Мы выдохнули первый кризис и шок. Сломали руzzкий блиц-криг и показали, что умеем и будем драться. Однако переговоры в Стамбуле и отвод части подразделений агрессора в Беларусь (скорее для перегруппировки сил) — не повод расслабляться. Самое время открыть глаза, принять новую реальность и адекватно отвечать на ее вызовы. Не только на поле боя. Потому что кто-то должен бесперебойно подносить туда снаряды.
Президент и его офис держат внешнюю рамку. Армия — воюет. Волонтеры разрываются между фронтом и тылом. Принявшие на себя основной удар громады стали абсолютно разными по своему положению и возможностям территориями. Осажденные — Мариуполь, Харьков, Чернигов и до недавних пор Киев, оккупированные — Херсон и Мелитополь, готовые к ударам — Днепр и Винница, принимающие переселенцев — Львов и Черновцы…
Как связать разорванную на части страну в единый организм, который будет бесперебойно работать на победу? Есть ли у нашего государства общая стратегия обеспечения тыла и удержания экономики? Что нужно для того, чтобы она заработала?
Об этом мы поговорили с исполнительным директором Ассоциации городов Украины Александром Слобожаном. Две недели мой собеседник провел под обстрелами в Буче, потом эвакуировал семью в Черновцы, сам теперь — в Киеве. Слобожан на постоянной связи с мэрами и видит всю картину системно.
О неучтенных переселенцах, выборе мэров и недопустимой уравниловке
— За месяц войны у нас обозначилось четыре типа территорий, — сам начинает разговор Александр Слобожан. — Тыл, находящиеся на линии фронта города, осажденные города, а также оккупированные громады. Это совершенно разные модели реальности, а значит, и системы функционирования.
К первому типу можно отнести Львовскую, Тернопольскую, Волынскую, Черновицкую, Закарпатскую, Винницкую, Ивано-Франковскую и Ровенскую области. Да, Россия наносит удары и по объектам этих регионов, но у муниципалитетов этих городов — свои особенные вызовы.
Основные — обеспечить переселенцев (транзитных и постоянных), а также остановить падение экономики. Перед этими муниципалитетами стоят задачи обеспечения жизненно необходимыми услугами в несколько раз больше людей, чем проживающих там еще месяц назад. Людей, которым нужно дать жилье, тепло, одежду, продукты, медицину, у которых нет работы, чаще всего — женщин с детьми. И это при том, что в разы снижены поступления в бюджет, мобилизованы работники всех сфер, максимально обеспечиваются поставки армии.
Это государственная задача, которую решают сегодня органы местного самоуправления и справедливо ожидают ответных действий от центральной власти. Однако складывается впечатление, что отдельные члены Кабмина до сих пор находятся в непонимании ситуации.
— Конкретизируйте.
— Последний пример — постановление Кабмина № 333, касающееся ВПЛ (внутренне перемещенных лиц). Сегодня реализуется президентская программа по принятию и размещению людей, которую поддержало и реализовывает местное самоуправление, находятся решения предоставления людям нормальных условий для жизни и работой.
Но вдруг кто-то вписывает в постановление правительства норму, что весь процесс обеспечения ВПЛ должны финансировать местные бюджеты. К сожалению, мы уже имеем результат этого решения и он негативный для страны и людей. Если муниципалитеты первое время на волонтерстве и собственных ресурсах встретили и приняли сотни тысяч беженцев, то сейчас мэры задумались: обеспечивать ВПЛ или выплачивать зарплаты своим бюджетникам.
— То есть Надала и Марцинкива поставили перед выбором: все отдать переселенцам (это кроме того, сколько местные власти отдают в пользу ТерО и прочих) или удерживать на плаву свои громады? Садовой заявил о 200 тысячах стабильных переселенцев, на которые уходит 1 миллиард гривен, которые надо где-то брать.
