Переговоры "шестерки" с Ираном затянулись. Так называемая группа "5+1" (Великобритания, Китай, Германия, Россия, США и Франция) проводила интенсивные переговоры в Вене с иранцами, чтобы подготовить окончательное соглашение об ограничении иранской ядерной программы. Для максимальной интенсификации консультаций стороны несколько раз определяли себе "дедлайн" (сначала 30 июня, потом 7 июля), но так и не смогли соблюсти назначенный срок из-за чрезвычайно высоких ставок, глубоких расхождений и значительной нехватки взаимного доверия.
Понятно, что переговоры не могут продолжаться вечно и когда-нибудь должны завершиться подписанием документа или же провалом, который со временем, не исключено, ляжет в основу начала новых консультаций. Но сейчас США и Иран ограничены во времени, поэтому не могут себе позволить слишком длительную борьбу за выгодный для себя вариант соглашения. США спешили, поскольку, если бы окончательный проект документа был согласован до 9 июля, президент США Барак Обама мог бы подать его в конгресс, у которого было бы 30 дней на рассмотрение и утверждение договоренностей. Получив же соглашение после 9 июля, конгрессмены получат два месяца на его согласование или отклонение. Ну и, конечно, после не очень утешительных успехов на Ближнем Востоке американский лидер рассчитывает компенсировать это соглашением с Исламской Республикой, получив первые положительные результаты еще до завершения срока своего президентства в январе 2017 г.
Для президента Ирана Хасана Рухани успех или провал переговоров с "шестеркой" также означает многое. Фраза "пан или пропал" хорошо иллюстрирует его позицию. После избрания в 2013 г. президент-реформатор заявлял, что сделает все необходимое для снятия многолетних санкций и экономического процветания, поскольку, по его словам, работа центрифуг - хорошее дело, если это не мешает функционированию промышленности. Но иранцев долгое время приучали видеть в Америке "большого шайтана", поэтому даже сам факт переговоров с Вашингтоном неоднозначно воспринимается большой частью населения Ирана. Этим пользуются оппозиционно настроенные к иранскому президенту консерваторы, которые жестко отстаивают "национальное право" на ядерную энергетику и выступают против любых уступок Западу.
Известно, что Верховный лидер Ирана Али Хаменеи имеет решающее слово в стране, и он поступил по-восточному мудро, призвав реформаторов и консерваторов быть едиными. Это обеспечило Хассану Рухани "зеленый свет" сверху, практически на полтора года избавило от публичной критики со стороны политических оппонентов и позволило мобилизовать государственный аппарат ради результативных переговоров.
В то же время консерваторы доминируют в парламенте Ирана, и главная оппозиционная фракция, которая поддерживает предыдущего президента Махмуда Ахмадинежада, несколько раз пыталась принять законопроект, который наделил бы парламентариев правом вето на соглашение с "шестеркой". Все попытки провалились, и договоренность с Западом должен утверждать Высший совет национальной безопасности Ирана, лояльный к Верховному лидеру. После подписи Али Хаменеи маловероятно, что парламент не ратифицирует соглашение.
Но главная мудрость Верховного лидера заключается в том, что он всегда подчеркивал необходимость соблюдать национальные интересы, но прямо не поддерживает ни реформатора Рухани, ни оппозиционных консерваторов. Такая позиция "над конфликтом" позволила ему не только не вступать в конфликт с этими двумя политическими лагерями, но и получать дивиденды от успеха или провала переговоров, просто сказав в очередном послании, что необходимость первого или второго варианта была продиктована национальными интересами. Такая тонкая линия "ни за, ни против соглашения" дает ему шанс в полной мере избежать негативных последствий возможного провала переговоров - и вместе с тем получить главные лавры в случае положительного финала, когда стороны все же поставят подписи под документом, начнут его выполнять и останутся довольны результатами.
Хассан Рухани такого маневра выполнить не может. В случае успеха он входит в историю как президент, который смог добиться снятия санкций, не поступившись интересами государства. А вот в случае провала или пробуксовывания переговоров президент-реформатор может оказаться под огромным давлением консерваторов, что осложнит реформаторам парламентские выборы в феврале 2016 г., а также сделает невозможным переизбрание Хассана Рухани на второй срок в августе 2017 г. Тогда очередной реформаторский цикл иранской истории будет завершен, и с новым президентом Иран снова войдет в противостояние с Западом.
