Политический вояж президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада по странам Латинской Америки и его встречи с настроенными против США лидерами свидетельствуют, что, оказавшись в ужесточающейся международной изоляции из-за своей ядерной программы, иранское руководство пытается обеспечить себе латиноамериканскую поддержку.
Первой остановкой Ахмадинеджада не случайно стала Венесуэла. Несмотря на культурные и религиозные отличия, Иран и Венесуэла нашли общий язык на почве не только экспорта нефти, но и союзнических действий на мировой арене. Сегодня президент Венесуэлы Уго Чавес и Махмуд Ахмадинеджад, объединившись в жесткую оппозицию к тому, что они рассматривают как американский империализм, вышли в неформальные лидеры своеобразного антиамериканского интернационала.
Венесуэльский президент помог Ирану наладить контакты и с другими членами Боливарианского альянса Америки, региональным блоком из восьми государств, основанным Чавесом. В ходе визита в Венесуэлу Махмуд Ахмадинеджад заявил, что Латинская Америка, регион угнетения, проснулась. Во время своего пятидневного тура Ахмадинеджад посетил также Никарагуа, Кубу и Эквадор.
Эта поездка Махмуда Ахмадинеджада состоялась на фоне стремительного обесценивания иранской валюты - риала - относительно доллара, санкций США против иранского Центрального банка, готовности Европы отказаться покупать иранскую нефть и неопределенного политического будущего самого иранского президента. Ведь по закону он не имеет права в третий раз принимать участия в президентских выборах 2013 года в Иране.
Однако этот, шестой, визит Ахмадинеджада в Латинскую Америку снова поднимает вопрос, насколько сильны и надежны специфические отношения Ирана с государствами Латинской Америки, большинство из которых, даже тех, с кем у Тегерана хорошие отношения, полностью иранцам не доверяют.
Одна из причин срочной поездки Махмуда Ахмадинеджада в Латиноамериканский регион - то, что санкции против Ирана срабатывают. И его президент очень надеется, благодаря активизации отношений с Латинской Америкой, разорвать круг международной изоляции.
Иран заключил сотни соглашений с латиноамериканскими странами и пообещал миллиарды долларов на их финансирование. Поскольку иранский режим ощущает усиление давления, он отчаянно ищет друзей, которые бы его поддерживали. Своей деятельностью Иран хочет улучшить имидж во избежание ужесточения санкций, ослабить глобальное влияние Америки и еще больше закрепиться на «заднем дворе» Соединенных Штатов. И хотя активность Ирана в Латинской Америке не угрожает существованию США, она становится весомым фактором дестабилизации на американском континенте.
Ужесточение санкций подтолкнет правительство Ирана к некоторым жестким решениям. Исламская республика может найти способ бороться с давлением, но при этом не могут не возникнуть и внутриполитические последствия. Поскольку, если до сих пор санкции только усиливали антизападные настроения в Иране, то стремительный рост экономических трудностей способен привести к резкому изменению внутренних настроений по отношению к руководству страны. В таком случае нельзя исключать и инициирования импичмента президенту Ахмадинеджаду.
Однако, даже вычислив точки слабости и уязвимости Ирана, вряд ли удастся заставить его отказаться от своей ядерной программы. На протяжении многих лет радикальный исламский режим в Иране сознательно проводит дерзкую политику противостояния с западным миром во главе с США. Приоритеты национальной безопасности для режима мулл имеют второстепенное значение. Главное - распространять по всему миру экстремистскую исламскую революцию, поддерживая терроризм во многих странах.
Собственно, к элементам терроризма можно отнести и угрозу Ирана перекрыть Ормузский пролив, один из важнейших мировых маршрутов транспортировки нефти. Ормузский пролив - это узкая полоска воды, разделяющая Оман и Иран и объединяющая Персидский и Оманский заливы, соединяя крупнейших производителей нефти - Саудовскую Аравию, Иран, Ирак, Объединенные Арабские Эмираты - с мировыми рынками энергоносителей. Через него каждый день поставляется 15-17 миллионов баррелей нефти.
