Изначально этот текст был другим. Он был о том, что «россия летит в пропасть». «Скрепы трещат под тяжестью санкций. Последний чизбургер съеден. Последняя банка «колы» выпита. Последний пост в соцсеть написан. Россияне остаются наедине с собой, со своим напускным величием. Они с опаской смотрят на себя в зеркало и видят там слабое, испуганное, растерянное и голое существо, которое беспомощно без благ «тлетворного Запада», — написал я. Но первый и единственный читатель этого опуса быстро и четко поставил меня на место. Читатель сказал, что нельзя недооценивать врага, а упрощение его до уровня карикатуры сыграет против нас.
Я перечитал и понял, что читатель прав.
Россия сложнее, чем наши представления о ней. Та боль, которую нанесли ей санкции, не может не вызывать удовлетворения и уже неприкрытой радости. Наблюдение за тем, как в рф начинают страдать от изоляции, галопирующего курса рубля, закрытия рынков, роста цен на продукты и падения на акции, воспринимается как малая толика справедливого наказания за ужасы войны.
Быт и комфорт, которых россиян последовательно и планомерно лишает Запад, бьют по российским массам, от которых в рф уже давно мало что зависит. Лишения поднимаются снизу вверх. А значит, политический класс россии, давно обложившийся благами, эти санкции практически не затронут. Путин, шойгу, лавров и другие продолжат так же вкусно есть и мягко спать. Естественно, счета верхушки заблокированы, у олигархов забирают яхты, у пропагандистов — дома в Италии, но это та плата за лояльность власти и приближенность к кормушке, которую каждый из них не хотел, но должен был готов рано или поздно оплатить. Это время настало сейчас.
Ошибкой было бы считать, что материальное благополучие — суть единственное, что движет российской элитой. Все гораздо сложнее. И это тоже надо открыто признать. Если этого не сделать, мы окажемся в паутине, аналогичной российской.
Путин ведет войну против Украины, сидя в пузыре собственных представлений, не имеющих ничего общего с реальностью. В его мире украинцы — порабощенный нацистами народ; мы собираемся создать ядерное оружие и уничтожить россию; у нас на каждом шагу натовская инфраструктура, которая уже работает против россии; украинские военные сами обстреливают украинские же города, уничтожают мирных жителей и убивают детей.
Мы не должны повторять его ошибку, придумывая себе удобный образ врага. Неправильно строить крепость нашего отношения к нему на зыбком фундаменте его упрощенного восприятия. Для того чтобы его победить, нам нужно понять, какой он. Хотя мне могут возразить: сейчас не время для психоанализа — врага надо бить жестоко, мощно, без сантиментов. «По морде, а не по паспорту». И они будут правы, так что этот текст, возможно, пригодится в будущем.
Нравится нам это или нет, но у врага есть идея и традиция. Кажется, точнее всего конструкт современной россии обозначил Григорий Чхартишвили (Борис Акунин) в своей многотомной «Истории российского государства. От истоков до монгольского нашествия». Из тома в том он переносит идею о том, что россия — государство «ордынского типа», и ему свойственны следующие черты:
«1. Предельная централизация и концентрация власти; все мало-мальски важные решения принимались одной инстанцией — самим государем.
- Все жители от простолюдина до аристократа были на положении «крепостных» у государства, которое считалось высшей ценностью: не государство существовало ради населения, а население ради государства.
- Фигура верховного правителя была священна, любое покушение на ее авторитет считалось тяжким преступлением.
- Воля государя стояла выше любых законов, обязательных для подданных, но не для высшей власти». («История российского государства». Т. 4).
Сакрализируя власть, российское население веками любит ее не за милости или блага, считая это проявлением слабости власти. «…чудовищная жестокость, если она выглядит мистически иррациональной, не порождает в массе ненависти, зато строгость рациональная и умеренная воспринимается как притеснение и вызывает протест», — пишет автор.
Подобные характеристики чужды большинству из нас, последний десяток лет не находящих изъяна в демократии. Мы другие. Наша идея — свобода. Наша традиция — козацкая вольница.
Так что не факт, что россияне сделают правильный вывод из экономического Армагеддона, зарю которого они сейчас видят. «Кока-колу» можно заменить «Байкалом». Очень важно, чтобы те, кто в россии еще может мыслить, донесли своим согражданам, что все их лишения — это расплата, а не наказание. За глупость, высокомерие, «за ордынскость».
Вряд ли стоит ожидать от россиян бунта, пусть даже и голодного. Они слабы структурно — оппозиция зачищена под ноль, их протестные рефлексы атрофированы, руки не умеют держать автомат. Даже лучшие из них сейчас выбирают эмиграцию — внутреннюю или настоящую. Но именно на них и следует рассчитывать в нашей борьбе. Верить, что страх жить в большой Северной Корее слабее, чем страх вернуть себе свою страну.
Кажется, Андрею Сахарову принадлежат слова о том, что борьба тех, кто не может открыто противостоять злу, состоит в том, чтобы его просто не поддерживать. Так что, воюя с оружием в руках, наша общая — Украины и Запада — задача сделать так, чтобы в россии перестали поддерживать путина, макабрическую логику российской власти.
Если этого не произойдет, то россия перейдет на очередной этап своей истории, оставшись неизменной в своей сути. Но в любом случае путь этот будет не простым, а через смерть, боль и покаяние. ВСУ гарантируют.