В период священного для мусульман месяца Рамадан аравийские монархии обычно снижают деловую активность и переходят на непривычный для европейцев ночной образ жизни.
Но в этот раз религиозные особенности не стали помехой мощному дипломатическому кризису, охватившему стратегически важный регион Персидского залива и обратившему на себя внимание всего мира. Бахрейн, Королевство Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Египет, Йемен и непризнанное временное правительство Ливии одновременно, в понедельник, заявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром. Были закрыты все пограничные терминалы для воздушного, наземного и морского транспорта, направляющегося в Катар или из него. Кроме высылки дипломатических миссий, правительства Бахрейна, КСА и ОАЭ дали катарцам две недели, чтобы те покинули территории указанных стран.
Что же стало причиной таких беспрецедентно жестких мер? Самое полное официальное объяснение дала Саудовская Аравия, прямо обвинившая Катар в поддержке "многочисленных террористических и конфессионных группировок, подрывающих стабильность в регионе", и в предоставлении им убежища. Чтобы всем было понятно, Эр-Рияд объяснил, что имеет в виду поддержку и финансирование "Братьев-мусульман", ДАИШ (араб. аббревиатура ИГИЛ), "Аль-Каиды", а также связанных с Ираном действующих в регионе группировок. Со временем саудовский министр иностранных дел Адель Аль-Джубейр вспомнил, что для восстановления отношений Доха должна прекратить и поддержку ХАМАС. А вот о неофициальном политическом офисе "Талибан" в Катаре не вспоминали, следовательно - пусть работает.
Для защиты Катар выбрал тактику "я не знаю, о чем вы говорите". Катарский министр иностранных дел Мухаммад бин Абдурахман Аль Тани изображал удивление и говорил, что не имеет представления о реальных причинах кризиса. По его словам, во время последних заседаний Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и встречи лидеров стран - членов этой организации с президентом США Дональдом Трампом три недели назад в Эр-Рияде соседние монархии ни словом о спорах не обмолвились и буквально ошеломили Доху своим решением. Но Катар решил не нагнетать ситуацию и не отвечать аналогичными мерами, поскольку катарская стратегия заключается в налаживании диалога между сторонами конфликта, сказал министр. Он вполне справедливо заметил, что Катар не является крупным государством и не может полагаться на противостояние как на способ решения противоречий. Вместе с тем министр подчеркнул, что у Катара сейчас немало вопросов относительно будущего ССАГПЗ, поскольку он не может мириться с тем, чтобы эта региональная организация влияла на внешнюю политику Дохи и вмешивалась в ее внутренние дела. Дипломат призвал граждан не волноваться, поскольку после кризиса 2014 года Катар отработал экстренный план действий на случай каких-либо шагов со стороны стран региона, чтобы обеспечить стабильность повседневной жизни жителей полуострова и непрерывность действующих проектов.
Министр недаром вспомнил события трехлетней давности, ведь тогда состоялась мини-репетиция нынешних событий. 5 марта 2014 года ОАЭ, Саудовская Аравия и Бахрейн отозвали своих послов из Катара, что случилось впервые за всю 33-летнюю историю существования ССАГПЗ. Доху обвинили в поддержке движения "Братья-мусульмане" в Египте и движения "Аль-Хуси" в Йемене. Не забыли вспомнить и особые отношения с Ираном и агрессивную информационную политику телеканала "Аль-Джазира". Правда, тогда дальше отзыва послов не пошло. При посреднических усилиях эмира Кувейта Сабаха Ас-Сабаха, который и теперь занимается челночной дипломатией, спор удалось уладить. Сейчас аравийские монархии обвиняют Доху в нарушении подписанных три года назад договоренностей.
В действительности дело не в договоренностях, а в позиции Белого дома относительно конфликта между аравийскими монархиями, продолжающегося уже более 20 лет. У Катара всегда была своя внешнеполитическая линия, зачастую не совпадавшая с позицией КСА и ОАЭ. События "арабской весны" заострили конфликт, поскольку Доха начала открыто конкурировать с соседями за региональное лидерство. Отношения с Ираном и поддержка различных группировок - это просто "технические средства", позволяющие Катару влиять на события. Саудиты и эмиратцы всегда призывали США нажать на катарцев, поскольку понимали, что Доха однозначно координирует часть своих внешних действий с Вашингтоном как гарантом своей безопасности. Но при администрации Барака Обамы функционирование ССАГПЗ как региональной организации беспокоило Белый дом значительно больше, чем финансирование Катаром исламистских группировок. США как никто хорошо знают, что финансовые источники исламистов можно при желании найти и в Саудовской Аравии, и в ОАЭ. Это же касается и поставок оружия. Здесь просто вопрос вкусов. Катар, например, не считает политический ислам "Братьев-мусульман" терроризмом, а вот КСА и Эмираты придерживаются противоположной позиции. В таких условиях США, до прихода в Белый дом Трампа, пытались найти баланс интересов. Для стимулирования интеграции Вашингтон продвигал планы строительства в ССАГПЗ интегрированной системы обороны и пытался продавать оружие аравийским монархиям в пакете - как для региональной организации, а не для отдельной страны.
