2 февраля в Автономном территориальном образовании (АТО) Гагаузия было проведено два референдума - законодательный и консультативный. Жители региона отвечали на три вопроса. В рамках законодательного референдума, они должны были ответить "да" или "нет" на вопрос: "Согласны ли вы принять прилагаемый проект закона АТО Гагаузия "Об отложенном статусе народа Гагаузии на внешнее самоопределение", позволяющий народу Гагаузии реализовать свое право на внешнее самоопределение в случае изменения статуса Республики Молдова как независимого государства?". В постановлении о проведении референдума его авторы выразили "озабоченность открытой государственной политикой соседнего государства Республики Румыния, направленной на ликвидацию и фактическое поглощение Республики Молдова, при явном попустительстве и поддержке высших должностных лиц и государственных органов страны".
Вся суть проекта закона сосредоточена в его первой статье: "Изменение статуса Республики Молдова как независимого государства влечет образование на территории компактного проживания гагаузского народа (АТО Гагаузия) независимого государства Гагаузия, являющегося актом реализации права народа Гагаузии на внешнее самоопределение".
Второй референдум был назван "консультативным" и предполагал ответы на два вопроса: "Одобряете ли вы курс внешнеполитического вектора развития Республики Молдова, направленный на вступление в Таможенный союз (Россия-Белоруссия-Казахстан)?" и "Одобряете ли вы курс внешнеполитического вектора развития Республики Молдова, направленный на вступление в Европейский Союз?".
Кишинев активно пытался препятствовать проведению референдума, причем не активной работой с депутатами Народного собрания или разъяснительной кампанией о преимуществах евроинтеграции, а попыткой сорвать его проведение. Вначале было решение Комратского суда о незаконности проведения референдума, затем Генеральная прокуратора завела уголовное дело на всех членов Народного собрания по статье "Самоуправство", на закуску было блокирование финансовой деятельности гагаузского ЦИК. В ответ на последнее решение, власти Гагаузии объявили "всенародный сбор средств на референдум", и уже через пару дней проживающий в Москве гагаузский бизнесмен Юрий Якубов выказал готовность спонсировать этот референдум в сумме 51–75 тыс. евро (разные источники называют разные цифры).
В результате референдума на вопрос об отложенном статусе утвердительный ответ дали 98,9%. На консультативном референдуме за Таможенный союз выступили 98,47% от общего числа избирателей, а против вступления Молдовы в ЕС - 97,22%.
Чем больше пытаешься разобраться в ситуации, тем больше возникает вопросов. Почему необходимость проведения референдума возникла именно сейчас? Почему правительство Гагаузии активно не занималось внутригосударственным лоббированием своих экономических интересов, а пошло на заведомо конфронтационное решение? Почему Кишинев, пытаясь активно вовлечь Приднестровье в процесс евроинтеграции, в первую очередь бизнес, фактически "забыл" о вовлечении Гагаузии? Почему вообще Гагаузия стала определенным "забытым элементом", которому не уделялось достаточного внимания внутри страны? И почему башкан Гагаузии, являющийся членом правительства Молдовы, не акцентировал достаточного внимания на проблемах региона и не лоббировал его интересы в Кишиневе?
В референдуме приняло участие 70,42% от общего числа избирателей, несмотря на существующие опасения о возможной недостаточной явке. Всего на сегодняшний день в Гагаузии проживает около 150 тыс. чел., что составляет около 4% от всего молдавского населения. За пару дней до референдума появилась даже информация, что во избежание недостаточной явки Народное собрание Гагаузии готово внести поправки в закон о референдуме, снизив порог явки с 50% до 30%.
В отличие от Приднестровья, в Гагаузии в 1994 г. вопрос с самоопределением удалось решить мирными способами. Однако на протяжении всех этих лет для жителей региона оставался тот же повод для опасений, а именно возможность присоединения Молдовы к Румынии, что нашло свое отражение в Законе об особом правовом статусе Гагаузии, принятом в 1994 г. В ст. 4 этого закона сказано, что "в случае изменения статуса Республики Молдова как независимого государства народ Гагаузии имеет право на внешнее самоопределение".
Ни украинский, ни российский МИД, ни ОБСЕ не прокомментировали проведение референдума. Румыния же выступила с заявлением о непризнании результатов консультативного референдума в Гагаузии, так как, по словам министра иностранных дел Румынии Титуса Корлецяна, вопросы внешней политики Республики Молдова находятся в компетенции органов центральной власти, что не дает правового основания для легитимизации результатов плебисцита.
В ст.12. Закона "Об особом правовом статусе Гагаузии" к компетенции Народного собрания относится "участие в осуществлении внутренней и внешней политики Республики Молдова по вопросам, касающимся интересов Гагаузии", а также "проведение местного референдума по вопросам, отнесенным к компетенции Гагаузии". И здесь в определенной степени возникает коллизия, так как согласно той же ст. 12, к сферам, в которых Народное собрание Гагаузии может принимать решения, относятся лишь наука, культура, образование; жилищно-коммунальное хозяйство, благоустройство; здравоохранение, физическая культура и спорт; местная бюджетно-финансовая и налоговая деятельность; экономика и экология; трудовые отношения и социальное обеспечение. Соответственно, и референдум может проводиться только в отношении этих вопросов. В тоже время, ст. 4 дает право Гагаузии на внешнее самоопределение, правда, в единственном четко указанном случае.
