Снова выборы. На этот раз в стране, которая за последние два года стала одним из лидеров по производству мировых новостей. 30 января иракцы выбирают свой временный законодательный орган — 275-местное переходное Национальное собрание (ПНС). Эти выборы должны стать началом политического процесса, который в случае его успешности должен привести к появлению в Ираке законного правительства, нормализации ситуации и вывода иностранных войск. Проведение выборов было поддержано ООН и участниками представительной международной конференции в Шарм аш-Шейхе 22 ноября 2004 года. Сама возможность их проведения, однако, оспаривалась на протяжении нескольких месяцев на страницах мировой печати в связи с нестабильностью ситуации в стране.
Выборы проводятся на основе временной конституции Ирака (переходного административного закона) и решений СБ ООН. Помимо выборов переходного Национального собрания будет проходить кампания в местные органы власти. ПНС должно избрать президента и двух вице-президентов и утвердить кабинет министров. Но главной задачей ПНС будет разработка новой конститутции Ирака, которая должна будет утверждена на общенациональном референдуме в октябре 2005 года. А в декабре этого же года на ее основе будут проведены новые выборы, и Ирак получит, наконец, конституционное правительство. За юридической стороной вопроса, однако, скрывается не столь простая реальность. Ведь так называемый политический процесс в итоге должен привести к достижению и закреплению баланса интересов, по крайней мере, основных этноконфессиональных групп — шиитов, суннитов и курдов. Вся создаваемая в ходе политического процесса государственная машина будет устойчиво функционировать только тогда, когда будет адекватно отражен баланс сил.
9 декабря 2004 г. две крупнейшие шиитские партии Хизб ад-Дава и Высший совет исламской революции в Ираке сформировали Объединенный иракский альянс, заручившись поддержкой наивысшего духовного авторитета шиитов Али ас-Систани. Список кандидатов альянса включает не только шиитские организации — в него вошли мелкие партии, представляющие интересы суннитов, и более мелких этноконфессиональных групп — курдов-шиитов и язидов, туркменов. В списке среди прочих нашел себе место и недавно попавший в немилость к американцам Ахмад Чалаби с его Иракским национальным конгрессом, организацией, которая на момент вторжения США в Ирак была чуть ли не главным фаворитом Вашингтона. Интересно, что в списке не нашлось места для официальных представителей радикального шиитского клерика Муктады ас-Садра, который не смог зарегистрировать партию в избирательной комиссии. Имена индивидуальных сторонников шиитского революционера в списке, тем не менее, встречаются. Даже если Садр решил по-прежнему оставаться вне рамок мирного политического процесса и сохранить за собой «право» на восстание, очевидно, что иракские шииты лучше всех подготовлены к выборам с организационной точки зрения.
Все это время структуры, входящие в шиитский альянс, вели активную предвыборную агитацию. Помимо распространения листовок, плакатов и уличной агитации, активисты партии ад-Дава, например, проводили образовательные семинары для избирателей. Сам великий аятолла Систани призывал в своих фетвах шиитских избирателей отнестись с предельной серьезностью к выборам, проверить свои имена в списках, даже создавать народные комитеты по содействию выборам. Учитывая высокую степень организации шиитов и влияния на них духовного авторитета, нет никаких сомнений в том, что все эти меры были выполнены.
Перед лицом консолидированных шиитов прочие силы также стремятся сплотить ряды. Так, например, вечные конкуренты, две крупнейшие курдские партии — Демократическая партия Курдистана и Патриотический союз Курдистана — вышли на выборы с единым списком.
Хуже всех организованными оказались сунниты, составляющие до 20% населения страны. В конце ноября 17 суннитских и ряд светских партий, включая Иракское национальное согласие — партию Ияда Алави, а также курдские партии попросили об отсрочке выборов на шесть месяцев. В ответ 42 шиитские партии при поддержке верховного шиитского авторитета Али ас-Систани выступили с резким заявлением, после которого власти уже не отважились поставить под сомнение дату проведения выборов. Сунниты повторно выступали с теми же требованиями и в декабре. Не получив удовлетворения, некоторые влиятельные суннитские организации, такие как Комитет исламских ученых, открыто призвали к бойкоту выборов.
С самого начала, с момента вторжения сил коалиции в Ирак, среди главных рисков называлась возможность раскола страны и гражданской войны. Основанием для таких опасений является сложная этноконфессиональная карта Ирака, где на фоне целого списка этнических меньшинств выделяются борящиеся за господство на протяжении всей истории страны три основных группы населения — шииты, сунниты и курды.
Вот и теперь по основному для страны вопросу позиции этих трех сил кардинальным образом расходятся. Шииты последовательно выступают за выборы, сунниты не менее последовательно затягивают или срывают их проведение. Позиции шиитов значительно укрепились после окончания восстания Муктады ас-Садра, которое показало, что ключи к войне и миру в стране находятся в руках шиитских авторитетов. При этом благодаря присутствию оккупационных войск всякое своекорыстное перетягивание одеяла можно представить как освободительную борьбу. Любопытно только, что шииты свою борьбу временно закончили, а суннитский треугольник вовсю бурлит.
