Сегодняшний Китай - глобальная держава, чье присутствие заметно во всех уголках мира. Но по-настоящему уязвимые его точки остаются в непосредственной близости от границ, там же, где и десятилетия назад.
Одной из острых проблем КНР остаются территориальные претензии к соседям, которые Пекин обосновывает своими историческими правами. И если на суше большая часть таких конфликтов уже урегулирована, то в китайских морях "битва за острова" - в самом разгаре.
Главный очаг противоречий - Южно-Китайское море. Здесь Пекин претендует на контроль над большей частью акватории и настаивает на китайской принадлежности островов нескольких архипелагов: Спратли (который китайцы называют Наньша), Парасельских островов (Сиша), Пратас (Дунша) и Жонгша (под этим названием Китай объединяет риф Скарборо и атоллы Маклсфилд). Большинство островов, рифов и атоллов в Южно-Китайском море необитаемы, что создает дополнительные проблемы сторонам конфликта. Ведь современное международное право заметно ограничивает возможности установления суверенитета над морскими объектами, которые не являются обитаемыми островами, и особенно - для объявления окружающих их вод территориальными, т. е. безраздельно принадлежащими государству.
Территориальные претензии Китая имеют давнюю историю. О необходимости восстановить территориальную целостность родины в традиционных границах Китайской империи центральные правительства страны говорили еще в 20-е годы прошлого века. Ведь к тому времени Китай потерял немало. Колониальная политика европейцев, отщипывавших земли под свои опорные пункты, поражения от японцев в войне 1894-1895 гг., революция 1911-го, после которой независимость провозгласили Монголия и Тибет. Борьба за возвращение земель стала национальной идеей еще во времена правления Гоминьдана: после агрессии Японии в 1937-м, в ходе Второй мировой, да и после ее завершения риторика национально-освободительной войны была популярна.
Именно к этому периоду относятся первые формальные претензии Китая в Южно-Китайском море. Во время Второй мировой войны острова в его акватории контролировались японцами, но сразу после поражения последних Китай первым заявил свои права на архипелаги. И хотя вскоре аналогичные заявления сделали Вьетнам и Филиппины, именно правительство Гоминьдана подкрепило свои претензии практическими действиями: в 1946-1947 гг. китайские корабли начали патрулирование в районе спорных островов, на многих из них были установлены китайские флаги как знак их принадлежности.
Послевоенный статус этих островов не был определен союзниками по антияпонской коалиции, и после войны американцы и британцы - имевшие в регионе самые крупные военные силы - не поддерживали претензии какой-либо страны на острова. Для США предпочтительным вариантом было сохранение свободного судоходства в Южно-Китайском море и для военных кораблей, и для коммерческих судов.
Однако для Китайской республики вопрос носил принципиальный характер - в декабре 1947-го была сформулирована официальная позиция правительства, согласно которой архипелаги Южно-Китайского моря являются китайскими, а его акватория - китайскими территориальными водами. К слову, эта позиция остается неизменной и для наследника правительства Китайской республики - Тайваня. Вследствие чего сегодня взгляды КНР и руководства Тайваня на проблему Южно-Китайского моря практически совпадают, а не международной арене между двумя странами даже существует определенное сотрудничество в этом вопросе.
Поражение Гоминьдана в гражданской войне от сил Компартии Китая и провозглашение Китайской народной республики в 1949-м не изменили китайскую позицию по островам. КНР с первых месяцев своего существования подтвердила претензии на акваторию Южно-Китайского моря. Карты морских границ КНР, подготовленные Пекином, повторяли позицию Гоминьдана почти полностью. Ведь для китайских коммунистов возврат исторических земель и преодоление последствий десятилетий унижения Китая на международной арене также стали важнейшей целью внешней политики. В 1974-м, когда Южный Вьетнам терпел поражение в войне с Севером, Пекин воспользовался моментом и установил контроль над несколькими островами, которые до того контролировал Сайгон.
Обострению конфликта в Южно-Китайском море способствовало развитие международного морского права. В 1982 г. была подписана конвенция ООН по морскому праву, устанавливавшая для государств правила определения их морских экономических зон. В этих зонах государства имеют исключительное право на разведку и разработку природных ресурсов, создание искусственных сооружений, научные исследования. В Южно-Китайском море большинство прибрежных государств стали заявлять о своих экономических зонах, что значительно усилило противоречия между ними. Не был исключением и Китай - в 1992 г. был принят закон КНР о территориальных водах и прилегающих к ним зонах, провозгласивший китайский суверенитет почти над всеми островами Южно-Китайского моря. В 1980–1990 гг. жесткая политика Китая вылилась не только в горячие споры с другими странами региона, но и в вооруженные инциденты с Филиппинами и Вьетнамом.