— Да. И вы понимаете, какие будут последствия их выбора без выбора? Они обязаны платить зарплаты. А значит, не смогут организовать условия внутренним переселенцам.
Наши люди уже сейчас массово уезжают за границу и многие оттуда могут не вернуться. Кабмин не принял порядок действий при принятии ВПЛ, нет системы обслуживания и учета разных переселенцев — кто транзитный, кто постоянный, нет индивидуального подхода к каждому человеку, семье.
Приезжает человек из Киева, заполняет какую-то анкету, поселяется либо у друзей, либо волонтеры помогают найти жилье, но никто не регистрирует, кто этот человек, где он… его профиль работы, его характеристики, что ему нужно и что он может. Мало того, что так легко могут заезжать в тыл вражеские ДРГ, но вопрос еще и в экономике, в реализации людей, в их участии в это сложное время в нашей будущей Победе.
— Давайте разберемся с экономикой первого типа территорий.
— Основной стратегический вопрос не в том, чтобы найти жилье переселенцам, а в том, как они интегрируются на этой территории, смогут ли стать частью внутреннего фронта. Люди должны не просто сидеть дома в унынии, проедая свои и государственные ресурсы, а выходить из депрессии, эффективно использовать свои ресурсы и помогать государству в работе на экономику.
— То есть, карты включения кого, куда и на сколько, пока нет?
— Для того чтобы кого-то куда-то включить, центральная власть должна обладать информацией о том, какие кадры и куда приехали. Де-факто местные власти это делают сами, но это неправильно. Отдельно мэры не могут видеть проблему глобально по всей стране, а тем более формировать решения. Стратегии каждой громады должны вписываться в общегосударственную стратегию. Есть методика ООН по учету переселенцев, ведь чтобы государству что-то планировать, нужно обладать статисткой. И потом в связке с местной властью создавать новые точки экономического роста. Определить возможности и потребности конкретной территории и государства в целом.
А мы пока остановились на том, где и как будем людей расселять. Именно расселять, а нужно вовлекать, создавать им возможности!
Еще один пример. Вместо того чтобы подойти избирательно к разным типам территорий, мы освобождаем весь малый и средний бизнес от налогов.
— И что происходит?
— Как и территории, переселенцы разные: одним необходима помощь во всем, другие за все платят. Вот, к примеру, переселенец с рюкзаком из Киева. Вырвавшись из подвала, снимает дорогое жилье, покупает вещи, ходит по ресторанам, ест, стрижется и прочее. С этого зарабатывает местный бизнес тех же Черновцов, и это отлично. Но бизнес не платит налоги, не платит легально, его законом освободили. И квартиры сдают в Черновцах по 1500 долларов тоже без налогов. Без налогов, которые нужны сейчас больше, чем когда-либо раньше, ведь на значительной территории бизнес уничтожен, а нужно обеспечивать армию и сохранить людей, которые попали в эпицентр военных действий.
Мне одному кажется, что те, кто не платит сегодня налоги, воруют будущее нашей страны, воруют у воюющей армии и сирот? У местного самоуправления ежемесячная потребность только по защищенным статьям, в первую очередь по выплате зарплат учителям и другим бюджетникам — 32 миллиарда гривен. Но после всех земельных и налоговых нововведений у местных властей на сегодня остался в прежней ставке только один источник дохода — НДФЛ, но из-за массовых миграций, поступления от него катастрофически упали.
Уже есть дефицит на определенные группы товаров, нехватка горючего, хотя на обычную жизнь и функционирование — пока ресурсов у этой группы муниципалитетов хватает.
— Дежавю с ковидом.
— Сейчас, как и тогда, у налогового и земельного комитетов парламента есть проблема давления отдельных лоббистов, которые под шумок, прикрываясь войной, решают свои личные задачи ценой государственных. Инициируется ряд законопроектов, нормы которых негативно влияют на экономику. Системных же предложений бизнесу оставаться в Украине с перспективой и на послевоенное развитие пока нет.