По требованию КСА и ОАЭ Обама не стал чрезмерно давить на Катар. Наоборот, подтвердил стратегический характер отношений с Дохой обновлением в декабре 2013-го на очередные 10 лет соглашения о сотрудничестве в сфере обороны. Главным моментом сотрудничества в сфере обороны является размещение на авиабазе Аль-Удейд в Катаре Центра военно-воздушных операций США и Центрального командования США на Ближнем Востоке, которые были переведены в Катар из Саудовской Аравии в 2003-м. Поэтому американская база стала основным аргументом Катара в возникшем противостоянии с соседями по ССАГПЗ, и Доха всегда была уверена, что США окажут необходимую поддержку. Тем более что сейчас на базе Аль-Удейд дислоцируются восемь тысяч американских военных, и она используется для нанесения ударов в Сирии и Ираке.
Со сменой администрации Белого дома КСА и ОАЭ получили карт-бланш на жесткие меры против излишне амбициозного соседа. Трамп посетил Эр-Рияд, подписал контракты на поставку королевству оружия на сумму 110 млрд долл. и дал разрешение давить на катарцев: "...экстремизм и все указывало на Катар. Надеюсь, что это станет началом конца ужасов терроризма!" - написал он в Твиттере. Так все просто у американского лидера! А спроси-ка у сторонников "Исламского государства", почему они поддерживают это образование? И услышишь ответ, что если не ДАИШ, то очень большой является вероятность умереть от рук тех, кто придет на ее место. То есть "Исламское государство" воспринимается как фактор выживания, а не получения катарских денег.
Но это уже другая история, а сейчас такая ситуация, что КСА и ОАЭ так просто блокаду не прекратят. Вашингтон развязал им руки, и они будут давить до последнего. Для них изоляция Катара - это удар по влиянию Тегерана в регионе, а финансирование террористов - дело второстепенное. Нельзя забывать о молодом и амбициозном заместителе наследного принца и министра обороны Саудовской Аравии Мухаммаде бин Сальмане. Ему крайне важно доказать "старой гвардии" королевства, что он достойный будущий король. С операциями в Йемене и Сирии у него не очень получается, поэтому следует воспользоваться катарским шансом.
Саудиты и эмиратцы будут создавать в Катаре критические условия, чтобы убедить его принять их позицию. Будут бить по экономике. Катар может быть причудливым авантюристом, но он не может изменить реальность, в частности географию. Катар на 90% зависит от импорта продовольствия, и 40% продовольственных товаров поступают через единую сухопутную границу с Саудовской Аравией, которая сейчас закрыта. Зная об этом, население Катара бросилось в торговые центры скупать рис и воду. Многие впервые узнали, что такое настоящие очереди. Чтобы не допустить дефицита, Катар проводит переговоры с Турцией и Ираном о поставках продовольствия и воды. Это требует определенного времени и однозначно повлияет на цену. Просел фондовый рынок Катара. У катарских банков проблемы с проведением операций.
Если не выйдет дожать экономически, то абсолютно нельзя исключать существование резервного варианта смены власти. Не случайно Саудовская Аравия и Эмираты начали активно раскручивать основную катарскую оппозиционную фигуру - шейха Сауда бин Насера Аль Тани. Этот представитель правящей семьи уже озвучил план создать оппозиционную партию в Лондоне и приобщился как посредник к урегулированию кризиса. Попытки переворотов в Катаре были, и страна не застрахована от их повторения.
С учетом позиции Трампа, у Дохи на этот случай есть только один вариант - Анкара. Россия тоже пытается воспользоваться ситуацией, но ничего, кроме временного союза, предложить не может. Турция стала единственной страной, открыто высказалавшейся в поддержку Катара. В апреле 2016 года Катар и Турция согласовали строительство турецкой военной базы на катарской территории. Это свидетельствует о том, что Доха уже тогда думала над "планом Б". Планировалось, что строительство объекта будет завершено в течение двух лет. Но кризис, вероятно, ускорит события, и потому уже на этой неделе турецкий парламент согласовал размещение турецкого контингента в Катаре.
Обещаниями и договоренностями в рамках ССАГПЗ конфликт уже не уладишь. Эр-Рияд и Абу-Даби зашли слишком далеко, чтобы согласиться на такой простой сценарий. Урок 2014 года показал, что даже подписанные соглашения забываются и легко нарушаются. Самое меньшее, что они будут требовать от Дохи сейчас, это изменения основ внешней политики, пересмотра политического мышления в целом и гарантии соблюдения этого курса в дальнейшем, в частности, путем внедрения механизма международного мониторинга. Зная, насколько болезненно Катар относится к своему праву проводить независимую внешнеполитическую линию, добиться этого будет крайне трудно. Поэтому катарский кризис - дело не двух дней. И хотя значительных угроз украинским интересам здесь нет, Украина, конечно, заинтересована в максимально быстром ее преодолении дипломатическими методами. Это гарантирует непрерывность поставок катарского сжиженного газа на рынок Европейского Союза, что для нас сейчас наиболее актуально в этом конфликте.