Прекращение переговоров по воссоединению турецкой и греческой частей Кипра провоцирует новую неопределенность в кипрском вопросе. А невозможность согласования общей позиции в который раз заводит в тупик все попытки сторон достичь окончательного согласия в вопросе воссоединения Республики Кипр и непризнанной Турецкой Республики Северного Кипра.
Разделение страны на южную греческую часть и северную турецкую продолжается с 1974 г. С того времени, как Анкара использовала свои войска для вторжения на остров в ответ на организованный в Афинах переворот, целью которого было объединение Кипра с Грецией.
Возможно, руководители Республики Кипр Никос Анастасиадис и самопровозглашенной Турецкой республики Северного Кипра Мустафа Акинджи и готовы пойти на уступки, необходимые для того, чтобы наконец найти компромиссное решение. Но закулисное присутствие на переговорах Анкары делает попытки прийти к согласию чрезвычайно сложными.
До последнего момента была надежда, что в ближайшие недели удастся созвать в Женеве второй международный мирный саммит по кипрскому вопросу, чтобы согласовать все детали еще не решенных разногласий. Но произошел очередной сбой в согласовании корректировки создания двозональной и межобщинной федераций.
К тому же ситуацию усложнили разногласия по поводу гарантий безопасности и разделения власти. Анкара до сих пор держит в Турецкой Республике Северного Кипра 30 тыс. своих военнослужащих. Эти вопросы должны были быть рассмотрены перед началом женевского саммита, на что Мустафа Акинджи заявил, что он не мог принять "предпосылок", озвученных Никосом Анастасиадисом.
Рассматривая кипрский вопрос, следует принимать во внимание и российский фактор, поскольку Москва оказывает большое влияние на православный Кипр. Кремль, действуя за кулисами, очень заинтересован в том, чтобы сорвать окончательное мирное решение. Ведь воссоединение Кипра примирило бы враждующих партнеров по НАТО в период глобальной неопределенности и напряженности в регионе.
Следует вспомнить, что межэтническое примирение после обретения Кипром независимости от Великобритании в 1960 г. длилось недолго. Уже в 1964-м Совет Безопасности ООН вынужден был основать Вооруженные силы Организации Объединенных Наций по поддержанию мира на Кипре (ВСООНК), которые изначально были созданы для недопущения дальнейшей борьбы между кипрскими греками и турками.
На сегодняшний день протяженность линии прекращения огня, проходящей по территории острова, составляет приблизительно 180 км. При этом ширина буферной зоны между линиями варьируется в пределах от менее 20 м до 7 км. Она занимает приблизительно 3% общей территории острова.
После того как в 1983 г. турки-киприоты на севере острова провозгласили собственное "государство", буферное назначение миротворческого контингента ООН было углублено. С того времени "голубые шлемы" регулируют непризнанную границу между двумя частями острова, фактически исполняя роль неофициальных пограничников.
Выступая 29 мая в штаб-квартире ВСООНК в буферной зоне по случаю Международного дня миротворцев, специальный представитель Генерального секретаря ООН на Кипре Элизабет Спехар подчеркнула, что "никогда ранее наша работа не была более важной, чем сегодня. Ваши усилия необходимы для поддержания мира и порядка в буферной зоне, поощрения диалога и доверия между общинами на Кипре и для создания условий, которые содействовали бы успеху переговоров".
Но срыв саммита не вызывает большого оптимизма. После него Кипр может снова войти во взрывоопасный период. Президентские выборы в начале 2018 г. в Республике Кипр и предложение правительства провести разведку и бурение морских месторождений нефти и газа, которые должны начаться через месяц, могут спровоцировать недовольство Турции и еще больше усложнить переговорный процесс. Поскольку Турция и турки-киприоты уже давно предупреждали, что такая деятельность способна привести к серьезным последствиям.