Тем не менее, я надеюсь, что в итоге наши предложения учтут, и центральная власть продолжит помогать муниципалитетам и с ВПЛ, и с выплатой зарплат бюджетникам, и с созданием условий для экономического развития.
— Премьер-министр на этой неделе озвучил девять приоритетных направлений работы правительства во всех сферах. Речь о «Новой экономической политике»: сокращении налогов, полной дерегуляции бизнеса, отмене импортного НДС и ввозной пошлины. Что, по мнению Шмыгаля, даст мощный эффект и перезапустит экономику.
— Это важно и дает позитивный сигнал. На перспективу. Но не менее важно оперативно обеспечить реализацию задекларированных целей, что возможно исключительно в сотрудничестве с громадами. А это ежедневная коммуникация с местными властями и разработка четких механизмов реализации для каждого согласованного ранее решения. Которой до сегодняшнего дня, к сожалению, нет. Иначе не было бы приведенных мною выше примеров.
Об инертном Кабмине, потерянном времени и горизонтальных связях
— Война переформатировала многое: президент жестко держит рамку государственности, армия воюет, местные власти на земле обеспечивают функционирование громад. Но получается, что проблемы, о которых мы говорили до войны, никуда не исчезли: Кабмин реально не управляет. Что нужно изменить, чтобы главный для воюющей страны инструмент заработал и реально начал помогать ВСУ?
— Для этого должна быть переформатирована структура самого Кабмина. Он должен перейти на рельсы военного положения для принятия быстрых, согласованных и сразу имплементируемых решений. Пока же отдельные министерства работают по шаблонам мирного времени. Более того, отдельные чиновники сейчас стали чувствовать себя более независимыми от правительства, некоторые даже пытаются собой его подменить. И это сегодня главный вызов.
Чиновник две недели готовит согласование на поставку генератора в Чернигов, а мост подрывают, и генератор людям уже не довезешь. Заместитель министра, занимающийся переселенцами, просит перезвонить в понедельник. Потому что сегодня, видите ли, суббота. Отправку людей задержали из-за отсутствия подписи, а люди уже под дулами… Таких примеров сотни…. И все это — жизни, реальные жизни наших людей. В то время как государственная машина должна работать в первую очередь для их максимального сохранения.
— То есть нам нужен мозговой штаб, который, имея стратегическую рамку, должен в режиме реального времени корректировать тактику воюющего государства? Сохраняя жизни, включая в экономический процесс переселенцев, а также вовремя давая по рукам тем, кто зарабатывает на чужом горе?
— Для этого не надо создавать никакого дополнительного штаба, есть Кабмин. И парламент де-факто уже отказался в его пользу от части своих полномочий. Многие формальные вещи сейчас упрощены, а постановления Кабмина работают на уровне законов.
При этом в работе с нашим профильным комитетом парламента нам удается находить решения, жизненно необходимые для работы муниципалитетов в условиях войны. Последний пример — законопроект №7153 (уже на подписи президента), который среди остальных необходимых громадам административных норм предусматривает защиту работников муниципалитетов, поскольку дает возможность минимальной оплаты при нынешних условиях.
Кризисы показывают важность и роль каждой ветви власти. В первые дни войны координация с центральной властью была только через ОПУ, с его непосредственным участием или без, а также с главами военных администраций. Президент и его офис сегодня действительно эффективны. Но они не могут быть перегружены исполнительным менеджментом.
Парламент, Кабмин, ОПУ и местные власти должны дополнять друг друга. И сейчас у нас есть шанс правильно сбалансировать систему публичного управления в стране, сделав Кабмин центром подготовки решений в экономической сфере. Таким же профессиональным, как наши вооруженные силы, возглавляемые президентом — Верховным главнокомандующим, министром-политиком Резниковым и генералом Залужным. Именно такое объединение и взаимодополнение усилий работает на победу.
