На фоне появляющейся в СМИ критики, в том числе и со стороны профильного комитета Верховной Рады, министр обороны Андрей Таран впервые со времени своего назначения 1 декабря провел масштабный брифинг для дипломатов и военных атташе стран–членов Альянса. Похвастался успехами, признал некоторые ошибки и поставил иностранным представителям задачу — проинформировать свои столицы, что уже в 2021 году Украина ожидает политико-военной поддержки для получения Плана действий относительно членства в НАТО (ПДЧ).
Дипломаты, многие из которых уже наслышаны о нарастающем недовольстве Тараном в окружении президента и обсуждении возможных кандидатов на его должность, рвение министра восприняли без восторга. Повестка дня саммита, одной из ключевых задач которого будет построение взаимоотношений с новым президентом США Джо Байденом, уже согласовывается. И вопрос ПДЧ для Украины явно не входит в список приоритетов НАТО на 2021 год.
Более того, после высказываний Тарана представители Альянса, общаясь с украинскими официальными лицами, решили напомнить, что предоставление ПДЧ является коллегиальным политическим решением союзников и публичная привязка к конкретной дате без предварительного согласования не способствует его достижению.
Впрочем, украинские дипломаты об этом знают не понаслышке. Из свежего опыта — достаточно острая реакция НАТО после несогласованного заявления президента Украины Петра Порошенко на общей с генеральным секретарем НАТО пресс-конференции в 2017 году во время визита Североатлантического совета в Киев.
«Украина начала дискуссию о внедрении Плана действий для членства в НАТО», — сообщил журналистам Порошенко о результатах только что состоявшегося заседания комиссии Украина—НАТО. Стоявший рядом генсек Столтенберг был застигнут врасплох таким пассажем, так как подобной «дискуссии» на самом деле не наблюдалось. И впоследствии был вынужден успокаивать некоторых членов Североатлантического совета. Усилиями пресс-служб инцидент был исчерпан.
Это не означает, что Украине тему ПДЧ в публичной коммуникации не стоит поднимать вообще. Напротив, о своих устремлениях и амбициях необходимо регулярно напоминать и себе, и своим партнерам. Как любят повторять представители балтийских стран, в свое время их намерения относительно членства тоже никто не воспринимал всерьез. Однако тональность и наполнение подобных заявлений необходимо подвергать ювелирной огранке. И, главное, любые заявления должны подкрепляться соответствующими практическими шагами.
Публичная перебранка на официальных медиа-ресурсах Минобороны Украины (МОУ) с одним из известных журналистов, критикующим происходящее в отечественной оборонке, явно противоречит заявленным целям внедрения евроатлантической ментальности и культуры. И на это дипломаты обращают внимание едва ли не больше, чем на отредактированные формальные брифинги министра обороны.
Миссия (не)выполнима?
Итак, спекулировать на ожидаемых сроках получения ПДЧ не стоит. По крайней мере дабы не создавать завышенных ожиданий сторонников курса в НАТО и впоследствии не столкнуться с разочарованием и апатией. На данном этапе можно осторожно предположить, что вопрос предоставления Украине ПДЧ уже не так токсичен для некоторых членов Альянса, несмотря на конфликт с Россией и затянувшиеся выяснения отношений с Венгрией.
Безусловно, решение о ПДЧ — прерогатива стран–членов НАТО. Для успеха необходимо концентрировать дипломатические усилия не только в Брюсселе, но и на двустороннем уровне. При этом процесс может растянуться на несколько лет. То, что Украине это по силам, показал пример предоставления статуса партнера с расширенными возможностями.
Итак, первый шаг — консолидация дипломатических ресурсов и таргетированная коммуникация. В этом могут поспособствовать и негосударственные институции. Например, недавнее исследование Центра «Новая Европа» показало, что европейцы все более благосклонно относятся к перспективе членства Украины в ЕС и НАТО. Подобные исследования не остаются незамеченными и создают необходимый нарратив для decision-makers, т.е. лиц, принимающих решение.
К слову, неплохо было бы наконец-то определиться и с главой миссии Украины при НАТО. В условиях карантинных ограничений работа миссии и так затруднена. Отсутствие руководителя соответствующего ранга не способствует мотивации. Еще в начале года, по сведениям источников ZN.UA, был получен агреман на заместителя министра иностранных дел Егора Божка. Но, видимо в связи с открытыми производствами по делу о назначениях на высокие должности в Службе внешней разведки, которую Божок возглавлял в 2017–2019 гг., соответствующий Указ президента так и не был подписан.
