В Украине времен Виктора Януковича реальный эффект мирного общественного протеста - скорее исключение, нежели правило. Тем большей неожиданностью стала капитуляция депутатов местных советов Донецкой области перед жителями, протестующими против добычи сланцевого газа в регионе.
Победа противников совместного проекта Shell и украинского правительства была скромной: три сельских совета Славянского района официально, решением сессии райсовета, потребовали независимой экологической экспертизы проекта, а также раскрытия деталей соглашения, затрагивающих интересы местных громад.
Но даже этого оказалось достаточно, чтобы власти запаниковали. В Донецк успокаивать возмущенных граждан срочно отправились министр энергетики Эдуард Ставицкий и министр экологии Олег Проскуряков.
Метод успокоения они, надо сказать, нашли не требующий особых усилий, но и неэффективный. Специально отобранные "представители общественности" и не менее тщательно отсортированные журналисты изобразили за закрытыми дверями нечто потемкинское.
Что, разумеется, никак не компенсировало показательного игнорирования мнения жителей во время подготовки контракта. Такая важная часть масштабного проекта, как подготовка общественного мнения, была упущена, что и обернулось в итоге акциями протеста в качестве приглашения к диалогу.
Привычка имитировать взаимодействие с институтами гражданского общества вместо реального сотрудничества сыграла дурную шутку с чиновниками, ответственными за этот проект.
Эдуард Ставицкий, например, признался, что обсуждение проекта проводилось, но только в рамках заседаний общественного совета при Минэкологии, которое он тогда возглавлял.
Но ведь добыча газа будет вестись не в здании министерства. Потенциально газоносная Юзовская площадь охватывает пять городов областного подчинения и столько же административных районов Донецкой области. На этой территории проживают, по официальной демографической статистике, 587 тыс. человек, то есть около 13% населения региона. В лице этих людей, которых правительство не сочло достойной целевой аудиторией для просветительской работы, нашли благодарных слушателей активисты экологических организаций и представители оппозиционных партий. Смутные социальные фобии, щедро орошаемые потоками некомпетентной, но пламенной риторики, дали свои всходы в виде серии протестных акций.
Для министров, прибывших в Донецк тушить пожар, судя по всему, причины всплеска гражданской активности остались непонятными. Лоббистам проекта добычи сланцевого газа в Донецкой области тяжело понять людей, живущих в засушливом регионе с изношенной до крайности системой водоснабжения. В донбасской глубинке словосочетание "горяча вода" давно уже считают нонсенсом, а к подаче холодной воды по графику - тоненькой струйкой по два часа в день утром и вечером - вынужденно привыкли. И вероятность лишиться последнего блага цивилизации, то есть централизованного водоснабжения, действительно пугает многих. Когда речь заходит о воде, то для местного населения проблема делится на две одинаково важных части.
Первая - это вопрос: а хватит ли воды и на гидроразрывы, и на снабжение жителей? Эту тему аккуратно обходят стороной, эксперты предпочитают больше говорить о качестве закачиваемой под землю смеси, но не о количестве. Если и проводились подсчеты необходимых для проведения гидроразрывов объемов воды, то жителям газоносных районов об этом ничего не известно. А сами они явно не готовы пожертвовать остатками своего бытового комфорта ни ради привлечения инвесторов, ни ради энергетической безопасности страны.
Между тем, угроза тотальной засухи приобретает все более отчетливые очертания. Мы уже сообщали о том, что более 50% воды теряется при доставке к потребителю. И показатель этот имеет устойчивую тенденцию к росту. К этому следует добавить и катастрофическое состояние единственного источника - реки Северский Донец. Когда министры за закрытыми дверями "окучивали" донецкую общественность, губернатор Луганской области Владимир Пристюк почти в это же время в Киеве требовал от Кабмина выделить деньги на восполнение мелеющего Донца водой Днепра. И предрекал остановку крупных объектов водоснабжения из-за падения уровня воды в Донце ниже критической отметки. Решить эту проблему Луганская ОГА предлагает прокачкой 120 млн кубометров по каналу "Днепр-Донбасс".
Второй аспект проблемы - утилизация стоков. Эксперты и официальные лица в один голос уверяют, что вода будет использоваться многократно по замкнутому циклу, поэтому никакого сброса вредных веществ в местные водоемы не будет. Таким заверениям, гипотетически, нет повода не верить. Но реальность такова, что в Донецкой области так используют воду предприятия металлургии и энергетики. А основным источником загрязнения промышленными стоками являются как раз все, кто связан с добычей полезных ископаемых, в первую очередь - угольные шахты. Характерным признаком работы "копанок", например, является пятно пустой земли, так как из-за разрушения водоносного слоя гибнет растительность. Шахты легальные откачивают воду с соблюдением технологии, но потом, оправдываясь финансовыми трудностями, сбрасывают ее в водоемы без надлежащей очистки.
Грубое вмешательство человека в естественный геологический баланс уже привело к тому, что некогда судоходная река Кальмиус сегодня представляет собой грязноватый ручеек.
Вот, вкратце, концентрат тех опасений, выводящих людей на улицы в Славянске, Краматорске, Артемовске, Константиновке и Мариуполе.
Но власти почему-то вместо анализа общественных настроений и аргументированных ответов на болезненные вопросы жителей предпочитают считать происходящее происками неких заговорщиков. Конспирологические теории удобны тем, что избавляют от необходимости искать собственные недостатки, заменяя работу над ошибками шпиономанией.
"И как только мы подошли к тому, что решаем проблему энергобезопасности, тут возникают определенные политические силы, начинающие рассказывать страшилки о том, что вода пропадет, и что-то еще произойдет. Сейчас некоторые политики, проиграв выборы и пытаясь взять политические дивиденды, стараются помешать развитию нашего общества", - такое видение протестной волны изложил Эдуард Ставицкий донецким журналистам.
Ему вторят другие официальные лица. "Не могу не констатировать тот факт, что многие из протестующих не хотят слушать информацию компетентных специалистов, а сознательно, преследуя определенные цели, будоражат народ", - заявил заместитель председателя областного совета Александр Кравцов на упомянутой сессии Славянского райсовета.
Желание местных ячеек оппозиционных партий, включая вновь пересмотревших генеральную линию коммунистов, заработать некий политический капитал и возглавить протест, вполне понятно. Равно как и стремление экологических активистов заявить о себе. Но все это никак не отменяет информационного вакуума, образовавшегося вследствие бездействия лоббистов проекта добычи сланцевого газа.
Контракт с Shell закрыт как "коммерческая тайна", и приходится довольствоваться скупыми цитатами от официальных лиц. Технологические подробности суть terra incognita ввиду беспрецедентности подобных методов добычи углеводородов в местной практике. Любые попытки вызвать на откровенный разговор в порядке инициативы снизу встречаются в штыки, ибо чиновники, кажется, собственными теориями заговора больше всех напугали себя.
Нормальную работу с общественностью, включающую давно известные и отработанные приемы, от социологических опросов до разнообразных форм завоевания доверия, пытались подменить то презрительным игнорированием (в расчете на всеобщее молчание), то идеологической конфронтацией. Конечно, за протестами можно усмотреть и "руку "Газпрома", и "руку "Свободы", но пока Эдуард Ставицкий и Shell множат тезисы, а не отвечают на вопросы, ситуация не изменится.
Все это - крайне неудачные стартовые площадки для полноценного диалога. Особенно в ситуации, когда правительство, которому не доверяют 70% украинцев, вдруг ручается за инвестора, названного "Гринписом" худшей корпорацией мира с точки зрения соблюдения экологических стандартов.