"Свобода лучше несвободы"
Дмитрий Медведев
В жизни каждого значительного политика наступает момент, когда из творца ситуации он превращается в ее заложника, а предпринятые в прошлом действия определяют последующие решения. Лишь очень немногие государственные деятели способны успешно бросить вызов своему прошлому и победить в борьбе с ним. Большинство же остаются в ими же созданной колее, которая быстро углубляется и в какой-то момент вынуждает этих деятелей предпринимать действия, прямо противоречащие их интересам.
При всей противоречивости оценок Владимира Путина, значительность его фигуры как охранителя и даже спасителя "русской системы" после хаотичных реформ конца XX столетия не отрицает ни один вменяемый комментатор. Так же неоспоримо и то, что предоставление Россией политического убежища бывшему подрядчику ЦРУ и АНБ США Э.Сноудену, повлекшее за собой нынешнее охлаждение отношений с США, - яркий пример нарастающей несвободы сегодняшнего хозяина Кремля. Зависимость от пройденного пути становится все более ощутимой.
Необходимо особо подчеркнуть, что российское руководство сделало все, чтобы избежать или хотя бы отсрочить принятие неприятного решения. Совершенно очевидно, что очередной раздражитель в и так достаточно проблемных российско-американских двухсторонних отношениях (чего стоит одно расхождение позиций по Сирии и другим ближневосточным вопросам!) не был нужен никому.
Беглый шпион-идеалист, поведавший Америке и всему миру о том, что американские спецслужбы реализуют глобальные программы мониторинга в Интернете, вряд ли поколебал представления о мире, сложившиеся в головах людей, знакомых с реалиями международной политики и операций спецслужб. Еще более сомнительно, что новый разоблачитель профессиональных секретов американского разведывательного сообщества вызвал сочувствие у кадровых офицеров ПГУ КГБ СССР. Скорее, наоборот. От своих предостаточно натерпелись в "лихие 1990-ые".
Похоже, что россияне надеялись получить всю возможную техническую информацию о функционировании американской электронной разведки, а затем перебросить ответственность за дальнейшую судьбу Э.Сноудена одному из антиамерикански настроенных правительств. Достаточно стандартная двухходовка, ничего из ряда вон выходящего.
Однако на этот раз не вышло. Слишком важным оказался этот случай для администрации
Б.Обамы на фоне дела Брэдли Меннинга, рядового армии США, передавшего на сайт WikiLeaks предыдущую порцию американских секретов. Слишком убедительно выглядела критика оппонентов, упрекающих Белый дом во внешнеполитической беззубости. Слишком привлекательной показалась возможность продемонстрировать необходимую твердость, не подвергая риску ключевые приоритеты курса на сокращение излишних обязательств. Речь же идет, в конце концов, не о конкуренции на постсоветском пространстве или противоракетной обороне. Желающие могут легко продолжить список.
И Кремль В.Путина, уже не один год подогревающий и эксплуатирующий традиционные антиамериканские стереотипы российского массового сознания, и при этом весьма плотно и успешно сотрудничающий с США в чрезвычайно чувствительных областях, таких как поддержка афганской операции НАТО, был вынужден выбрать имидж в глазах глубоко презираемого "пипла", а не "серьезные отношения с солидными людьми". Впрочем, ничего особо страшного не произошло. И это наиболее важный результат скандала.
Публичная реакция администрации президента США на российское решение о предоставлении политического убежища Э.Сноудену была достаточно острой, но в целом сдержанной. Было объявлено об отказе от двухсторонней встречи Б.Обамы с В.Путиным, планировавшейся на сентябрь в Москве, куда американский лидер собирался заехать по пути в Санкт-Петербург, где должно состояться следующее заседание "Большой двадцатки". Впрочем, официально речь идет не об отказе, а об очередном переносе. Среди предыдущих задержек - например, отказ В.Путина от поездки в США на саммит "Большой восьмерки" в 2011 г., официально объясненный загруженностью российского президента, однако на самом деле связанный с отсутствием прогресса по ПРО и подготовкой "акта Магнитского" (законодательного запрета на выдачу американских виз российским чиновникам, подозреваемым в нарушении прав человека).
Позицию администрации США в общем поддержали американские политики, в том числе бывший госсекретарь в администрации Дж.Буша К.Райс, сенаторы Дж.Маккейн и Л.Грэм. Интересно, что среди дополнительных мер, направленных против России, сенаторы, наряду с ускорением переговоров по Трансатлантическому торгово-инвестиционному партнерству, предложили вернуться к вопросу о вступлении Грузии в НАТО. В то же время, в западной прессе достаточно и язвительных комментариев, обвиняющих американского президента в излишней мягкости на фоне эффективности В.Путина как "гроссмейстера внешнеполитического реализма".
Россияне, да и американцы, не заинтересованы в дальнейшем ухудшении ситуации в двухсторонних отношениях. Москва и в меньшей степени Вашингтон предпринимают шаги по нейтрализации негативного влияния шпионского скандала. Перезагрузка окончательно завершена, однако о новой холодной войне и даже холодном мире речь не идет.
