События в Ираке становятся все драматичнее. Там обостряется конфессионально-этнический конфликт, грозящий геополитическими катаклизмами.
Появившиеся месяц назад из Сирии боевики-сунниты ИГИЛ - "Исламского государства Ирака и Леванта" - нарушили хрупкое равновесие в Ираке и, захватив северо-восток страны, создали собственное государство - "Исламский халифат" во главе со своим лидером Абу Бакр аль-Багдади. Ныне он - халиф Ибрагим. Сама же организация переименована в "Исламское государство". Ну а после того, как Багдад продемонстрировал неготовность противостоять вторгшимся боевикам, президент курдской автономии Масуд Барзани заявил о подготовке референдума о независимости Иракского Курдистана. Свое предложение Барзани мотивировал тем, что страна фактически уже разделена на части.
Ирак очень близко подошел к черте, за которой - его исчезновение с политической карты мира.
Подобное развитие событий грозит дестабилизацией региона, богатого нефтью и газом. Что совершенно не устраивает ни соседние страны, ни основных геополитических игроков. Ведь хотя вторжение исламских боевиков и не затронуло основные нефтеносные провинции Ирака, эскалация конфликта вызвала заметный подъем нефтяных цен на мировом рынке. Так фьючерсы на сырье марки Brent подорожали на 4%, и в ходе июньских торгов цена барреля превышала 114 долл.
Положение усугубляет то, что претендующий на лидерство среди мусульман "Исламский халифат" контролирует огромные территории в Сирии и Ираке, создав плацдарм для подготовки боевиков, готовых фанатично сражаться с иракскими шиитами, Ираном, монархиями Персидского залива, Западом. "Халиф Ибрагим" уже призвал правоверных к джихаду и стойкости перед лицом трудностей.
О серьезности угрозы, исходящей от суннитских боевиков "халифа Ибрагима", говорит уже тот факт, что даже "Аль-Каида" называла ИГИЛ радикальным. Информация о похищении боевиками почти 40 кг соединений урана из Мосульского университета вызывает тревогу, поскольку эти ядерные материалы могут быть использованы в производстве т.н. грязной бомбы. И как-то слабо успокаивает то, что в правительстве Соединенных Штатов считают: похищенные материалы не являются обогащенным ураном, и их будет сложно использовать для создания оружия.
Поэтому игнорировать происходящее в Ираке Саудовская Аравия, Иран, Турция, Соединенные Штаты не могут: ИГ угрожает их национальной безопасности, а центральное правительство Ирака теряет контроль над ситуацией в стране. Анализ же военной и политической ситуации дает Пентагону основание утверждать, что иракские власти не смогут без посторонней помощи восстановить контроль над территорией, захваченной боевиками.
Но в планы администрации Барака Обамы не входит возвращение в Ирак американских войск: большинство граждан США выступают против этого. Впрочем, в Багдад были отправлены 300 американских спецназовцев для оказания помощи иракским силам безопасности. Кроме того, Пентагон заявил, что для борьбы с боевиками будут применены дроны, используемые с целью защиты американских советников в Ираке. Иранцы же, в свою очередь, отправили соседям три штурмовика Су-25.
Пытаясь найти выход из иракского кризиса, Вашингтон предложил премьер-министру шииту Нури аль-Малики создать коалиционное правительство с участием суннитов. Это обеспечило бы Багдаду поддержку со стороны суннитского меньшинства: в последние годы аль-Малики проводит политику, направленную на доминирование шиитов. Поэтому многие эксперты считают, что аль-Малики сам спровоцировал кризис своим политическим курсом. Ведь политика дискриминации в обществе, где сильны родственные, клановые связи, в свою очередь, толкает суннитов к присоединению к боевикам из ИГ.
Но даже угроза распада государства не заставила аль-Малики, других иракских политиков пойти на компромисс с суннитами, предоставив им в правительстве пост министра обороны или внутренних дел. Премьер отверг предложение Вашингтона, аргументируя решение тем, что оно будет идти вразрез с результатами недавних парламентских выборов, на которых победу одержали шиитские партии. Сделав ставку на шиитов и Иран, используя военную помощь Штатов и России, аль-Малики пытается удержать ситуацию под контролем и в третий раз возглавить правительство.
Эти планы реализовать непросто, учитывая низкую боеготовность иракской армии и нежелание американцев наносить авиаудары по территории, занятой боевиками ИГ. В этой сложной ситуации премьер-министру помог духовный лидер иракских шиитов аятолла Али Систани, призвавший своих последователей подняться на борьбу с террористами. Единоверцы аятоллы серьезно восприняли угрозы боевиков из ИГ захватить шиитские святыни - Неджеф и Кербеллу. В общем, иракцы сумели несколько стабилизировать фронт и даже отбить Тикрит.
