Попробуйте вспомнить, где вы были 11 сентября 2001 года и как узнали о трагических событиях в Соединенных Штатах. Думаю, что вам, как и мне, это не составит труда. Прошло уже десять лет, а кажется, будто вчера, щелкая телевизионным пультом, я натолкнулся на репортаж CNN с горящим небоскребом ВТЦ и с изумлением наблюдал, как во вторую башню-близнеца врезался пассажирский «Боинг». И даже ощущения от увиденного запомнились навсегда. Первая спасительная мысль - это трейлер экранизации популярного в то время романа Тома Клэнси, в финале которого японский летчик-фанатик направляет огромный аэробус на здание вашингтонского Капитолия во время выступления в нем президента США. И только яркая заставка в углу экрана Live! заставила поверить в реальность происходящего.
Память сохранила события десятилетней давности во всех подробностях потому, что трагедия 9/11 действительно имеет поворотное значение. И, конечно, не только и не столько для США, сколько для всей планеты. Для Америки эта дата сродни 7 декабря 1941 года (атака японских ВВС американской эскадры в Пёрл-Харборе). Именно вступление США во Вторую мировую войну после пёрл-харборской катастрофы окончательно поставило крест на изоляционистской политике «крепости Америки», которой страна следовала со времен Вашингтона и Джефферсона. С того времени Соединенные Штаты стали полноправным и влиятельнейшим игроком на международной арене.
Точно так же атаки террористов на нью-йоркские небоскребы вынудили США в корне пересмотреть свою политику безопасности и перейти к полномасштабной упреждающей войне с терроризмом на заморских территориях. Результатом такого разворота в американской внешней политике стали тектонические сдвиги мироустройства планетарного масштаба. Для самих же Соединенных Штатов последнее десятилетие, по меткой оценке Washington Post, стало «эпохой бесконечной войны». Такой вывод издание сделало на основании свежего доклада Пентагона о глобальной безопасности, указывающего, что радикальные религиозные идеологии, новые технологии и дешевизна мощного оружия ввергли сегодня мир в «период устойчивого конфликта». В нем, как свидетельствует доклад, развитый мир в ближайшем будущем победить не сможет. И это, несмотря на то что, по некоторым оценкам, США на войну с терроризмом потратили уже около трех триллионов долларов.
Десять лет войны с терроризмом изменили Америку до неузнаваемости, появился даже термин Post-9/11 America. Застигнутые врасплох, в состоянии шока, американцы как-то незаметно расстались с частью личных свобод, допустили бреши даже в таком тщательно оберегаемом аспекте, как privacy, т.е. неприкосновенность личной жизни. За полтора года до нью-йоркских терактов автор этих строк был свидетелем регистрации украинского пассажира в Бостоне на внутренний авиарейс по ксерокопии паспорта (оригинал находился в посольстве третьей страны для получения визы). Ныне никто уже не удивляется доскональному досмотру не только документов и багажа, но и самого авиапутешественника, вплоть до снятия верхней одежды и обуви. Все смирились с запретом провозки в салоне самолетов жидкостей и снятием отпечатков пальцев при подаче документов на получение визы, никто не протестует против оформления биометрических паспортов и передачи конфиденциальной информации о пассажирах спецорганам других государств.
По мнению американской прессы, вместо того чтобы превратить людей в сообщников в борьбе с террором, власти делают из них потенциальных подозреваемых. Так, американцы смирились с прослушиванием своих телефонов, перлюстрацией электронной почты, проверкой книг, которые они берут в библиотеках и контролем над банковскими счетами.
11 сентября стало сильнейшей травмой для американской нации. И синдром страха у нее остается и поныне. Эксперты утверждают, что после теракта резко увеличилось количество самоубийств, разводов, случаев психических заболеваний. Кроме того, самой уязвимой группой населения для этого посттеррористического синдрома стала молодежь - именно в ее среде и отмечено наибольшее число актов насилия. Со временем эта тенденция идет на спад. Но кто возьмется утверждать, что она полностью исчезнет?
За последние десять лет мир также изменился коренным образом. В начале третьего тысячелетия Афганистан изнывал под гнетом талибов, в Ираке терроризировал собственных граждан Саддам Хусейн, а на российском Кавказе практически безнаказанно действовали многочисленные отряды под командованием деятелей международного исламистского терроризма. И только полномасштабное вовлечение в антитеррористическую кампанию Соединенных Штатов позволило ответить на эти вызовы.