На время подготовки материала трудные переговоры в Вене продолжались. В дипломатических кругах ожидали подписания соглашения в пятницу, хотя при этом отмечали, что ничего критического не произойдет, если документ и не будет подписан. Последние несколько недель все официальные участники переговоров говорили, что приблизились к финальной подписи. Переговорным группам не удавалось решить несколько сверхтяжелых моментов, по которым сложно найти компромисс.
Основные проблемные моменты заключались в уровне допуска международных инспекторов на иранские ядерные объекты, во временных рамках снятия международных санкций с Ирана, в снятии запрета на экспорт оружия и развитии программы иранских баллистических ракет дальнего радиуса действия. Вопрос ограничения ядерной программы также чрезвычайно чувствительный, поскольку предусматривает определение срока особого периода деятельности иранских ядерных объектов, уровень обогащения урана и допуск на некоторые военные объекты, которые подпадают под подозрение вовлечения в программу создания атомной бомбы. На 10 лет предусматривается ограничение в исследованиях и развитии ядерной программы. Неопределенной оставалась судьба обогащенного урана - вывоз в третью страну или переработка в Иране под наблюдением МАГАТЭ.
Переговорщики очень сложно прорабатывали каждую деталь, ведь даже маленький нюанс в таком деле может дорого стоить. Запад поставил себе главную цель - сделать невозможным быстрое получение Ираном ядерного оружия. И, наоборот, поскольку компромисс найти не удавалось так долго, вероятно, что целью иранцев было сохранить максимальный уровень развития ядерной программы с опцией обогащения урана, на всякий случай.
Чтобы четко определить народную позицию и подкрепить аргументы иранской делегации, 23 июня парламент Ирана принял закон с перечнем условий, при которых соглашение с "шестеркой" будет иметь законную силу. В документе отмечается, что все санкции против Исламской Республики должны быть отменены в день вступления в силу ядерного соглашения, запрещается доступ инспекторов МАГАТЭ к военным объектам, а также не допускаются какие-либо ограничения в развитии мирной ядерной энергетики. 24 июня Верховный лидер в своем выступлении подтвердил требования закона.
Такая позиция на порядок усложняет и без того тяжелый вопрос снятия комплекса международных санкций ООН против Ирана, которые предусматривают запрет на поставки вооружений, связанных с ядерной энергетикой технологий, замораживание счетов ключевых иранских должностных лиц и компаний. Под международные санкции также подпадает иранская программа разработки баллистических ракет.
Отдельные санкции были введены Европейским Союзом, который запретил торговлю оборудованием, которое может использоваться для обогащения урана, а также любые транзакции с иранскими банками и финансовыми учреждениями. Европейцы отказались от импорта, покупки, транспортировки и страхования перевозок иранской нефти и природного газа, хотя до этого Евросоюз покупал до 20% экспортируемой Ираном нефти. К санкциям ЕС присоединились Япония и Южная Корея. Санкции со стороны США в целом запрещают практически все торговые отношения с Ираном, за исключением разрешения на поставки лекарств, сельскохозяйственного оборудования и фильмов, конечно как проявление заботы об иранском народе.
Переговоры усложняются значительным внешним и внутренним давлением. В США была развернутая мощная информационная кампания против соглашения с Ираном, во время которой отличилось "Объединение против ядерного Ирана" (UANI), которое, по разным оценкам, израсходовало многомиллионный бюджет на соответствующие кросс-медийные проекты. Показательным также стало открытое письмо американскому президенту, подготовленное 18 дипломатами и экспертами, среди которых бывший директор ЦРУ Дэвид Петреус и бывший специальный помощник президента Барака Обамы по вопросам политики на иранском направлении Деннис Росс. Авторы письма подчеркнули, что соглашение может не соответствовать стандартам самой администрации Белого дома и не лишит Иран возможности иметь ядерное оружие.
