За почти полгода война России против Украины прошла два кардинально отличающихся этапа.
Очередное поражение гибридной стратегии
На первом этапе действия российской армии казались странными. Кампания была спланирована с размахом и охватила огромные просторы северного, восточного и южного направлений, что до начала агрессии казалось невероятным. Войска агрессора продвигались маршевыми колоннами, где вместе с воинскими частями шли части росгвардии.
Захваченные карты российских командиров среднего звена содержали не решение на наступление, а решение на марш в условиях отсутствия угрозы встречи с противником. В них не было никакой информации о возможных действиях наших войск, словно их не существовало вообще. Враг высаживал авантюрные неподготовленные и необеспеченные воздушные десанты, в частности в Гостомеле и Василькове, которые были уничтожены. Военной разведки, логистической системы обеспечения войск не было.
Действия войск агрессора на начальном этапе войны не опирались ни на основы военного искусства, ни на положения российских боевых уставов.
Так что это было? Одновременное сумасбродство военного руководства агрессора?
Нет, военные нормальные. На адекватность военных указывает решение о прекращении военной авантюры в ее изначальном замысле, спасение группировки сил на севере от полного разгрома Вооруженными силами Украины, уменьшение фронта военной активности до максимально возможного, как им казалось, уровня.
Если агрессия планировалась, не опираясь на положения военной науки, как ее понимают россияне, и как они изложены в их руководящих документах, то на какие наработки опирался этот план?
Российская агрессия в ее первоначальном виде была спланирована, опираясь на каноны гибридной войны. Основная роль, очевидно, отводилась пятой колонне внутри нашей страны. И речь не может идти лишь о кучках маргиналов в разных городах Украины. Ставка на них в 2014 году не оправдалась ни в городах юга Украины, ни на Слобожанщине. Да и оккупация части Донбасса и Крыма проводилась силами российской армии и российских наемников. Безусловно, не обошлось без участия местных маргиналов, на подготовку и организацию которых были потрачены масса средств и времени еще до 2014 года. Но в целом они не являются той силой, исключительно на которую можно было бы делать ставку, начиная агрессию по такому сценарию. Вспомните публичное отчаяние Гиркина в 2014 году из-за нежелания местных мужчин воевать на Донбассе.
Исходя из действий россиян, можно сделать вывод: у них были гарантии, что противодействия оккупантам не будет, и Киев сдадут без организованного сопротивления. Сдадут так, как сдали юг Украины, где Вооруженные силы нашей страны, как и само население, были лишены возможности оказывать вооруженное сопротивление оккупантам. Такие условия не могут быть следствием измены, а тем более просчета отдельных должностных лиц или чиновников. Такие условия создаются в результате проведения масштабных гибридных операций. А так называемая специальная операция не только опирается на них, а является вершиной их проведения.
Решительность военных — от Главнокомандующего до командиров самого низкого уровня, неслыханное мужество бойцов, массовая готовность добровольцев, как и всего населения, защищать города и села Украины — сорвала планы агрессора на севере и востоке Украины, а вскоре остановила врага и на юге. Стоит отметить важность решительного шага президента Украины, который в условиях критического положения вокруг столицы принял мужественное решение не оставлять Киев.
Целью этой статьи не является подробный анализ гибридной стороны первого этапа агрессии. Хочу лишь отметить: первый этап агрессии был спланирован и проводился как завершающая фаза стратегической гибридной операции.
Опосредованно это подтверждают и организационные выводы, и аресты среди высшего руководящего состава ФСБ, прошедшие в России после провала действий оккупантов на первом этапе.
Военное ретро в исполнении российских вооруженных сил
Второй этап войны проводился агрессором в соответствии с его устойчивым взглядом на войну и согласно требованиям российских руководящих военных документов.
Кратко и немного примитивно их суть можно описать так: создание преимущества сосредоточением сил на определенном направлении, нанесение противнику огневого поражения, использование его результатов путем нанесения удара войсками. Как результат — овладение определенной частью территории.
В идеале, целью таких действий ставится прорыв обороны противника и развитие наступления вглубь.Но такого результата агрессору ни разу достичь не удалось.
То, что демонстрировала российская армия на втором этапе войны, — это не оперативное искусство и тактика времен Второй мировой войны. Это — Первая мировая война, без малейшего преувеличения. Так называемый брусиловский прорыв 1915 года, когда россияне, прорвав фронт одновременно на нескольких направлениях продвинулись вглубь на десятки километров, на фоне слабых действий современной российской армии выглядит непревзойденным военным шедевром.