После силового урегулирования проблемы Фаллуджи многие боевики рассеялись по стране. За последние недели, предшествующие выборам, проблемными точками стали Баакуба, Рамади и другие населенные пункты суннитского треугольника. В регионе действует целый ряд суннитских террористических организаций — Джейш Ансар ас-Сунна, Сарайя аль-Муджахидин, Каидат аль-Джихад (возглавляемая Абу-Мусабом аз-Заркави). В промежутках между боевыми операциями они, для пополнения кассы, а попутно для устрашения международной общественности, захватывают очередных заложников.
Сунниты, повсеместно конкурирующие с шиитами, способны объединиться только перед лицом курдской угрозы. Так, в Киркуке был сформирован объединенный арабский фронт, в который вошли представители суннитских и шиитских арабских партий. Недавно, после того как курдам, выходцам из региона, было разрешено голосовать в Киркуке, фронт решил бойкотировать местные выборы.
Однако не все в лагере шиитов поют в унисон. Уверенное наступление шиитов сопровождается некоторыми пораженческими настроениями. Как бы, позарившись на весь Ирак, не утратить уже достигнутого. Ахмад Чалаби недавно выступил с призывом создать шиитскую автономию на юге страны по модели курдской автономии на севере. Автономия, по мысли бывшего претендента на пост президента Ирака, должна включить три провинции с подавляющим шиитским большинством — Басру, Майсан и Насирию.
Укрепление позиций шиитов в связи с выборами вызывает опасения не только местного суннитского меньшинства, но и соседних арабских стран. Неоднократно его высказывал король Иордании, который считает, что иранцы стремятся сделать Ирак исламской республикой. Президент Ирака Гази аль-Явар также считает, что Иран вкладывает большие силы и средства в обеспечение проиранского правительства в стране. На этом фоне становится понятной подоплека недавнего заявления Буша о том, что он не исключает применения силы против Ирана.
Главным моментом в оценке предстоящих выборов будет явка избирателей. Именно на сокращение явки направлены действия противников выборов, тактика которых состоит в атаках на избирательные участки, офисы партий и иракские силы безопасности, распространение листовок и плакатов с угрозами. По сообщениям журналистов, многие жители домов, примыкающих к избирательным участкам не только в суннитском треугольнике, но и, например, в провинции Вавилон, в день выборов намерены эвакуироваться. Штаб-квартира Движения за национальное согласие, возглавляемого действующим премьер-министром Иядом Алави, за последние 20 дней была атакована дважды. Временное правительство, однако, имеет свои контраргументы. Недавно иракскими силами безопасности был арестован один из приближенных Абу-Мусаба Заркави, планировавший нападение на представительство ООН в Багдаде летом 2003-го. Также арестован руководитель группы Абу-Талха, связанной с Заркави, действовавшей в городе Мосул. Можно ожидать, что проблемы с явкой избирателей, очевидно, коснутся прежде всего суннитских районов и, возможно, Багдада.
Американцы, ставшие частью местного ландшафта, служат не только официальной мишенью для противников выборов, но и поводом для нападений на местные иракские власти, которые в условиях оккупации всегда можно представить как коллаборационистов. Оккупационный режим выступает не только и даже не столько в качестве универсального посредника, сколько в роли всеобщего громоотвода — на американцев всегда можно все свалить. Шииты давят на них, обвиняя в попытке затянуть проведение выборов, Заркави обстреливает их, чтобы сорвать проведение тех же самых выборов. Призрак гражданской войны, о возможности которой рассуждают второй год, похоже, уже материализовался. Но парадоксальным образом остается многими незамечен. Кто-то не хочет его видеть, а кто-то слишком явно предпочитает видеть что-то другое — международный терроризм или, напротив, национально-освободительную борьбу. На самом деле идет война за иракский национальный ресурс, идет она, прежде всего, между крупнейшими конкурентами — шиитской и суннитской элитами, но достается больше всего при этом американцам. Общенациональная повестка дня, которая могла бы объединить страну и позволить преодолеть этноконфессиональные барьеры, отсутствует или сводится практически к одному пункту — выводу оккупационных сил из Ирака. Но даже этот, казалось бы, простой момент может интерпретироваться по-разному. Шииты хотят сначала получить власть.
В освещении иракских событий арабские СМИ по-прежнему сосредоточены на теме оккупации и мало говорят собственно о выборах. Хотя можно было бы, наверное, обратить внимание на то, что при всех очевидных органичениях — это первые реальные выборы, проводимые в стране. Избиратель, если он, конечно, не побоится дойти до участка, будет выбирать из ста позиций, а не из одной, как было еще два года назад.