В начале разворачивания полномасштабных военных действий против Украины кремлевская хунта твердила мантру, что не имеет намерений устанавливать оккупационный режим на захваченных территориях. За ширмой откровенного лукавства в этих словах крылся и вполне прагматичный расчет. Даже ограниченная оккупация чужой территории неоправданно дорогая, а с логистически-управленческой точки зрения — сверхсложная затея.
Эффективная и длительная оккупация требует отточенной системы управления и вышколенного штата профессиональных администраторов (не из числа местных коллаборантов). Кроме того, прямая оккупация вызывает ряд ненужных в понимании РФ ограничений и запретов, согласно Гаагской (1907) и Женевской (1949) конвенций.
Этих крайностей путинская хунта планировала избежать, применив успешно апробированную и более органичную в контексте гибридной войны тактику — вторжение с целью эскалации контролируемого хаоса. Военная агрессия Путина должна была ввергнуть Украину в состояние нестабильности с последующей его нормализацией на условиях РФ. Сугубо оккупационный сценарий в Кремле начали лихорадочно отрабатывать, когда стало очевидно, что первоначальный план «специальной военной операции» рушится на ходу.
Однако есть ли у Украины контрсценарий сохранения управляемости и функционирования городов? Проведена ли четкая линия между помощью городу выжить до прихода ВСУ и коллаборационизмом? И почему все это должно быть обязательно, если мы планируем деоккупировать наши территории? С нашими людьми.
Провал России на старте оккупации
Поглощение украинской системы местного самоуправления рассматривалось как первоочередная задача РФ во время перехода к стратегии длительной оккупации. Потому украинские органы местного самоуправления первыми приняли на себя удар временной оккупации. Дикарские убийства должностных лиц и депутатов местного самоуправления должны были убедить всех несогласных или нейтральных служащих в безальтернативности коллаборационизма с «освободителями». Отдельной формой давления и запугивания стали похищения местных депутатов и муниципальных служащих. С начала вторжения похищены 53 чиновника местного самоуправления (из них 23 — главы громад). На сегодняшний день украинской власти удалось освободить большинство мэров, но троих до сих пор незаконно удерживают войска РФ.
Мечты о поглощении разбились о позицию местных депутатов и мэров, которые категорически не приняли идею сотрудничества с врагом. Второй штангой оказалось непонимание даже местными коллаборантами эффекта реформы децентрализации. Рычагов централизованного влияния на органы местного самоуправления базового уровня в Украине, в отличие от РФ, нет. Бюджетная и политическая зависимость громад от областной и районных администраций канула в прошлое, поэтому все громады никак нельзя было заглотить в один присест, не подавившись.
Дальше рашисты взяли курс на демонтаж местного самоуправления и его замену так называемыми военно-гражданскими администрациями или фейковыми «мэрами». Однако оккупационные структуры сразу показали свою полную неспособность хоть как-то контролировать ситуацию и поддерживать жизнедеятельность громад даже на минимально приемлемом уровне.
Рекламой гуманитарной помощи от «единой России» гауляйтеры стараются компенсировать свое неумение наладить элементарное социальное обеспечение и предоставление публичных услуг. Вместо восстановления системы общественного транспорта они разрабатывают схемы изъятия троллейбусов как трофеев (например, в Мариуполе). «Перезапуск» системы здравоохранения по российским стандартам происходит в формате разворовывания дорогого медицинского оборудования. Конечно, на таком фоне подачу воды в городской фонтан Херсона пособники рашистов позиционируют как высшее проявление заботы и управленческого мастерства. Именно поэтому окончательно ликвидировать местное самоуправление россияне не отважились, хотя и сняли повсюду украинские флаги.
Вынужденная ставка на местную власть
Подход оккупантов к работе с местным самоуправлением изменился еще раз, когда оказалось, что ни полнейшее поглощение, ни демонтаж не дают желаемого эффекта. Местные ставленники Кремля выдвинули главам громад новое условие: можете работать по украинским законам, и мы вас не будем трогать, если будете обеспечивать жизнедеятельность громады (вывоз мусора, предоставление коммунальных услуг, благоустройство населенных пунктов).
Нельзя сказать, что из всех перечисленных этот вариант самый плохой. Ведь муниципальные работники, избегая формального сотрудничества с врагом, могут выполнять свою главную миссию — заниматься украинскими населенными пунктами и работать для украинских граждан, находящихся во временной оккупации. Да, своими действиями они косвенно помогают высокопоставленным коллаборантам создавать «правильную» пропагандистскую картинку о «нормализации жизни» на захваченных территориях. Но понятно, что это пережеванный информационный корм исключительно для внутренней российской аудитории. Правильно заметил исполнительный директор Ассоциации городов Украины Александр Слобожан в одном из разговоров: «Пусть пиарятся, наши граждане видят и очень хорошо знают, благодаря кому город продолжает жить».
