Французская весна отметилась в апреле двумя событиями.
Первым, интересным прежде всего для узкого круга исследователей французской политики, стало завершение Больших национальных консультаций, т.е. дебатов. Речь идет о начатом президентом Макроном в январе масштабном опросе французских граждан относительно проблем, которые их больше всего волнуют, и политических решений, которые они считают неотложными. 15 тысяч мэрий по всей стране три месяца принимали жалобы и предложения граждан, и еще 1,7 млн предложений зарегистрировали на онлайн-платформе. Консультации были призваны примирить радикальную программу реформирования Франции с волной глухого недовольства, которое осенью 2018 г. взорвалось массовыми и кое-где насильническими протестами "желтых жилетов".
Однако 15 апреля, в вечер запланированного выступления президента с торжественным подведением результатов консультаций и изложением планов на будущее, произошло второе событие, которое задело за живое уже миллионы людей по всему миру, даже тех, кто знаком с Францией только по ее литературе, - страшный пожар в знаменитом парижском соборе Нотр-Дам.
С одной стороны, дискуссии и вокруг качелей "реформы - протесты", и вокруг того, как, собственно, восстанавливать собор, в который раз оголили запущенные французские страхи относительно политического и культурного упадка и малозначимости в современном мире. С другой же - они подпитали оптимистические ожидания на прогрессивный рывок, который не только поднимет Францию на новую ступень развития и лидерства, но и укажет новые пути человечеству. На вторую стратегию полагается и французский президент.
В письме Макрона к французам от 13 января уникальностью Франции и французского пути обосновывается необходимость отважиться на амбициозные и радикальные решения относительно реформирования. Пафос французского президента, возможно, прозвучит диссонансом не для одного украинского уха, приученного к модусу горевания и неполноценности: "Франция - это не просто одна из многих стран. Чувство несправедливости здесь острее, чем где-либо. Стремление к взаимопомощи и солидарности сильнее… Потому Франция, среди всех других наций, является одной из наиболее братских и преданных равенству… Каждый разделяет судьбу другого, и каждый призван принимать решение относительно общей судьбы - все это французская Нация. И как же не гордиться тем, что ты француз?".
Несмотря на то, что победа макроновского метода до сих пор не гарантирована, некоторые поводы гордиться можно найти и на нынешнем этапе. На контрасте со многими странами, включая и нашу, где институт демократических выборов оказался совершенно бессильным перед волнами безответственного утопического популизма и информационными атаками внутреннего и внешнего происхождения, Франция уже два года подряд сдерживает популистский триумф и левого, и правого пошиба (хотя иногда кажется, что из последних сил). Более того, она пытается выработать альтернативную политическую программу, растянувшись в шпагате между необходимостью непопулярных мер и сложностью их коммуникации для населения.
Три месяца после упомянутого письма и выводы французского президента, провозглашенные в ходе первой со времени инаугурации пресс-конференции 25 апреля и детализированные в правительственных планах 29 апреля, свидетельствуют, что Макрон и в дальнейшем рассчитывает действовать напористо, внедрять запланированные реформы одновременно на многих направлениях и либерализовать Францию и ее экономику, несмотря на общественное недовольство, ориентируясь на менее радикальные прослойки. "Надо ли остановить все то, что было сделано за последние два года? Я спросил себя: не пошли ли мы ошибочным путем? Я убежден в противоположном, я убежден, что текущие трансформации и трансформации, которые необходимо осуществить в нашей стране, нельзя останавливать, ведь они глубоко отвечают желаниям наших сограждан". Необходимость предложенных мер он объясняет так: "Мы живем в обществе, где публичные политики разрабатывались после окончания Второй мировой войны. Семья изменилась, организация труда изменилась, наши институты изменились, а мы недостаточно это осознали". Таким образом, нет иного выхода, как смело и последовательно отвечать на вызовы настоящего.
Поэтому прежде всего понемногу сдвигаются с места поставленные ранее на паузу реформы: презентация пенсионной реформы запланирована на конец лета, реформу в области биоэтики (доступности искусственного оплодотворения для всех женщин), а также конституционную реформу, которую на год затормозил скандал в деле Александра Беналла (бывшего охранника президента, который неправомерно применял силу против протестующих и отметился в еще нескольких сомнительных эпизодах), - на июль. Макрон и дальше отказывается вернуть упраздненный им налог на богатство как такой, что будет блокировать инвестиции, и продолжает настаивать на необходимости учитывать во французской и европейской политике проблему изменения климата. И это несмотря на то, что повышение налога на дизельные авто, ставшее причиной протестов "желтых жилетов", показало, насколько сложно продать климатическую политику среднему гражданину на практике.
В придачу к стоической преданности собственной программе Макрон начертил четкую красную черту в уступках гражданам, отвергнув идею введения во Франции элементов прямой демократии. Напомним, что требование прямого управления государством каждым гражданином (без посредничества избранных представителей, которые так или иначе превращаются в ненавистные элиты) - прежде всего через вынесение важных законодательных вопросов относительно внесения изменений в конституцию, снижения налогов и даже правительственных назначений и отставок на всенародные референдумы - постепенно выкристаллизовалось среди многочисленных основных требований "желтых жилетов".