Пока же Кабмин разделен на несколько частей, которые часто дублируют полномочия. Вопросами переселенцев занимаются три министерства, релокацией бизнеса — столько же, строительством новых экономических связей — тоже. Схема коммуникации местной власти с центральной на сегодня выглядит так: принимается несогласованное и неотработанное решение, возникают вопросы по его реализации и мы, местное самоуправление, ищем решения и пути спасения ситуации. Решения обычно находятся, но время и ресурс утрачиваются. Мы отменяем глупости отдельных чиновников, а не создаем новые возможности.
— На кого тогда сейчас опирается местное самоуправление, которое вынуждено принимать решения в режиме реального времени пока раскачивается Кабмин?
— Мэры ориентируются прежде всего на ЗСУ (для понимания, чем помочь и чего ожидать), плюс — волонтеры, которые откликаются на все просьбы, ну и на высочайшем уровне заработали горизонтальные связи и в Украине, и за рубежом. Мы научились кооперироваться, друг другу помогать и сотрудничать, с первого дня войны для нас в АМУ это одно из заданий — обмен информацией, определение задач и поиск, координация их решений.
Так громадам тех же Херсонской и Киевской областей казначейство не может провести определенные платежи из-за введенных после 24.02 объективных ограничений. Но, что делать, к примеру, мэру Бучи, у которого прямо сейчас на улицах лежат тела погибших горожан? Я все это наблюдал собственными глазами. «Я сейчас нахожусь в центре города и у нас лежат на улице тела людей… Скажите мне, пожалуйста, почему вы запретили мне оплатить все необходимое, чтоб их похоронить?», — поясняли чиновнику из министерства.
Такая ситуация была в Мариуполе, в Голой Пристани, в каждом городе на линии фронта. Пока власть раскачивается, вносит изменения в законодательную базу, ошибается и исправляет ошибки, мы помогаем друг другу. Надо отдать должное военным администрациям, некоторые стали нашими партнерами и реально работают сейчас на максимальную эффективность. Все тыловые города стали некими хабами, через которые перераспределяются и деньги, и ресурсы тому, кому они крайне необходимы.
О подвиге громад, оккупированных городах-героях и правильных сигналах власти
— В последние дни в горячих сводках появился Днепр. Давайте обозначим основные проблемы второго типа территорий.
— Города типа Днепра, Кропивницкого, Житомира, Винницы, где близко к фронту и обстрелам, где уже прилетает, но по ним все-таки еще не начали активно работать вражеские войска. И надо признать, что по отношению к этим городам власть демонстрирует более взвешенную позицию. Мэр Кропивницкого, к примеру, практически сразу же был назначен главой областной военно-гражданской администрации (ВГА). В Днепре точно так же — мэр Филатов в четкой связке с главой ВГА. Невзирая на политические расхождения, главой ВГА Кривого Рога назначен Александр Вилкул. В то время как его отец (многолетний мэр города), после смерти Константина Павлова исполняет обязанности мэра.
На уровне прифронтовых городов мэры и центральная власть демонстрируют наибольшую сплоченность. У них там своя специфика, потому что рядом с ними атмосфера транзита неопределенности. Там свои задачи и по переселенцам, потому что люди не останавливаются, а едут дальше — на запад.
— Третий тип — осажденные города. Это наша самая большая боль и сосредоточение проблем.
— Помимо постоянных ракетных ударов и боев на границах, основная проблема осажденных городов — Мариуполя, Харькова, Чернигова, до недавних пор Киева и других — разорванность логистических связей. И здесь есть специфика работы местных властей и коммунальных служб. Без лишнего пафоса, но города в прямом смысле держатся на героизме этих людей. Зная досконально свою инфраструктуру, предприятия и бизнес, мэры как носители очень ценной управленческой информации в ручном режиме переводят города на военные рельсы. Только в Гостомеле сейчас работает ВГА, потому что там реально уже нельзя было управлять гражданским, большая часть которых, к сожалению, погибли.