Уже 9 августа состоялись переговоры госсекретаря США Дж.Керри с его российским коллегой С.Лавровым, а также министров обороны двух стран Ч.Хейгела и С.Шойгу. Отсутствие реального прогресса по ситуации в Сирии (после пятичасовых переговоров стороны в очередной раз ограничились дежурными заявлениями о необходимости политического решения) на фоне осторожно-позитивных заявлений по поводу Э.Сноудена (С.Лавров назвал скандал "аномалией") четко свидетельствует об истинных причинах охлаждения американско-российских отношений. С весьма примирительными заявлениями выступил и помощник президента РФ Ю.Ушаков (экс-посол РФ в США), а сам В.Путин направил телеграмму бывшему президенту США Дж.Бушу в связи с операцией на сердце. Российская пресса подчеркивает маловажность и временную ограниченность охлаждения. Несколько приглушена, однако не прекратилась и антиамериканская пропаганда.
Важно отметить, что на пресс-конференции 10 августа Б.Обама заявил, что отмена саммита связана не столько со шпионскими страстями, сколько с отсутствием позитивной повестки для переговоров. Несовпадение позиций и отсутствие прогресса по вопросам гражданской войны в Сирии и соблюдения прав человека были названы основными камнями преткновения. В то же время американский президент подчеркнул, что речь о бойкоте Олимпиады-2014 в Сочи не идет. Б.Обама также анонсировал набор планируемых мер по усилению надзора над американской электронной разведкой, необходимость дальнейшего функционирования которой не подлежит ни малейшему сомнению. Во-первых, администрация подаст в конгресс проект соответствующих изменений в законодательство. Во-вторых, будет осуществлена реформа суда по наблюдению внешней разведки (FISC). В-третьих, будет увеличена прозрачность деятельности американских спецслужб в этой сфере. И, в-четвертых, что наиболее интересно, президент США заявил, что будет создана группа экспертов высокого уровня для анализа потенциала технологий электронного перехвата и их влияния "на нашу (американскую. - Авт.) безопасность, нашу приватность и нашу внешнюю политику". Не исключено, что американцы подумывают о серьезной реформе этой сферы. А это по-настоящему серьезно и может иметь последствия для всего мира. Казус Э.Сноудена продемонстрировал ряд важных и интересных моментов в мировой и российской политике.
Во-первых, реальная влиятельность США в мире не так велика, как утверждают многочисленные конспирологи, и не так мала, как об этом говорят американские эксперты из числа противников Б.Обамы. Даже руководство гигантского Китая, не говоря уже о, казалось бы, откровенно антиамериканских правительствах отдельных стран Латинской Америки, не желает обострять отношения с Вашингтоном, бросая вызов чувствительным для Белого дома вопросам. Обострение может нанести ущерб двухсторонним отношениям с США и интересам этих государств. В то же время Россия и ее руководство, действуя в соответствии с внутриполитической логикой, готово на достаточно жесткие демонстративные шаги. При этом их негативный внешнеполитический эффект, как и потенциал американского влияния в России, не стоит переоценивать.
Во-вторых, экстравагантные меры без особого страха разрушить отношения стали возможны, ибо разрушать уже особо нечего: то, что выжило, объективно отвечает высшим интересам двух стран вне зависимости от текущей позиции элит. Все остальное давно свернуто. Таким образом, американско-российские отношения объективно характеризуются достаточно высокой степенью противоречивости и, что вероятно более важно, ограниченностью позитивной повестки. Двухсторонние экономические отношения достаточно незначимы. Взаимодействие в области международной безопасности, безусловно, более значимо, но его потенциал также не следует преувеличивать. Ядерные стратегические вооружения - давно уже не основная мировая проблема. Реальное желание и способность сторон совместно решать международные кризисы - также не велики. Отношения в гуманитарной сфере и подавно находятся на очень низком уровне. Об общих ценностях тоже сложно говорить без иронии. Несмотря на все это, сотрудничество между двумя странами будет продолжаться, и в областях, представляющих взаимный интерес, будет достигаться прогресс.
В-третьих, восточноевропейский регион сохраняет свое вполне периферийное место среди внешнеполитических задач сегодняшних США. Попытки использовать конфликтный потенциал в американско-российских отношениях для достижения внешнеполитических целей Украины вряд ли будут сверхплодотворны по причине отсутствия американского интереса и, безусловно, не могут рассматриваться как важная составляющая государственной стратегии. Впрочем, это тема отдельной большой статьи.
И последнее, однако, не по значимости. Ситуация с Э.Сноуденом засвидетельствовала значительно возросший за последние годы уровень реальной зависимости российского руководства от мнения своей социальной опоры - консервативно настроенных слоев российского общества. Налицо важный, хотя и вполне предсказуемый, парадокс -кукловоды все больше зависят от своих марионеток, сами постепенно превращаясь из манипуляторов в участников кукольного действа. Интересно только, есть ли у этого театра хозяин? Впрочем, вряд ли.