В 2002 г. Вашингтон принял новую редакцию Стратегии национальной безопасности, которая провозгласила отказ США от политики многовекторности, право на ведение превентивной войны с терроризмом и закрепление за Америкой статуса единственной сверхдержавы. Соединенные Штаты отказывались учитывать в своих решениях по борьбе с терроризмом взгляды, мнения и позиции других государств, в том числе и союзников, и заявили о готовности действовать в этой сфере односторонне.
Такая политика имела далеко идущие последствия не только для результатов антитеррористических действий, но и для будущего мироустройства. Несмотря на следование американской администрацией ее принципам, наиболее успешными оказались те операции, в которых Соединенные Штаты действовали совместно с другими странами. Так, режим талибов, приютивший «Аль-Каиду», был разгромлен в течение нескольких недель объединенными усилиями афганского «Северного альянса», США и России. В Афганистане впервые после ухода Советской армии появились иностранные войска - американцы и их союзники. Впервые за последние три десятилетия страна получила хоть какой-то шанс покончить с войной и занять свое место среди цивилизованных государств мира.
А вот с Ираком не получилось так гладко. Хотя боевая операция была проведена безукоризненно, и американские войска доказали, что они способны не только наносить воздушные удары, но и добиваться успеха в сухопутных сражениях, политическое обеспечение акции по свержению Саддама Хусейна Вашингтоном фактически было провалено. И дело не только в возникновении очередного очага напряженности в отношениях с той же Россией и государствами региона, поддержавшими действия американцев во время первой иракской кампании.
Военная операция США, проведенная без согласия ООН, расколола международное сообщество, затронув и другие международные организации, в частности ЕС и НАТО. Война в Ираке оказала существенное влияние на развитие трансатлантических отношений, став в начале XXI в. одной из главных причин обострения противоречий между Европейским Союзом и США. Ряд европейских государств, авангард которых составили прежде всего Франция и Германия, выступили против войны. Важную роль в иракской кампании должна была сыграть Турция, на территории которой США предполагали разместить американский контингент для вторжения в Ирак с севера. Однако турецкий парламент отказал в этом американцам.
Одной из причин трансатлантических противоречий аналитики называют расхождение американской и европейской стратегических культур. Так, США, обладая военно-техническим превосходством и способностью эффективно использовать свои вооруженные силы, предпочитают разрешать конфликты с позиции силы, как это было в Ираке. В то время как европейские страны стремятся к политическому и дипломатическому урегулированию конфликтных ситуаций.
Таким образом, война в Ираке вызвала политический и дипломатический кризис в системе современных трансатлантических отношений. Это дало повод некоторым аналитикам сделать вывод, что иракская операция и спровоцированный ею кризис европейской идентичности завершают распад военно-политического единства Запада, начавшийся после распада Советского Союза. На его месте якобы возникает система двусторонних связей США с теми или иными государствами, а также «коалиции заинтересованных» - временных формирований, создающихся для решения тех или иных конкретных проблем в области безопасности. Однако со временем стало ясно, что такие предположения необоснованны.
Несмотря на то что иракский кризис самым серьезным образом обострил отношения между США и их европейскими партнерами, он все же не привел к подрыву трансатлантической солидарности. Этому способствовало решение Совета Безопасности ООН, который фактически легитимизировал оккупацию Ирака и открыл путь к международному сотрудничеству с целью восстановления страны. Так что, несмотря на сохранение разногласий по обе стороны Атлантики, сегодня в трансатлантических отношениях по-прежнему преобладает стремление к совместным действиям.
Кстати, то самое ядро европейских государств во главе с Францией и Германией, сформированное на почве противостояния гегемонистской политике США, а также упрочение его связей с Россией, не в последнюю очередь способствовало провалу попытки Украины получить ПДЧ НАТО в период президентства В.Ющенко. Этот факт можно рассматривать как пример курьезов современной геополитики.
Террористические атаки 9/11 стали толчком к активизации воплощения в жизнь планов Вашингтона по развертыванию системы противоракетной обороны как противодействия ядерным амбициям Ирана. И этот шаг имеет гораздо более серьезные последствия, чем кажется на первый взгляд. Программа ПРО стала катализатором не только технологического прогресса, но и смещения акцентов в мировых политических процессах. Обострение американо-российских отношений, которое уже фактически снивелировало «политику перезагрузки», возникновение стратегического партнерства между США и восточноевропейскими странами-членами ЕС и НАТО, неожиданно получившими новые рычаги в отстаивании своих интересов в этих организациях, реанимация союзнических американо-турецких отношений - только вершина айсберга.