И вновь стоит отметить мужество и мастерство Вооруженных сил Украины. Демонстрируя непоколебимую стойкость в боях с врагом, в несколько раз превосходящим украинские войска в силе, нанося ему тяжелые потери, они мастерски выходили из-под угрозы окружения лишь тогда, когда такая угроза достигала критической границы.
Как следствие — войска агрессора были окончательно измотаны, а их наступательный потенциал исчерпан. Противник остановился, не выполнив задачу выйти на границы Луганской и Донецкой областей. Как говорят, бобик сдох.
Таким образом, на втором этапе войны российские наступательные действия были построены на принципах военного искусства в лучшем случае середины прошлого века.
Война современного типа, или «Буря в степях Украины»
Что дальше? Мы с нетерпением ждем перехода Вооруженных сил Украины в контрнаступление и освобождения нашей земли.
В сознании возникают ассоциации: 19 ноября 1942 года, Сталинград, мощная огневая подготовка разрушает оборонный рубеж противника, и войска двух фронтов прорывают оборону… Снова понятийный аппарат военного искусства середины прошлого века.
Война изменилась. Она строится на других принципах, реализуются другие концепции.
Принцип одновременного огневого поражения противника на всю глубину оперативного построения. Концепции изоляции поля боя (уничтожение тактических резервов противника еще до введения их в бой) и изоляции района боевых действий (уничтожение оперативных резервов противника).
Совокупность этих и других положений современного военного искусства позволяет реализовать концепцию так называемой бесконтактной войны, когда исчезает позиционная война, в определенной степени стирается линия столкновения между воюющими сторонами. В такой войне исчезает грань между наступлением и обороной. Уничтожая резервы противника еще до выхода их на поле боя, сторона, успешно выполняющая такие действия, расчищает пространство для продвижения вперед с минимальными потерями своих войск.
Реализация такой концепции была применена в войне в Персидском заливе 1990–1991 годов, при том, что решающую роль в разгроме противника в той войне играла авиация.
Напомню: разгром армии Саддама Хусейна, захватившей Кувейт, начался не с наступления (контрнаступления) наземной группировки. Ему предшествовала операция «Буря в пустыне», во время которой противнику было нанесено поражение на всю глубину оперативного построения. При этом были решены оперативные задачи по уничтожению системы ПВО, группировок авиации, систем управления и логистики.
Были нанесены удары и по наземным группировкам противника, для чего в начальной фазе операции выделялось всего до 15% имеющегося ресурса средств поражения.
Коалиционные войска получили полное огневое преимущество над врагом.
Операция «Буря в пустыне» длилась 39 дней. После этого операция наземной группировки войск коалиции «Меч пустыни» продолжалась четыре дня и закончилась полным разгромом противника и его капитуляцией.
Для ведения такой войны необходимо в первую очередь современное высокотехнологичное вооружение. Именно такое вооружение мы получаем от наших союзников. Эффективность его применения восхищает и укрепляет уверенность, что победа над врагом неминуема, и она не за горами.
Кроме высокотехнологичного оружия, ведение такой современной войны по определенным выше принципам требует новейшего подхода к планированию и ведению операций. Он не прописан в наших руководящих документах и не изучался в наших военных учебных заведениях. И это естественно, потому что еще год назад мы и не мечтали, что вскоре у нас будет такое оружие.
Но я уверен: наше военное руководство, прежде всего оперативно-стратегического звена, одолеет этот вызов. Критически важной была бы помощь наших партнеров, безусловно накопивших опыт ведения современной войны и во время учений, и во время военных действий, которые им пришлось вести.
По моему мнению, базирующемуся на анализе последних информационных сообщений, контрнаступательные действия наших Вооруженных сил уже начались. И начались они не с огневой подготовки по переднему краю обороны противника, а с нанесения ударов на всю глубину его оперативного построения.
В качестве приоритета принято решение оперативной задачи по разрушению системы логистики противника.
Нужно подчеркнуть, что речь идет не об уничтожении отдельных складов, какими бы большими и важными они ни были. Речь идет о разрушении (уничтожении) именно системы логистики.
Вместе с уничтожением существующих складов и баз будут взяты под огневой контроль коммуникации, используемые для поставок материальных ресурсов, станции разгрузки, тыловые пункты управления и другие ее элементы. Нанесением ударов будут пресекаться попытки врага восстановить систему логистики. Вероятно, к решению этой задачи на путях подвоза и эвакуации будут привлечены Силы специальных операций.
Решение этой ключевой задачи окончательно уничтожит способность войск противника к наступательным действиям.