Для подкрепления настроенности на ПДЧ в последние несколько лет Украина качественно изменила подходы к Годовой национальной программе (ГНП). У многих экспертов и государственных деятелей целесообразность появления данной Программы как замены полноценному ПДЧ до сих пор вызывает вопросы. Но в НАТО не устают напоминать о важности этого национального документа.
В этом году из-за пандемии ежегодная оценка выполнения ГНП проводилась без визита экспертной группы. Однако, по мнению участников процесса, украинская сторона достаточно эффективно наладила общение с представителями Альянса и оперативно предоставляла необходимую для оценки информацию.
Вице-премьер-министр Ольга Стефанишина 9–10 декабря посетила Брюссель для обсуждения с послами Североатлантического совета финального оценочного документа и встретилась с топ-чиновниками Альянса. Вопросы, на которые пришлось отвечать украинскому вице-премьеру, в частности касались конституционного кризиса, связанного с угрозой сворачивания антикоррупционной реформы и реформы СБУ. Это лишний раз подтверждает, что в НАТО вступает страна, а не Вооруженные силы. Хотя важности качественной реформы оборонной сферы это не отменяет. Пробуксовка трансформаций в ВСУ может уже скоро обратить на себя внимание НАТО.
Действительно, в первом полугодии было принято несколько решений в области командования и контроля (С2), в целом позитивно оцененные Альянсом. Но о результатах последующей работы информация довольно противоречивая. В Минобороны тоже решили с этим разобраться. Главная инспекция МОУ, возглавляемая адмиралом Воронченко, получила задание провести ревизию проблем и недостатков управления и перехода ВСУ на J-структуру. По словам источников ZN.UA, Воронченко даже обратился к иностранным советникам с просьбой дать оценку действиям Генштаба, но те, во избежание возможного втягивания в разногласия, ограничились дипломатическим выражением готовности и далее поддерживать реформаторские усилия Украины.
Говоря о советниках, следует отметить, что их мнение и оценки являются не последним источником данных для делегировавших их государств. Украине еще следует наработать модель взаимоотношений с группой советников. Работа с ними должна быть транспарентной, системной и гибкой, учитывая, что некоторые из советников действительно не обладают достаточной экспертизой по заявленному направлению работы. Тем не менее именно их видение зачастую формирует позицию НАТО по тем или иным проблемам. Номинальные приглашения на заседания экспертных рабочих групп, в то время как ключевые решения принимаются вне этого формата, не усиливают доверие.
Советоваться и развивать коммуникацию с Альянсом можно и на уровне Общих рабочих групп под эгидой комиссии Украина—НАТО, потенциал которых до конца не использован. В частности Украина демонстрирует слабый интерес к Общей группе по вопросам оборонной реформы, соглавой с украинской стороны которой является первый заместитель секретаря СНБО Михаил Коваль. В прошлом году удалось провести заседание этой группы для обсуждения проекта Стратегии национальной безопасности, и страны–члены НАТО использовали возможность предоставить свои комментарии по документу. И хотя далеко не все мнения были учтены (что логично, поскольку Стратегия — это украинский документ), такой диалог был отмечен позитивно.
В этом году предложение НАТО о проведении заседания группы для обсуждения проекта обновленного Комплексного пакета помощи Украине было отклонено. Не состоялось и заседание по обсуждению проекта Стратегии военной безопасности. Но в копилку аргументов в пользу ПДЧ можно было бы добавить активное использование этих площадок для подготовки Стратегического оборонного бюллетеня в следующем году.
Позитивным сигналом для НАТО станет дальнейшая реализация закона о национальной безопасности, принятого в 2018 году, как и положений Стратегии национальной безопасности. Для реализации закона необходимо в первую очередь совершить по украинским меркам невероятное — запустить реформу СБУ. Подготовленный законопроект, ожидающий повторного первого чтения в Раде если и не снимет все вопросы, то по крайней мере позволит выйти на новый уровень диалога. Для реализации положений Стратегии потребуется интенсифицировать работу над подготовкой отраслевых стратегических документов с максимальным, по возможности, вовлечением советников Альянса.
Как строить свою политику безопасности — безусловная прерогатива Украины. Предоставление Украине ПДЧ — безусловная прерогатива НАТО. Но без согласованности и системного многоуровневого диалога достичь поставленных целей не удастся. Условия для этого есть, и вместо загадывания дат необходима сложная и рутинная работа над приближением ПДЧ и последующего членства в Альянсе.
P.S. Учитывая реакцию пресс-службы оборонного ведомства на статью Данилы Пилипчука «Министерство обороны: «профессионалы» против «реформаторов», просьба читающим этот материал рекрутерам из Министерства обороны не предлагать автору статьи какие-либо должности.