Демократия в понимании Макрона должна быть исключительно представительской, поскольку лишь выборность должности означает ответственность за решения. Впрочем, он признает, что политическая система должна стать более инклюзивной, более близкой к народу (чтобы люди не так ненавидели собственные элиты) и предлагать реальные социальные лифты. Этому будут служить и упомянутая конституционная реформа, предусматривающая сокращение количества депутатов и ускорение законодательного процесса, и децентрализация, с которой решение, в частности относительно закрытия школ и больниц, будут приниматься на местном уровне, и новое обещание переформатировать самое престижное учреждение высшего образования - Национальную школу управления, где учились практически все руководители Франции, включая и самого президента Макрона.
Наконец, обещания подкреплены и финансовыми инициативами, направленными на граждан с низкими и средними доходами. Самой дорогой мерой второй волны "социальных корректив" Макрона до программы реформ станет снижение налога на доходы для большого количества домохозяйств по прогрессивной шкале: чем меньше годовой доход хозяйства, тем большая скидка. В добавок к объявленным в декабре мерам (повышению минимальной заработной платы, отмене налогообложения дополнительных часов работы, минимальным пенсиям и т.п.), которые обошлись французскому бюджету более чем в 10 млрд евро, такое снижение налогов откусит с 1 января в следующем году еще 5 млрд евро от доходной части бюджета. Кроме того, запланировано израсходовать 1,4 млрд евро на индексацию минимальных пенсий. Таким образом, общая стоимость декабрьских и апрельских социальных мер - до 17 млрд евро.
Наконец, последним компонентом макроновского ответа остается курс на максимальную открытость и усиленную коммуникацию с народом. Общенациональная дискуссия стала первым масштабным примером такого диалога, однако следует ожидать и других, возможно, уже более сфокусированных инициатив. Например, относительно того же больного вопроса о вкладе каждого француза в благородное, но накладное для кошелька дело поддержки климатической политики, Макрон предлагает создать общественные комитеты, которые приобщатся к соответствующим консультациям. Относительно щекотливого вопроса миграции, который уже несколько лет подпитывает поддержку правого спектра политических сил, Макрон предлагает проводить ежегодные парламентские дебаты.
Интересно, что упомянутая в начале статьи дискуссия о будущем Нотр-Дама проходит по похожим лекалам. Уже немного утихли конспирологические дебаты относительно поджога злоумышленниками или черных пророчеств о гибели Запада, - дискуссия исподволь переместилась на вопрос "Что дальше?". Следует ли, скажем, восстанавливая собор, придерживаться исторических лекал, которые в ХІХ в. заложил знаменитый архитектор-реставратор Виолле-ле-Дюк, по-сути, смоделировав для полуразрушенного собора шпиль по своему вкусу, скрупулезно соблюдая тогдашние технологии и используя предвечные французские дубы? Или все же, как предлагают президент и правительство, объявить международный конкурс на лучший проект с применением современных материалов и технологий? Другими словами, должен ли восстановленный собор воплощать христианские традиции Франции (а восстановление готических соборов в ХІХ в. толковалось как возврат к сугубо французской культуре, лишенной иностранных наслоений) или все же - модерные ценности современной, секулярной и открытой Франции? Сейчас министр культуры заявил, что решение относительно реставрации будет принимать правительство, однако пообещал активно консультироваться с гражданами. Такая схема - необязывающий, но обязательный диалог правительства с гражданами - превращается в определяющую составную часть французской политики.
Напоследок заметим, что сейчас еще трудно говорить о переломе в пользу реформаторов. Пока что речь идет о локализации хаоса, который стремительно нарастал с ноября, и установлении некоторого равновесия. Частично напряжение сняли декабрьские уступки и вовлечение в Большие национальные консультации, частично само течение времени понемногу снижало градус протеста. Посещаемость снижалась с каждой следующей неделей, как и поддержка "желтых жилетов" населением (в апреле она составляла уже 50% против 75% прошлого ноября, причем 60% опрошенных хотели бы, чтобы протесты наконец закончились). С другой стороны, эти 50% остаются серьезным показателем, учитывая то, что с зимы постепенный рост популярности французского лидера в мае немного притормозил и застрял на магических для украинского глаза цифрах: 25% французов доверяют своему руководителю, а 72% - нет. Большинство французов (65%) не поразили предложенные президентом выводы из национальной дискуссии, не говоря уже о "желтых жилетах", которые их просто отвергли. Популярность право- и леворадикалов не падает, их рейтинги накануне выборов в Европарламент догнали, а по некоторым опросам и опережают президентскую партию с ее программой возрождения ЕС. Все чаще президент идет по проторенной дорожке системных партий в других странах, предлагая довольно правые решения в вопросах миграции и ислама. Наконец, средства предложенных финансовых поощрений дополнительно усиливают для Франции угрозу снова не вписаться в общеевропейские правила относительно бюджетного дефицита, а значит подрывают и претензии на европейское лидерство. Впрочем, борьба за то, чтобы гордиться тем, что ты француз, продолжается.