Первую скрипку в создании давления играл Израиль. Во избежание чрезмерной напряженности в отношениях между Биньямином Нетаньяху и Бараком Обамой Израиль даже приостановил переговоры со США о военной помощи до завершения переговоров с Ираном. Израильская сторона надеется сформулировать перед Белым домом новые требования по вооружениям, которое позволит обеспечить безопасность стране, если договоренности с ИРИ будут достигнуты. Вероятно, требования эти придется выдвигать уже новому американскому президенту, учитывая публичное несогласие Нетаньяху с политикой Обамы на иранском направлении.
В то же время в середине июня в СМИ появилась информация о докладе лаборатории Касперского, которая обнаружила в трех европейских отелях, где проходили иранские переговоры, сложную вирусную программу. Вирус был модернизированной версией червя Duqu и позволял подключаться к гостиничным камерам наблюдения, телефонам, Wi-Fi сетям, микрофонам в лифтах, компьютерам, системам оповещения. Многие эксперты по кибербезопасности считают, что именно Израиль создал это сложное программное средство для самых чувствительных разведывательных операций. Бесспорно, Иран входит в главные приоритеты израильских спецслужб, а компьютерный вирус - только один из вариантов слежки и влияния на процесс.
Другой союзник США в регионе, Саудовская Аравия, тоже делает все для того, чтобы Запад не договорился с Тегераном. Ярким примером стал визит министра обороны королевства Мухаммада бин Салмана на Петербургский экономический форум и его встреча с президентом России Владимиром Путиным. Учитывая довольно прохладные отношения между КСА и РФ, такой петербургский демарш Эр-Рияда явно свидетельствует о его недовольстве действиями американцев в регионе. Несмотря на ряд подписанных меморандумов и соглашений, маловероятно, что саудиты что-то инвестируют в российскую экономику, но они продемонстрировали Белому дому свое негативное отношение к его сближению с иранцами. Настоящие саудовские визиты делаются иначе. Таким, в частности, был визит того же Мухаммада бин Салмана во Францию через несколько дней после посещения России. В отличие от Санкт-Петербурга, в Париже были подписаны не меморандумы, а контракты на сумму 12 млрд долл., включая поставки вертолетов и двух атомных реакторов. Последнее свидетельствует, что, несмотря на результаты переговоров в Вене, Саудовская Аравия начала серьезно развивать собственную ядерную программу, и это тоже знак для США.
Третьим важным фактором давления была Россия, которой невыгодно выпускать на рынок иранские нефть и газ. Экономика Ирана больше всего страдает от санкций, направленных против энергетического сектора. Исламской Республике пришлось значительно уменьшить объем экспорта энергоносителей (сегодня около 1 млн баррелей в день), а падение цен на нефть нанесло дополнительный удар по бюджетным поступлениям. По разным оценкам, Иран теряет до 8 млрд долл. ежемесячно из-за сокращения экспорта и падения цен на нефть. Соответственно, снятие санкций и выход Ирана на глобальный нефтяной рынок позволит ему нарастить объем экспорта до 2 млн баррелей, а со временем - и больше. Это еще сильнее ударит по ценам на нефть.
Вместе с тем снятие санкций оживит проекты экспорта иранского газа в ЕС. Такой сценарий крайне нежелателен одному из участников переговоров - России. Поскольку Москва может оказаться в наибольшем проигрыше от успеха переговоров, то логично представить, что российская делегация за столом переговоров не всегда играет конструктивную роль. Это, в частности, проявилось в вопросе снятия санкций на поставки оружия. Если Запад выступал жестко против этого, то Россия, наоборот, показала полную готовность продавать вооружения.
В сложных ситуациях опытные переговорщики повторяют мысленно: "Иди так далеко, как можешь видеть, и только там поймешь, куда и как можно двигаться дальше". Есть надежды, что после месяцев консультаций "шестерка" и Иран пришли к границам своих горизонтов, поэтому сейчас им только нужно время, чтобы выбрать способ и направление дальнейшего движения. В принципе, об этом и говорил президент Ирана в среду перед вылетом на саммит ШОС в Уфу. По его словам, Исламская Республика уже начала подготовку к новому периоду после завершения переговоров. Сейчас точно можно сказать, что этот период будет сложным. Провал переговоров приведет к очередному напряжению в отношениях между Западом и Ираном. Но и подписание соглашения тоже не означает моментального решения всех проблем, потому что рожденные в таких муках договоренности будет не менее сложно выполнять.