Антитеррористическая кампания вызвала настоящий взрыв на рынке вооружений. Миллиарды долларов, впрыснутые США в военные программы по созданию новых систем оружия, уже дают свои результаты. Активное применение беспилотных летательных аппаратов, «умного оружия», систем управления, связи, радиоэлектронной разведки нового поколения изменяют привычные постулаты в стратегии и тактике ведения боевых действий.
Неизбежным последствием войны с терроризмом стало возникновение обширного бюрократического аппарата безопасности в большинстве государств мира. Только в США он объединяет примерно 1200 государственных организаций и ведомств, 1900 частных компаний и 854 тысячи человек с секретными допусками, о чем после проведенного в прошлом году журналистского расследования сообщила Washington Post.
Кроме того, эта война вызвала интерес, как в соответствующих организациях, так и в западном обществе, к исламской религии, культуре и традициям народов, у которых она является главенствующей. Неожиданно востребованными оказались арабисты, специалисты в области ислама и просто переводчики с восточных языков. Все более или менее серьезные «мозговые центры» считают обязательным проводить как минимум раз в год масштабные конференции по борьбе с терроризмом, где приглашенные (за соответствующее вознаграждение) эксперты делятся мнениями о том, как найти общий язык с мусульманским миром. Быть специалистом в этой сфере становится и престижно, и выгодно. Все это способствует устранению предвзятости со стороны представителей западной цивилизации к жителям арабских стран и вовлечению последних в глобальные процессы.
Большинство экспертов сходятся во мнении, что в рамках, определенных для борьбы с террором, Соединенные Штаты достаточно преуспели. Стратегия международных террористов вовлечения США в затяжной конфликт провалилась. «Заманить» Америку в глубь мусульманского мира у экстремистов вышло, а разгромить ее на своем поле - нет. Спустя 10 лет после 9/11 «Аль-Каиде» нанесен практически невосполнимый ущерб, серьезно ослабивший ее способность действовать, Усама бин Ладен мертв, США покидают Афганистан и Ирак, которые избавились от статуса «гавани для террористов» и находятся на пути к возрождению. Фанатичный ислам идет на убыль, а мусульманские страны одна за другой сбрасывают диктаторские режимы во имя экономической свободы.
В то же время эксперты называют ряд серьезных просчетов, допущенных администрацией США в сфере борьбы с терроризмом. Одной из главных, по их мнению, является отступление в сфере прав и свобод человека. Принятие вслед за терактами
11 сентября 2001 года во многих странах, в том числе демократических, в первую очередь, в США и Великобритании, чрезвычайных законов, серьезно ограничивающих эти принципы, оценивается как самый отрицательный результат антитеррористической кампании. Борьба с терроризмом послужила также предлогом для практики применения пыток в местах заключения вроде Гуантанамо. Под этим же предлогом многие диктаторские режимы в течение долгого времени пользовались поддержкой западных стран, позволявшей им оставаться у власти.
Еще одной ошибкой называется чрезмерная концентрация американских властей на борьбе с исламским терроризмом и игнорирование экономических, экологических и политических забот остального мира. Администрацию США упрекают в упущении момента превращения Китая из коммерческой державы во влиятельную политическую силу, недооценке значения экономического роста в Азиатско-Тихоокеанском регионе и темпов превращения России из слабого и борющегося с трудностями партнера в серьезного оппонента.
Десять лет спустя терроризм продолжает существовать - и убивать. В мире появилось множество новых группировок, которые следуют философии «Аль-Каиды», и некоторые из них вовлечены в планирование атак на международном уровне. Среди них йеменская организация «Аль-Каида на Аравийском полуострове», иракская группировка «Исламское государство Ирак», алжирская «Салафитская группировка проповедования и борьбы», нигерийская «Боко Харам», сомалийская «Шабаб» и многие другие. Реальную угрозу представляет также доморощенный терроризм на почве идеологии «Аль-Каиды» в США и других западных странах. Существование этих организаций является оправданием для деятельности антитеррористических структур в США и других западных странах, однако серьезно в возможность повторения ими терактов десятилетней давности мало кто верит. Они просто не способны проводить крупномасштабные операции, лежащие в основе стратегии «Аль-Каиды» - атаковать те объекты в Америке, которые являются символичными с военной или политической точки зрения.
Конечно, нельзя сказать, что США и весь западный мир находятся сегодня в полной безопасности. Открытый характер общества и развитие современных технологий сами по себе являются факторами, способствующими существованию постоянной угрозы. Поэтому дальнейшее упрочение безопасности неизбежно потребует дальнейшего ограничения многих из свобод, которыми западная цивилизация пользуется сейчас - свободы перемещения, собраний, объединений и общения. Согласится ли с этим современное западное общество - покажет время.