Во время войны фундаментально проявилась исполнительная часть муниципалитетов, которая всегда была на вторых ролях, но у которой вся информация. Включая домовые книги, которые помогли при эвакуации в той же Буче. Если экстраполировать ситуацию с национального уровня, то мэры каждого города сегодня, как и президент, держат эмоциональную патриотическую планку. А обеспечивают функционирование городов исполкомы.
Именно благодаря их работе, а также взаимодействию буквально в ручном режиме с военными администрациями, осажденные города держатся и продолжают эвакуацию тех, кто хочет выехать. Героизм же жителей Чернигова, Харькова, Киева, мужчин, которые эвакуировав семьи, вернулись и пополнили ряды ТерО, — факт, не требующий лишних слов.
— Как и жителей оккупированных городов, обитатели которых буквально с голыми руками выходят на митинги против танков оккупантов, а мэры удерживают на ходу обеспечение инфраструктуры. Наверное, это самый тяжелый эмоционально участок войны. Что видно по постам жителей освобожденных на этой неделе городов.
— Все так. К сожалению, к этому типу территорий относятся Буча (до вчерашнего вечера — И.В.), Ворзель, Бородянка (враг там окопался и сейчас зачищается ВСУ), громады Херсонской, Николаевской, Черниговской, Сумской, Луганской, Донецкой областей. Посмотрите на карту, там все понятно. В этих населенных пунктах или еще идут бои, или там уже расквартированы российские войска. И это серьезный вызов для местного самоуправления.
Сразу скажу, что никто из мэров Украину не сдал (исключение — мэр Балаклеи Столбовой. — И.В.), в то время как остаются вопросы по отдельным представителям городских ВГА в Донецкой и Луганской областях в части сотрудничества с агрессором в первые дни войны. Мэры же на этих территориях, опубликовав воззвания о неподчинении оккупантам и забрав документы, управляют оккупированными городами дистанционно. Враг ничего не может с этим сделать. Не будет же он воевать с мусоровозами. Создавать же свои органы местного самоуправления — не входит в их ресурсную концепцию. Наши горожане не встретили Россию с цветами, как этого ожидали идеологи этой войны.
— То есть наличие якобы сильной руки не гарантирует защиты, в то время как самоорганизация внутри громады — все?
— Да. Децентрализация научила нас самоорганизации. Ну и конечно не будем забывать, что каждый мэр помнит о том, что был избран, а не назначен. Меры имеют высокую поддержку своих граждан, имеют опыт организации людей. Яркий тому пример — выход людей на акции уже при оккупантах. Уверен, вы помните, в Энергодаре жители вышли защищать всех нас от ядерной опасности. Вчера жители на митинге требовали вернуть из плена мэра Голой Пристани Херсонской области.
Не будем забывать, что ряд мэров и сейчас остаются управлять осажденными и оккупированными городами. И здесь очень важные, правильные сигналы подает власть и лично президент. Вы помните, какие напряженные были отношения центральной власти и мэра Чернигова Владислава Атрошенко? Несмотря на это, он был награжден среди первых, так, как этого заслуживали и мэр, и город.
Взаимопомощь во всем. Мэр Житомира, сам пребывая в тяжелейшей ситуации, какими-то обходными тропами везет помощь в Славутич. Совсем другой моральный дух! Да та же самая Буча, от которой почти ничего не осталось, — город герой. И жители знают, что их мэр в городе, они не одни.
— По Буче противоречивая информация. Федорук действительно остался в городе после того, как вы уехали?
— Да. Я каждый день с ним на связи. Но, к сожалению, жизнь у нас не белая. Некоторые люди, сидя в Майями, но владея местными информационными ресурсами, даже сейчас, в войну, работают исключительно на возможное воскрешение собственной политической карьеры.
— Вы про экс-мэра Ирпеня Карплюка? Но он, кажется, уже вернулся — в сети есть его фото из Ирпеня.