К сожалению, ограниченность необходимого вооружения не позволяет выполнить задачу в сжатые сроки и на всем фронте. Поэтому в ближайшее время мы можем столкнуться с попытками агрессора восстановить наступательные действия на отдельных направлениях.
Но выбранное нашим командованием направление верное. Последовательное уничтожение системы логистики будет нарастать с поступлением дополнительных средств поражения.
При этом враг бессилен против высокоманевренных и высокоточных систем поражения. Едва ли не единственный способ борьбы с ними — использование диверсионно-разведывательных групп, к повышению активности которых мы должны быть готовы.
Вместе с ударами по элементам системы логистики решается оперативная задача по дезорганизации (уничтожению) системы управления противника. Едва ли не ежедневно мы получаем сообщения о поражении очередного командного пункта, и находим подтверждение этому в сообщениях российских групп социальных сетей о гибели офицеров командного состава соединений и частей агрессора.
В последнее время пункты управления и логистические центры врага мечутся, словно крысы, по нашей земле, ища себе спасения в каком-нибудь безопасном месте. Но таких для врага нет и не будет.
И снова замечу, что речь должна идти не только о командных пунктах войск врага, а о системе управления: пунктах управления, полевых узлах связи, системах полевого мобильного Интернета и других элементах. Кроме физического уничтожения объектов, решение этой задачи предусматривает применение средств РЭБ по подавлению линий связи и другие мероприятия.
Освещаю сугубо военные вопросы, безусловно, упрощенно, в то же время немного детализируя их с целью подчеркнуть: вопрос планирования и ведения современной войны сложный, несмотря на внешнюю простоту и высокую эффективность результатов.
Перечисленные оперативные задачи являются первоочередными для решения.
Следующей, но не менее важной, будет оперативная задача уничтожения системы ПВО врага на оккупированной им территории. Это даст возможность широко применять авиацию, как ту, что у нас есть на сегодняшний день, так и ту, что поступит как помощь от наших партнеров. Это в разы увеличит наши огневые возможности и ускорит кончину врага. Именно тогда придет время и очередь его общевойсковой группировки.
Сказанное не исключает нанесения ударов по этой группировке и на предварительных этапах, включая сегодняшний день. Все эти оперативные задачи решаются и будут решаться одновременно, с учетом приоритета каждой из них на разных этапах развития операции.
Таким образом, как видно из текущих событий, третий этап войны начался. Во время его проведения не исключается определенная наступательная активность врага на отдельных направлениях, но в основном этап будет включать разгром агрессора и освобождение нашей земли. Есть признаки того, что наша наступательная операция построена на современных положениях военного искусства и будет базироваться на применении современного высокотехнологичного оружия.
Командирам надо отойти от попыток именно сегодня освободить очередную Ивановку, Богдановку или Петровку без каких-либо планов и перспектив развития наступления. Часто освобожденные таким образом населенные пункты вскоре возвращаются под контроль врага. И наши действия в этом случае превращаются в неоправданные потери материальных ресурсов и, что самое главное, драгоценных человеческих жизней.
Это, безусловно, не касается случаев, когда таких наступательных действий требует ситуация на других участках фронта.
Политикам не стоит требовать от военных немедленных ежедневных успехов. Наши военные доказали, что превосходно знают свое дело и понимают, когда, что и как делать.
В связи с этим вызывает определенную настороженность широко растиражированная информация о приказе Верховного главнокомандующего военным освободить юг Украины. Такое впечатление, что военные до этого над такой задачей не задумывались.
Военные, да и не только военные, понимают, что приказы отдаются Директивами, которые сложны по своему смыслу и коренным образом отличаются от лозунгов. Содержание этих Директив, как и ближайшие планы действий, держатся в суровой тайне. Поэтому такие сообщения похожи на пиар-акции, из-за чего воспринимаются с определенным раздражением.
Враг тоже осознает свой близкий конец. Единственное, что может его спасти, — это перемирие и переводвоенной агрессии в переговорный процесс. России жизненно необходимо закрепить захваченные территории и получить время на подготовку новой фазы агрессии. Без перемирия произойдет быстрое и неминуемое поражение агрессора.
Перемирие под любым предлогом — вывоза зерна, обмена заложниками и пленными или каким-либо другим. Такой способ действий, кстати, прописан в так называемой доктрине Герасимова, предусматривающей после активных действий выдвижение предложений по урегулированию конфликта и поиску мира. На то, чтобы добиться перемирия, будут брошены все, так сказать, «гибридные силы» Кремля, то есть — его агентура как в Украине, так и за границей.
Но это мы уже прошли в 2014 году и не допустим повторения в 2022-м.
Верим в наши Вооруженные силы! Вместе к победе!