Хотя к концу 1990-х Китай взял курс на нормализацию отношений с соседями в вопросе о Южно-Китайском море, его категорическая позиция по принадлежности островов не изменилась. Фактически шаги Пекина навстречу странам АСЕАН, в частности, подписание в 2002-м декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море, служили одной цели - усилить дипломатические позиции КНР в конфликте и добиться уступок со стороны партнеров. Пекин выступает против интернационализации конфликта, за то, чтобы поиск его решений производили исключительно прибрежные государства, не привлекая третьи стороны и международные организации, а также за исключительно двусторонние переговоры с каждой заинтересованной стороной. Ведь в этом случае, когда страны Юго-Восточной оказываются один на один с Пекином, шансы последнего добиться своего политическим давлением очень велики - экономическая зависимость стран АСЕАН от Китая в последние годы стала огромной.
Конфликт в Южно-Китайском море существенно обострился в начале 2010-х. Поводом для эскалации стали проводимые в спорных водах Вьетнамом и Филиппинами работы по поиску нефти и газа. В 2011-м Пекин заявил протест по поводу "недружественных действий, подрывающих мир и безопасность в Южно-Китайском море", а в следующем году объявил архипелаги Южно-Китайского моря суверенными территориями, относящимися к "коренным национальным интересам". Однако настоящей причиной резкого обострения для Китая стало прямое вмешательство в конфликт Соединенных Штатов.
Долгое время Вашингтон сохранял в целом нейтральную позицию по данной проблеме. Однако политика "Поворота к Азии", принятая администрацией Б. Обамы, и провозглашенный тогдашним госсекретарем США Х. Клинтон "Век АСЕАН" в американской внешней политике означали пересмотр позиции США по территориальным проблемам Южно-Китайского моря. С 2012 г. Вашингтон занял жесткую позицию в отношении китайских территориальных претензий. Американцы уже давно опасались усиления военно-морского потенциала Китая и возможности гегемонии Пекина в Юго-Восточной Азии, и конфликт дал им возможность начать сколачивать антикитайскую коалицию из недовольных давлением Пекина.
Именно с этого момента конфликт в Южно-Китайском море стал одной из самых заметных проблем современных международных отношений. Причем эта проблема сегодня острее всего проявляется именно в контексте китайско-американских отношений. США последовательно демонстрируют, что не признают претензий КНР и считают действия китайской стороны, направленные на укрепление своих позиций в Южно-Китайском море, незаконными. Причем Вашингтон не ограничивается лишь дипломатическими демаршами или политической поддержкой стран Юго-Восточной Азии (когда в 2016 г. Постоянная палата третейского суда в Гааге вынесла решение по иску о законности претензий и действий Пекина в пользу Филиппин, в Вашингтоне по этому поводу испытывали куда большую радость, чем в Маниле).
Наиболее существенным в действиях Соединенных Штатов являются их постоянные военные демонстрации в Южно-Китайском море. Вашингтон провозгласил свободу судоходства в регионе, и военные корабли и самолеты США регулярно совершают пролеты и проходы вблизи островов, которые Китай считает своими. В 2017 г. американские корабли четыре раза "нарушали суверенитет КНР", в прошлом году - пять, а с начала текущего такие инциденты случались уже трижды. Пока Пекин ограничивается резкими дипломатическими нотами. Но, учитывая высокую концентрацию китайских сил в акватории Южно-Китайского моря и непростые отношения США и КНР, опасность вооруженного столкновения между двумя державами в этом районе Мирового океана - отнюдь не нулевая.
Другой узел территориальных противоречий - Дяоюйдао, претензии на которые предъявляют КНР, Китайская республика (Тайвань) и Япония (она называет эти острова Сенкаку, и именно японское название островов используют в мире). Большую часть известной истории эти острова также оставались необитаемыми. Китай настаивает, что острова были открыты китайцами еще в XIV веке и постоянно использовались ими на протяжении многих столетий. Однако когда Япония устанавливала над ними суверенитет после войны 1894–1895 гг,, Токио заявлял, что острова были ничейной территорией. После Второй мировой войной острова перешли под контроль США и были возвращены Японии в 1972 г. (когда американцы формально завершили оккупацию части японской территории).