— Я о том, что люди все разные. Мэры же сегодня все защищают Украину и свои громады. Именно те громады, которые показали поразившее весь мир единение украинского народа. И это нужно учитывать, уважать и максимально приветствовать. Сейчас не время политических разборок на любом уровне.
— А что в Херсоне? Где Колыхаев и глава ОГА?
— В целях их безопасности, как и в других случаях, я не могу говорить об их местонахождении, но мы на постоянной связи. На самом деле такие глубоко оккупированные города — самое тяжелое испытание для Украины и мэров. Там, вроде бы, со стороны все тихо, нет массовых пострадавших и город не разрушен, однако головы громад там под прицелом каждую секунду. Я лично уговаривал ряд руководителей покинуть города, которые они возглавляют.
— А большое количество городских голов осталось?
— Эвакуировались в основном мэры на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей, которые оказались глубоко во вражеском тылу. По шаблону первого этапа войны (2014) «ДНР/ЛНР» заходят в города и устанавливают там свою администрацию. А если посмотреть на Запорожье, Херсон и Николаев, то русские маршем прошли по области, но никаких административных мероприятий не проводили.
Только сейчас туда начали наезжать какие-то московские «спецы», пытающиеся оценить экономические перспективы. Но здесь важно отметить, что украинское правительство сохранило все выплаты людям. Более того, даже досрочно выплатило пенсии. И это очень важный сигнал: «Вы наши. Мы вместе. Все будет Украина».
— Министр Ирина Верещук заявила о 18 выкраденных мэрах.
— На оккупированных территориях мэр сразу становится мишенью. Однако в числе похищенных не только городские головы, но и старосты, и секретари рад. Скажем так, это список высших политических лиц муниципалитетов. Мы ведем свою статистику и реагируем на недопустимые вещи. Как в случае с мэром Мелитополя, обращаясь за помощью, в том числе и к международным коллегам. Радует, что некоторых мэров уже освободили. Но есть, как я уже сказал, и потери. Глава Гостомельской громады Юрий Прилипко погиб в начале марта, когда раздавал людям хлеб и лекарства.
Мэры на сегодня — это флаги, которые обеспечивают и демонстрируют систему управления городами, где бы они ни находились.
Безусловно, общаясь с мэром Мариуполя Вадимом Бойченко, мы понимаем, что осада города это долго подготавливаемая агентурная история. Когда были нейтрализованы все инфраструктурные объекты, включая газ, воду, энергию. Почему они бьют по инфраструктуре, больницам и домам? Потому что до тех пор, пока держится система управления, город невозможно взять.
Вот что делали в Буче, за чем я лично наблюдал. Колонны танков ехали и сознательно уничтожали бензоколонки и супермаркеты, чтобы максимально ослабить сопротивляющихся людей.
И восстановление разрушенных городов будет отдельным нашим вызовом после Победы, мы должны будем не просто отстроить, а поднять их на новый уровень, сделать образцом победы свободы для всего мира.
— А как деньги заходят на оккупированные территории?
— Заходят в ручном режиме, за что спасибо Министерству финансов и Казначейству Украины. Сейчас готовится соответствующее постановление на этот счет. Конечно, мы критично запаздываем здесь. Но до сих пор происходят какие-то обсуждения. Политические решения, как мы уже сказали, принимаются быстро и качественно, бюрократические — нет.
Нас спасает то, что русские не в состоянии ни финансово, ни кадрово накрыть оккупированные территории с непокоренным местным населением. Это их заведомый проигрыш в войне и, думаю, они это уже прекрасно понимают. Понимают это и во внутренней оппозиции, посмотрите, как посыпалась на местах ОПЗЖ — причем задолго до того, как партию официально запретили.
Это чувствуется и по результатам недавних переговоров. Несломленные всегда ломают чужую игру. Наша же задача не только победить российскую армию, но и уже сегодня создать условия для экономически развитых муниципалитетов и счастливых граждан Украины после победы.
Больше статей Инны Ведерниковой читайте по ссылке.