Если об экономической эффективности и жизнеспособности Таможенного союза (ТС) и Единого Экономического пространства (ЕЭП) в Казахстане еще спорят, то характер влияния этих инициатив на политическую ситуацию в республике уже очевиден. Крен Астаны в сторону постсоветской интеграции стал катализатором и усилителем идейного раскола в казахстанском обществе.
По одну сторону "интеграционных баррикад" - казахстанская оппозиция. Для нее ТС стал тем, чего ей давно не хватало, - идейным "допингом" в критике режима Назарбаева. О коррупции, неэффективности госуправления, сырьевой однобокости экономики оппозиция говорила все годы независимости и, естественно, все это уже приелось. Нужна была "новая пластинка". Ею и стали ТС и ЕЭП, давшие повод жестко критиковать Астану за "соглашательскую политику" и уступки Кремлю.
В двух ветвях казахстанской оппозиции, прозападной и национал-патриотической (так здесь традиционно политкорректно именуют официальных казахских националистов, в отличие от неофициальных, составляющих правящую элиту), интеграционные проекты сразу были восприняты как "троянский конь российского неоимпериализма". В последние два года ни одно оппозиционное мероприятие не обходится без критики интеграции.
Третья ветвь оппозиции, коммунисты, оказались в сложном положении: с одной стороны, они традиционно ностальгируют по временам СССР, с другой - не поддерживать же им инициативу, идущую из Астаны! Компромисс был найден. Первое заявление нынешнего лидера компартии Алдамжарова в этом статусе было посвящено ТС. Он отметил, что коммунисты не говорят, что такой союз не нужен, но настаивают, что к нему нужно было тщательно подготовиться. Это должен быть союз равных государств. Никто не ведает, как он реально создается, неизвестно, просчитаны ли потери, которые понесет население Казахстана от членства в ТС. "Мы не знаем, когда экономика Казахстана получит отдачу от этой структуры. Считаем, что было бы желательно с этим шагом повременить: встать на ноги, поднять производство, уйти от правового нигилизма, обеспечив борьбу с коррупцией. И после этого комплекса мероприятий
уже создавать союз", - сказал г-н Алдамжаров.
Позицию либерально-демократических сил коротко и емко выразил лидер партии "Азат" Булат Абилов: "Вопрос Евразийского союза - это вопрос независимости казахов. Мы должны поднять его на референдуме".
Жестче всех реагируют национал-патриоты. Один из лидеров этой части общественно-политического спектра бизнесмен Мухтар Тайжан на одной из многочисленных дискуссий по этой теме заметил, что начнется все с Тамсоюза, а закончится полным поглощением казахского суверенитета: "Даже за получением виз в страны дальнего зарубежья придется, как при СССР, ездить в Москву. Нужно ли это русским гражданам Казахстана?"
Русские Казахстана априори кажутся большими сторонниками постсоветской интеграции не только казахским нацпатам. Считается, что они должны быть в восторге от интеграционных инициатив. Между тем сначала стоило бы провести широкий соцопрос о степени миграционных настроений русских в РК - и подобные представления о "пятой колонне российского империализма" сразу бы исчезли. Ведь если люди твердо намерены эмигрировать, то зачем им как-то определять свое отношение к будущему той страны, которую они покинут? А эмиграционные настроения у русских в Казахстане очень сильны. И, судя по очередям в филиалах ФМС в Алма-Ате и Астане, они только растут. Не верят русские "интеграторам"…
Создание ТС и ЕЭП сделало в идейно-политическом поле РК невероятное: повлияло на китаефобию, которая у казахов исторически весьма распространена. С давних пор бытует казахская народная поговорка: "Придет черный китаец - и рыжий русский покажется братом". Недоверие к Китаю, боязнь китайской экспансии были одной из "родовых черт" казахских нацпатов, да и не только их. И вот акценты в фобиях смещаются! Недавно группа известных общественных деятелей и политиков распространила открытое письмо "Всем гражданам Казахстана! Президенту, Правительству и Парламенту Республики Казахстан". В нем есть, в частности, такие слова по поводу интеграционных процессов: "Чтобы оправдать вхождение, по сути, в состав Российской Федерации, некоторые пугают нас якобы страшным и коварным соседом - Китаем. Мы считаем это избитым популистским приемом. Китай - торговец, и он скупает у нас только то, что мы сами ему по-компрадорски продаем. Спасаться от него, присоединяясь к другому огромному соседу, это как лучше сгореть, чем утопиться. Даже двухмиллионная Монголия показывает нам пример суверенного существования возле и России, и Китая!"
При этом ряд подписантов этого письма еще в 2010 г. били в набат по поводу якобы планировавшейся передачи Китаю сельскохозяйственных территорий Казахстана. А другие пытались привлечь внимание заезжих американских политологов к проблеме растущего влияния Китая в Казахстане: "Куда же смотрят Штаты?!"