Некоторые местные СМИ высказали мнение, что Гагаузия восстала "не против евроинтеграции или унитарного статуса Республики Молдова, как пытаются представить некоторые политические аналитики, а против "политики жесткой централизации на фоне набивших оскомину разговоров о децентрализации во имя европейских ценностей, против самоуправства центра, политического и финансового прессинга и откровенного игнорирования действующего законодательства".
Остается вопрос: чего в действительности хотели добиться в Комрате - демонстрации своей позиции в отношении внешнеполитического курса страны или привлечения внимания Кишинева к ситуации в регионе? Определенным образом этот тезис подтверждают и заявления башкана Гагаузии Михаила Формузала, что главная цель референдума - выведение диалога между центром и регионами на новый, равноправный уровень. По его мнению, существует "большой дефицит общения руководства страны с регионами", а после плебисцита "центральное правительство будет больше прислушиваться к голосу регионов".
В феврале 2013 г. правительство Молдовы создало рабочую группу для подготовки изменений в законодательство, регулирующее правовой статус АТО Гагаузия. Официальный Комрат отказался участвовать в ее работе. В результате, к маю 2013-го рабочая группа представила свои наработки, существенно урезавшие автономию региона. Отдельные министерства представили свои предложения, например, лишить автономию права на внешнее самоопределение, отменить в автономии официальный статус русского языка, изменить статус Гагаузии с "автономно-территориального образования" на "административно-территориальное образование" и др.
Некоторые СМИ поспешили окрестить данный референдум чуть ли не референдумом о независимости, оценивая шансы и возможности Гагаузии на самостоятельное существование. Однако по сути, с юридической точки зрения, ничего не изменилось, поскольку право на самоопределение существовало у гагаузов и до этого согласно Закону об особом статусе.
Знаменательным является тот факт, что решение о проведении референдума было единогласно поддержано всеми членами Народного собрания, в том числе и оппонентами действующего главы АТО, которые в марте 2013 г. (25-ю голосами из 35) приняли решение о рассмотрении возможности инициирования импичмента Михаилу Формузалу. В тоже время в Комрате не считают себя сепаратистами, настаивая, что такой шаг, в первую очередь, должен удержать Молдову от объединения с Румынией.
Референдум - это не более чем демонстрация своей позиции, попытка привлечь внимание. Первоначальная острая реакция Кишинева также удивляет, поскольку заведение уголовных дел и стягивание полиции к границам Гагаузии не могло содействовать диалогу, а лишь разогрело настроения в стране и способствовало более активному участию жителей в плебисците.
Уже после проведения референдума премьер-министр Республики Молдова Юрие Лянкэ признал необходимость пересмотра молдавским правительством политики в отношении автономии с целью решения конфликтных вопросов. Так, например, в конце прошлого года при распределении бюджетных средств в среднем на одного жителя в другие регионы Молдовы дали от 120 до 250 лей, а в Гагаузию - 64 лея. По словам Виталия Кюркчу, начальника Главного управления экономического развития Гагаузии, за последние четыре года на региональное развитие в Молдове распределили свыше 700 млн лей, а Гагаузии ничего не досталось.
Источники в Комрате говорят, что центр не хочет делиться ни деньгами, ни полномочиями, следовательно, два вопроса референдума нужны были для того, чтобы вести переговоры за пределами Молдовы. Так, сразу после референдума ЕС решил выделить деньги на поддержку Гагаузии, и на этой неделе регион посетил посол США. В тоже время, в таких попытках выйти из сложившейся ситуации отсутствует желание решить проблему системно.
Для многих гагаузов прошедший референдум - это не столько вопрос геополитического или культурного выбора, сколько надежда на более легкий доступ к рынку труда России, о чем ее представители не раз заявляли на встречах с европейскими представителями. По словам Виталия Кюркчу, "большое количество жителей Гагаузии делают выбор в поисках работы в пользу России, и менять безвизовый въезд для возможности найти работу на законных основаниях на безвизовый въезд в качестве туриста в ЕС не очень хотят".
Доказательства российского вмешательства в эту ситуацию косвенны и ограничены. Усиление информационной кампании в поддержку Таможенного союза, спонсирование референдума российским бизнесменом гагаузского происхождения, приезд в качестве наблюдателей членов Государственной думы и наблюдателей от CIS-EMO - организации с неоднозначной репутацией - вот, пожалуй, и все. Но не стоит рассматривать эти события в отрыве от общего настроения и позиции Москвы в отношении дальнейшего сближения стран Восточного партнерства с ЕС.
И в данном случае мы слышим риторику, подобную звучавшей в Украине осенью прошлого года: Соглашение об Ассоциации является потерей национального суверенитета Молдовы, соответственно, изменяется статус Молдовы как независимого государства, соответственно - Гагаузия сможет применить при желании статью о самоопределении. В этом случае уже не только Румыния предстает такой угрозой, но и интеграция с Европейским Союзом. Молдавские политологи высказывают мнение, что без Москвы здесь не обошлось. Так, аналитик Роман Михаеш считает, что эти события связаны с событиями в ПМР, и что здесь замешан вице-премьер России Дмитрий Рогозин, который встречался с башканом Гагаузии Михаилом Формузалом. Было сказано, что если Молдова будет двигаться в направлении Европейского Союза, то возникнут проблемы и в Приднестровье, и в других регионах республики.
Как для Молдовы, так и для ЕС эта ситуация сложилась крайне не вовремя. Пока у Гагаузии есть шансы получить лишь временные ситуативные преимущества, которые могут и не перерасти в системное решение проблемы без доброй воли и стратегии - как в действиях Кишинева, так и Комрата.