Да и сунниты, хотя и недовольны политикой дискриминации правительства аль-Малики, не спешат массово становиться под знамена "Исламского халифата" и давать присягу на верность "халифу Ибрагиму": религиозные фантики из ИГ своей жестокостью восстановили против себя местные племена еще во время противостояния с американцами в середине нулевых. Это дает возможность Багдаду и Вашингтону вновь вернуться к политике, принесшей им успех: используя противоречия в среде суннитов, постараться перетянуть воинственное население "суннитского треугольника" на свою сторону.
В этой непростой ситуации вокруг Ирака возможны самые невероятные союзы. Один из них - Вашингтона и Тегерана. У них разные интересы. Для Ирана важно, чтобы в Багдаде и далее находилось сформированное преимущественно из шиитов правительство, лояльное Тегерану. Для Соединенных Штатов - демократическое правительство с широким представительством шиитов, суннитов, курдов. Но цель у американцев и иранцев одна - не допустить развала Ирака. Ведь разделение страны на три части приведет только к усилению экстремистских группировок и всплеску насилия, дальнейшему распространению хаоса в регионе.
Поэтому неудивительно, что Соединенные Штаты и Иран неодобрительно отнеслись к идее Масуда Барзани о проведении референдума о независимости иракского Курдистана. По мнению Вашингтона, Ирак должен оставаться единым, чтобы противостоять угрозе радикалов из "Исламского государства".
Однако большинство иракских курдов, 90% из которых сунниты, стремятся к независимости. И их лидеры намерены максимально воспользоваться слабостью центрального правительства. "Исламское государство" просто сыграло роль катализатора. Вот только удастся ли Масуду Барзани реализовать мечту своего отца - легендарного Мустафы Барзани? Иракские курды уверяют: процесс запущен, правительство аль-Малики в течение многих лет вело политику, сделавшую неизбежным провозглашение независимости.
На фоне кризиса на северо-востоке страны и неспособности центрального правительства его разрешить, Иракский Курдистан представляет собой достаточно благополучный регион. Он напрямую поставляет нефть Турции. Поставки же курдской нефти на мировые рынки не только дают курдам необходимые средства для развития экономики автономии, но и делают Иракский Курдистан более независимым в составе Ирака. При этом Эрбиль экспортирует ее без санкции Багдада, что не раз становилось поводом для споров.
Есть в Иракском Курдистане и собственные вооруженные подразделения - пешмарга, с достаточно высокой боевой выучкой. Что и показали последние события: в то время как иракская армия бежала под натиском боевиков ИГ, курдские ополченцы заняли ряд городов, в том числе - Киркук, формально не входящий в состав Иракского Курдистана.
Этот город, крупный центр добычи нефти, имеет для курдов особое значение: они долгие годы добивались его вхождения в состав курдской автономии. Хотя Нури аль-Малики и заявляет о том, что успех курдских формирований - не основание для передачи Курдистану Киркука, Масуд Барзани заявил, что курды не уступят центральному правительству отвоеванные нефтеносные территории.
Но курды живут не только в Ираке, но и в Турции, Сирии, Иране. И провозглашение независимости Иракского Курдистана вызовет всплеск сепаратизма и там. Это так неприемлемо для Ирана: ему незачем дестабилизация в северо-западных районах страны. И в этой ситуации для Тегерана более чем естественна поддержка шиита аль-Малики. Да и Анкара, ближайший союзник Эрбиля, также настроена крайне отрицательно к идее Масуда Барзани.
Турки только в последние годы наладили диалог с иракскими курдами, сделав ставку на экономическое сотрудничество и совместную борьбу с боевиками леворадикальной Рабочей партии Курдистана (эта партия уже три десятилетия воюет за создание независимого курдского государства на юго-востоке Турции). Но Анкара опасается, что пример соседей может оказаться заразительным для турецких курдов. Потому-то турецкий вице-премьер Бюлент Арынч и заявляет, что его страна не хочет "разорванного в клочья и разделенного Ирака".
Единственным, кто открыто выразил одобрение, был израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху. Да и то, как поясняют эксперты, - для противодействия суннитским боевикам. И, тем не менее, это первое публичное заявление главы государства в поддержку независимости курдов за последние десятилетия. Но все хорошо понимают: если Иракский Курдистан получит независимость - единого Ирака, где будут вместе проживать шииты и сунниты, не будет: при первой же возможности представители разных течений ислама начнут войну на уничтожение, в которую поневоле втянутся и все соседние страны.