Впрочем, эти угрозы выглядят как отрицание со стороны турецкой стороны права Кипра использовать свои природные богатства. Да и очень сомнительно, что решение кипрской проблемы должно зависеть от количества найденных углеводородов. И здесь интересы Анкары могут вступить в противоречие с планами Вашингтона.
Поскольку, как заявила в интервью кипрской газете Alithia посол США на Кипре Кэтлин Доэрти, "очень важно, когда компания масштабов Exxon Mobil присутствует на Кипре. Мы ожидаем, что значительные объемы природного газа в Свободной экономической зоне помогут финансировать не только Кипр, но и киприотов в целом". По ее мнению, "если Кипр воссоединится, то сможет стать Норвегией Восточного Средиземноморья или Сингапуром. Это даст возможность создать на Кипре идеальный финансовый и бизнес-центр в регионе".
Отвечая на вопрос об угрозах со стороны Турции, посол США сказала: "...правительство США ранее выражало беспокойство по поводу того, что происходит в этом нестабильном регионе, и хочет, чтобы компании не сталкивались с политическими рисками".
Когда Кипр столкнулся с геополитическим риском после вторжения на его территорию Турции, это стало прецедентом, который через много лет толкнул Москву на повторение аналогичных "акций" на постсоветском пространстве. Роль ООН в этом вопросе оказалась явно недостаточной. То есть Кипр может воссоединиться, если президент Турции позволит. Разделенные части страны уже давно могли бы договориться и найти общий язык, если бы не посторонние силы.
Кипр стал пешкой в чужой шахматной игре. Сегодня судьба острова находится в основном в руках Реджепа Эрдогана, авторитарного президента Турции. Поэтому кипрский конфликт превратился в хранилище неосуществленных надежд и разбитых мечтаний. Поскольку объединить европейскую и "эрдогановскую" идентичности крайне проблематично.
Эрдогану трудно согласиться с тем, что Кипр не будет признан турецкой "сферой интересов" и на всей его территории смогут применяться европейские нормы и ценности.
Турецкому государству будет очень трудно отказаться от претензий на контроль над дополнительными частями Средиземного моря, который ей на севере обеспечивает сейчас псевдореспублика. Приоритеты Турции всегда были геополитическими и национальными, а судьба "турецкоязычного" населения Кипра, численность которого очень выросла после притока иммигрантов из отсталых регионов Турции, никогда не была главной заботой Анкары.
Почти 160 тыс. незаконных турецких поселенцев, которых Турция завезла за все время оккупации, чтобы изменить демографическую ситуацию в северной части острова, не намерены возвращаться домой. А если учесть, что рождаемость у членов турецкой общины в 2,5 раза выше, чем у греков-киприотов, то при такой тенденции турки составят большинство в объединенном Кипре уже через 30 лет.
Анкара постоянно играет в игру, когда любое решение кипрской проблемы должно соответствовать ожиданиям Турции, и именно поэтому все предыдущие попытки договориться проваливались.
Греки-киприоты создали самое процветающее, демократическое и открытое общество в Восточном Средиземноморье, и они очень рискуют, если объединятся с контролируемым извне турецким населением.
В настоящее время не существует жизнеспособного решения кипрского вопроса без полного вывода турецких войск с острова. Невозможно достичь реального и значимого соглашения, когда греческая сторона вынуждена вести переговоры под дулами турецких пушек, размещенных на севере.
Основное препятствие на пути к соглашению - стремление Турции сохранить опосредствованный контроль над оккупированной ею частью острова и продолжать регулировать жизнь турецких киприотов. Но Кипр, как полноправный член ЕС, не нуждается в турецкой "опеке" и ее патронате над севером.
Из всего этого можно сделать вывод: Анкара должна дистанцироваться от участия в кипрской политике. И лишь тогда, и только тогда Кипр окажется на пути к объединению.
Непонимание между греческими и турецкими киприотами велико, но не является непреодолимым. Киприоты должны признать, что есть надежда на сложный "брак", альтернатива которому - "развод" с колючей проволокой, блокпостами и солдатами.