Таким образом, еще крайне мало достигнув в части экономической, интеграционные инициативы уже перепахали идейно-политическое поле Казахстана. Интеграция для значительной части казахской политически активной интеллигенции стала тем, чем был Карфаген для Катона Старшего: "…кроме того, ТС и ЕЭП должны быть разрушены!"
А что же сторонники интеграции? Самая большая их прослойка - чиновничество и провластные эксперты. В открытую дискуссию с противниками они не вступают, высказываются за интеграцию в основном на официальных мероприятиях. И это уже само по себе снижает эффективность "защиты": в РК, как и на всем постсоветском пространстве, тому, что говорят чиновники, априори не очень верят. Но есть и иная сторона этой позиции.
Некоторые наблюдатели считают, что, поддерживая интеграцию на словах, власть в то же время старается объяснять ею ухудшение экономической ситуации в стране. Известный экономист и один из немногих не ангажированных и последовательных сторонников интеграции Канат Берентаев заметил: "Свои ошибки во внутренней политике правительство пытается списать на начало действия ТС. Как известно, в Казахстане значительно выросли цены на ГСМ, продукты питания, я не говорю об автомобилях… Но если поднять публикации хотя бы за 5–6 лет, то мы видим регулярное повышение цен на ГСМ, услуги ЖКХ, транспорт, продукты питания".
Журналист Виктор Светов прокомментировал эти процессы так: "В общем-то, неожиданности в таком поведении правительства нет; о том, что ТС будет, кроме всего прочего, выполнять функцию "волка", на которого нерадивый пастух списывает все свои промахи, было ясно сразу. Как нашим властям не использовать такую возможность?"
Очень убедительно эти оценки подтвердились в феврале 2012 г. После Жанаозенской трагедии обвинения в адрес РФ (хоть и косвенные) в негативном влиянии на экономическую ситуацию в РК через ТС имели место в статье "Казахстан после Жанаозена и выборов" в журнале "Центр Азии". Его редактор, ныне директор Института мировой экономики и политики (ИМЭП) при Фонде первого президента РК С.Акимбеков, прямо заявил, что одной из причин массовых беспорядков стало вступление РК в ТС. "При всех известных макроэкономических преимуществах оно… спровоцировало в Казахстане рост инфляции… казахстанские цены стали стремиться к более высокому, российскому уровню, мы начали импортировать российскую инфляцию". И это, по мнению авторитетного политолога, особенно болезненно сказалось на западных областях РК, где вследствие суровой климатической ситуации крайне слабо развит агросектор. Правда, это объяснение уважаемого автора не дает ответа, почему в Жанаозене ситуация дошла до кровавого конфликта, а в других городах Запада РК ничего подобного не было.
А что же народ? Согласно проведенным в конце 2011 г. соцопросам, "за" Евразийский Союз выступают 52% казахстанцев, против - 48%. Соцопросы вообще, а казахстанские в особенности, понятие сложное. Но примем эти итоги за отражение истинного распределения симпатий/антипатий. Известный политолог Мурат Лаумулин на посвященном интеграции круглом столе в Казахстанском институте политических исследований при президенте РК прокомментировал ситуацию так: "Подозреваю, что по мере того как мы будем уходить все дальше от советского прошлого, процент не согласных возвращаться в СССР (а наше поколение понимает создание Евразийского Союза именно так, это фактически восстановление СССР, но под более благовидным, либеральным названием) будет большим. Следующие поколения, идущие за нами, будут, скорее всего, отдавать свой голос "против". Если бы сегодня стоял вопрос, входить нам в Евразийский Союз или не входить, то наше общество раскололось бы пополам. Это тревожный симптом".
Между тем самое удивительное во всем этом то, что, несмотря на уже относительно долгую историю интеграции, невозможно, не будучи идейно или финансово ангажированным, ответить, чего от нее для Казахстана больше - пользы или вреда? И самое любопытное, что то же самое верно и для России!
Известный и вполне умеренный политолог Д.Сатпаев недавно заявил: "доля Казахстана в ТС в 2012 г. составила чуть меньше 17%, в 2011 г. эта доля была 20%. По заявлению министра финансов РК Жамишева, казахстанский экспорт в страны ТС просел". Но вот мнение Б.Чеснокова, президента ТПП Алтайского края: "От создания ТС наибольшую выгоду получает Казахстан"; "Россия в ТС проиграла".
"Проседание" экспорта в Казахстане объясняют применением россиянами методов нетарифного регулирования. А вот взгляд из РФ (телеканал "Россия 24", программа "Общий рынок", 20.10.2012 г.): "По итогам 8 месяцев этого года экспорт из Казахстана в государства Таможенного союза сократился на 12%. В чем причина? Очень просто: просел мировой рынок металлов, и поставки сократились. В том числе в Россию и Белоруссию".