За год до этого, как только стало известно о планах возврата островов Японии, китайцы заявили о своих претензиях на острова - в феврале это сделала Китайская республика (Тайвань), а в декабре - КНР. Но еще долгое время ситуация вокруг островов оставалась спокойной, и лишь в 2000-е, на фоне роста националистических настроений в Китае, Пекин начал усиливать давление на Японию. Многочисленные высадки китайских граждан на острова, попытки установки там китайского флага сопровождались дипломатическими демаршами Пекина, целью которых было подтвердить претензии Китая на Дяоюйдао. В 2011-м Китай начал разведку газового морского месторождения неподалеку от островов. В ответ японское правительство выкупило острова у частных японских владельцев и объявило о намерении установить на них постоянное присутствие. Конфликт перерос в прямое противостояние, в ходе которого и Япония, и Китай направляли в район Дяоюйдао свои корабли.
Кстати, хотя формально позиции КНР и Республики Китай (Тайвань) по островам совпадают, никакой координации - в отличие от Южно-Китайского моря - между ними нет. Тайвань выбрал солидарность с союзниками - США и Японией. В 2012-м он отклонил предложение Пекина о совместных действиях в конфликте с Японией. Более того, Тайвань воспользовался ситуацией, сложившейся в период обострения конфликта между Пекином и Токио, и заключил в 2014-м выгодное соглашение с Японией, согласно которому тайваньские рыбаки сохранили право беспрепятственного вылова рыбы в водах вокруг островов.
Желание закрепить за собой спорные острова дорого обходится Пекину. Спор в Южно-Китайском море нанес существенный удар по отношениям Китая со странами АСЕАН, да и с самой организацией - теперь у соседей Китая в Юго-Восточной Азии есть все основания рассматривать его как источник угрозы. Территориальный спор с Японией привел к охлаждению отношений с Токио и стал еще одним поводом для японской ремилитаризации. Сооружение искусственных островов и содержание постоянной военной группировки в Южно-Китайском море недешево обходится китайскому бюджету. Наконец, активные действия Пекина в морских территориальных спорах стали прекрасным поводом для США для начала политики сдерживания Китая и усиления своих военных союзов в регионе.
Так неужели Пекин поставил под удар перспективы укрепления своих позиций в Восточной Азии исключительно из-за чувства национальной гордости? На самом деле причин для неуступчивости у Китая много.
Во-первых, речь идет о районах Мирового океана, богатых ресурсами. И в Южно-Китайском море, и в районе Дяоюйдао уже разведаны немалые запасы нефти и газа, а оценки обещают новые большие находки. Запасы нефти в неосвоенных районах Южно-Китайского моря оцениваются в 100–125 млрд баррелей, а природного газа - в 500 млрд куб. м. В районе Дяоюйдао также есть немалые запасы углеводородов, о которых известно еще с конца 1960-х, а установление исключительной экономической зоны вокруг островов позволит контролировать немалую часть запасов всего Восточно-Китайского моря. А это почти 200 млн баррелей нефти и до 60 млрд куб. м. газа. Кроме того, оба спорных района являются важными рыбными районами, где активный вылов ведется и сейчас.
Во-вторых, Южно-Китайское море - важнейший транзитный бассейн. Через его акваторию проходит значительная часть грузопотока в интересах стран Юго-Восточной и Восточной Азии, большой процент китайских грузов, направляющихся в Европу, а также почти две трети нефти, закупаемой КНР.
В-третьих, для Китая и Южно-Китайское, и Восточно-Китайское море имеют огромное значение с токи зрения безопасности. Оборонная доктрина Китая еще с 1980-х предусматривает, что для уменьшения угрозы удара с моря необходимо, чтобы китайский флот встретил противника как можно дальше от побережья, как минимум, на восточной границе китайских морей. Чтобы обеспечить эффективное развертывание своих сил, Китаю необходим контроль над этими морями. В противном случае прибрежные районы КНР будут оставаться крайне уязвимыми для атаки с моря.
Наконец, эскалация конфликтов в Южно-Китайском море и вокруг Дяоюйдао и фактическое вступление в конфликт Соединенных Штатов позволило Пекину начать конфронтацию в относительно выгодной для себя ситуации. Столкновение с США было для Китая неизбежным - это отлично понимали и в Пекине, и в Вашингтоне, и во всем мире. Уж слишком очевидными были глобальные претензии КНР и стремление США сохранить свою гегемонию и не допустить подъема конкурента. А начало конфликта из-за территорий, которые Китай считает своими по праву, превращает противостояние для Пекина в "правое дело". Ведь сейчас позиция Китая выглядит морально обоснованной и для китайских граждан (особенно на фоне растущих в последние 10–15 лет патриотических настроений), и для многих китайских партнеров. В такой ситуации у Китая есть неплохие шансы обеспечить международное давление на США и вынудить их отступить.