Если Иран действительно отважится на такие действия, то, как предупредил министр обороны Соединенных Штатов Леон Панетта: «США не будут мириться с перекрытием Ормузского пролива. Это та красная черта, которую нельзя переходить, и мы ответим на это». Пока предупреждение Америки о применении силовых мер срабатывает. Но нет гарантии, что в случае дестабилизации политической обстановки в Иране не будут сняты все табу и Ахмадинеджад, пытаясь любой ценой удержать власть, не пойдет на прямую конфронтацию с американцами.
Не менее резко по этому поводу высказался глава объединенного комитета начальников штабов Вооруженных сил США генерал Мартин Демпси: «Американский военный удар может стереть с лица земли ядерную программу Ирана. И я хочу, чтобы руководство исламской республики это понимало. Если Тегеран отважится на военные действия, то он сможет заблокировать пролив на некоторое время. Однако в таком случае США смогут решить эту задачу».
Собственно, иранцы сами должны были понимать, что Пятый флот США, который базируется в Бахрейне, ни в коем случае не допустит в Ормузском проливе перебоев в судоходстве.
К сожалению, чересчур продолжительные уговоры отказаться от ядерной программы в Иране воспринимают как слабость Запада. Поэтому иранцы уверяют сами себя в том, что международное сообщество никогда не решится применить столь серьезные санкции, чтобы удержать Тегеран от осуществления его губительной политики.
И все это происходит на фоне очевидных намерений со стороны Ирана изменить весь мировой порядок. Режим мулл вплотную приблизился к изготовлению ядерного оружия, призывает к уничтожению Израиля, увеличивает поддержку палестинским террористическим группам, ливанской «Хезболле» и радикальным шиитским элементам в Ираке.
Иран предполагает, что международная система сдержек позволит предотвратить будущие эффективные действия против него США и их союзников. В Тегеране отлично понимают: эффективные санкции требуют широкого международного консенсуса, и будет проблематично получить на это согласие в Совете Безопасности ООН от России и Китая, поскольку обе страны заинтересованы в изменении мирового порядка и прекращении доминирования Америки.
Однако, если Россия и Китай видят свою поддержку Ирана только как средство дестабилизации и ослабления Вашингтона, то даже тогда вряд ли они разделяют стремление Ирана стать сверхдержавой.
Иранцы же, хотя и убеждены, что военное нападение не даст США желаемых результатов, продолжают наращивать свои стратегические вооружения. А с помощью России создают передовую систему противовоздушной обороны, которая, по их мнению, должна свести к минимуму эффективность ударов с воздуха или ракетных ударов по целям, имеющим жизненно важное значение для Ирана.
Чтобы понять побудительные мотивы действий иранского руководства, необходимо знать их религиозный, идеологический, культурный и политический контексты. После исламистского переворота в Иране 1979 года режим мулл видит свою вечную миссию - править миром путем экспорта революционной идеологии и укрепления своих позиций, чтобы стать примером для мусульманского и арабского мира. И на этом «революционном» пути самое большое препятствие для иранского режима - Соединенные Штаты и Израиль.
Теперь становится понятно, что региональная ближневосточная стабильность - неприемлемая для Ирана ситуация, поскольку противоречит его якобы революционному мировоззрению. Только создание процессов политической турбулентности, которые дестабилизируют Ближний Восток и международную обстановку в целом, дают иранскому руководству шансы наконец-то реализовать свои цели.
Ближневосточная и международная дестабилизация и создание все новых «фронтов» противостояния с западным миром придают Ирану уверенность и силы. Потому отказ от ядерной программы - решение, невозможное для иранского режима, поскольку оно означало бы для него примирение с существующим порядком в мире и отречение от амбиций стать сверхрегиональным государством, не говоря уже о мечтах о сверхдержаве.