Какое из объяснений ближе к истине? Непонятно. Но очевидно, что за время, прошедшее с запуска интеграционного проекта, до сих не наработано убедительных аргументов в его пользу.
Нет подвижек в изменении структуры казахстанского ВВП. Экспорт в страны ТС некоторых видов продукции вырос. Но за счет роста производства или за счет перераспределения внешних поставок? Недавно министр по конкуренции Алдабергенов приводил цифры: экспорт пшеницы из РК в страны ТС за 2011-2012 гг. увеличился в 7 раз по сравнению с 2010 г. Но это совсем не значит, что производство пшеницы сделало такой скачкообразный рывок. Экспорт нефти из РК к союзникам вырос в стоимостном выражении с 2011-го по 2012 г. на 10,7%. Но за это же время общая добыча нефти в РК снизилась! Где же рост производства за счет интеграции? Конечно, при глобальном кризисе возможность маневра на внешних рынках, чтобы сгладить угрозу снижения экспорта, большое дело. Но это тактический, временный успех. И не ясно, с насколько долгим эффектом.
В упомянутом докладе министра Алдабергенова есть и интрига. Оказывается, поставки машин и оборудования из РК в РФ и РБ за 2 года увечились на 59%! Здорово! Но вот ни ценовых, ни количественных характеристик этого скачка министр не привел. Почему такая скромность? Почему бы не похвастаться цифрами, чтоб посрамить всех скептиков (особенно из числа казахских нацпатов и русских изоляционистов, считающих, что России все это абсолютно не нужно)?
Вопреки широко распространенному мнению, что постсоветская интеграция суть некий консенсусный проект разных групп российской элиты, ненавидящих друг друга, но способных сойтись в проекте "пожирания независимости бывших имперских окраин", картина не столь проста. Вот что отметил в интервью казахстанским СМИ известный российский эксперт Модест Колеров: "В Казахстане звучит много критики по поводу интеграции с Россией. Уверяю вас, в России не меньше критики по поводу интеграции с Казахстаном. Скажу больше: ответственных сторонников экономической интеграции заведомое меньшинство".
А вот слова другого эксперта, сотрудника Российского Института стратегических исследований (РИСИ) Аждара Куртова: "К тому варианту, который сейчас осуществляется в виде Евразийского экономического союза, действительно у многих российских экспертов имеются претензии, в том числе и у меня".
Итак, похоже, что проект интеграции, будучи в "дистиллированном" виде не столь уж плохим, в реалиях имеет совсем немного честных сторонников. И "верхушечной политики" в нем оказалось, по факту, куда больше, чем экономических расчетов. Хотя, возможно, хотели как лучше. Но инициаторы интеграции, выстраивая все вокруг "экономоцентризма", игнорируют массу объективных факторов - как экономических, так и этнокультурных, ментальных, социопсихологических. Типично марксистский подход.
Что касается Казахстана, то главным посылом при введении ТС был даже не рост взаимной торговли. Нам обещали, что общий рынок поможет запустить новую индустриализацию в стране. Говорили, что "в конечном итоге все это должно позволить странам союза конкурировать на мировом рынке со своей продукцией". Но не слышно не только о прорывах на мировом рынке, но и о больших успехах на своем. Вот, например, г-жа Айтжанова, министр по делам экономической интеграции Республики Казахстан, в 2008 г. говорила, что "есть планы по развитию производства рентгеновской аппаратуры в Актюбинске с опорой на большой рынок ТС". Пару месяцев назад автор этих строк написал на завод письмо: расскажите, что в итоге получилось, что удалось? Ответа нет…
Что же ждет в итоге интеграционный проект?
Два года назад я опубликовал на одном, ныне закрытом, сайте статью "Третий путь" постсоветской интеграции". Там, в частности, высказал предположение, что "реалии интеграции в будущем могут оказаться не такими, какими их изображает та или другая сторона. Кроме первого варианта (успешная интеграция с сохранением суверенитета) или второго (поглощение "малых" "большими") может быть еще и третий, в настоящее время почти не рассматриваемый. Это когда ничего масштабного из ТС и ЕЭП не выйдет, когда правильные теории столкнутся с грустными реалиями в виде технологической архаики, дефицита квалифицированных кадров, износа основных фондов, беспредельной коррупции, разнообразных форм влияния мирового экономического кризиса". Сегодня к этому можно добавить и неустраненную, как оказалось, конкуренцию на рынках стран-членов ТС.
Чем сердце успокоится? Будет много суеты, политических тусовок, каких-то подписанных документов… Потом скандалов. Пока всем не станет ясно, что из постсоветской интеграции, как в свое время из попыток модернизировать экономическую систему СССР, ничего не выйдет. По инерции этот процесс будет какое-то время продолжаться (существует же до сих пор СНГ), пока очевидное доминирование Китая (и, возможно, Турции) в Казахстане и усиливающаяся дестабилизация в Центральной Азии не заставят закрыть этот проект.