Кроме обычных функций, которые муниципальные служащие выполняют на временно оккупированных территориях (обеспечение работы коммунальных предприятий, образовательных заведений, текущий ремонт инфраструктуры), они фиксируют разрушения, преступления и нанесенный оккупантами вред. Именно наличие украинского местного самоуправления позволяет регулярно пополнять доказательную базу, которая ляжет в основу будущих репараций, компенсаций и судебных приговоров.
Малейшее ограничение активности украинских органов публичной власти на временно оккупированных территориях сильнее ударит по украинским гражданам, а не по оккупантам или их ставленникам. Так случилось, когда часть украинских учреждений вынужденно свернули свою деятельность: выехали управления Пенсионного фонда, социальной защиты, закрылось большинство банков, казначейство перевели на дистанционное обслуживание.
Из-за угрозы репрессий подавляющее большинство мэров городов и сел на захваченных рашистами территориях эвакуировались в более безопасные места и продолжают работать дистанционно. Украинские же структуры управления и предоставления услуг, оставшиеся под оккупацией, продолжают работать, платить налоги в Украине и получать бюджетное финансирование, за исключением учреждений, где руководители прямо выразили поддержку оккупационной власти.
Проблемы, которые нужно решать ежедневно
Как и в мирные времена, хоть и не так дисциплинированно, граждане продолжают оплачивать коммунальные услуги. Впрочем, уже два месяца казначейство не может доставить электронные платежи, а коммунальные предприятия не имеют доступа к этим средствам. Ситуация критическая, ведь коммунальные предприятия работают преимущественно за счет оплат от пользователей услуг, а также собственных накоплений. Параллельно оккупационные администрации стараются провернуть трюк со снижением коммунальных тарифов, чтобы заставить жителей платить коллаборантам, а не законным поставщикам.
Главная же проблема — обращение наличных средств, которых катастрофически не хватает. Полученные на карточные счета зарплаты и пенсии невозможно снять, ими не получается рассчитываться безналично. Иногда «Укрпошта» творит чудеса — ей удается доставлять наличные средства в отделения на оккупированных территориях. Из-за блокирования связи и Интернета терминалы в торговых сетях не работают вообще или работают с перебоями. Процветает услуга по обналичиванию: за 7–10% маржи можно получить на руки живые деньги (гривни), предварительно переведя сумму на предложенную карточку. Жители и дальше всячески избегают использовать рубли.
Оккупанты из шкуры лезут, чтобы взять под контроль финансовые потоки и налоговые расчеты. Больше всего давят на руководителей коммунальных предприятий — их вынуждают перерегистрироваться в фейковых «налоговых органах» и открыть счета в рублях. Пока что эти действия безуспешны, но, как признают сами руководители, уже совсем скоро сопротивляться мародерству и шантажу станет невозможно. Безусловно, время в этой ситуации работает не на Украину, открывая перед оккупантом возможность ползучего захвата реальной власти в громадах.
Такой же травле подвергаются предприниматели, которым самопровозглашенные наместники Путина предлагают, так сказать, официальное покровительство. Сейчас на временно оккупированных территориях развивается стихийная торговля, вызванная дефицитом товаров и продуктов и коллапсом логистических связей. Базары остаются единственным местом, где появляются рабочие места и приоткрываются перспективы дополнительного заработка. У новоиспеченных спекулянтов требуют оформлять фейковый ФЛП, бывалых предпринимателей тоже заставляют «перерегистрировать» свой бизнес и отказаться платить налоги Украине.
До 7 июля украинские ФЛП и предприятия должны встать на учет в налоговой службе оккупантов и открыть счета в рублях. Тех же, кого не могут запугать, подкупают льготами и сниженными налоговыми ставками. Люди всячески уклоняются от экспроприации и налоговых экспериментов, держатся как могут. Чтобы вселить надежду и оптимизм в души жителей оккупированных территорий, гауляйтер Балицкий предложил им не выполнять кредитные обязательства перед финансовыми учреждениями. Главное правило — нет никаких правил. И здесь Украина должна рассчитывать на сознательность своих граждан. А, следовательно, продолжать поддерживать их любым способом.
Помощь и закон от государства, которых ждут
Местные служащие подчеркивают, что они будут работать на своих должностях и предоставлять услуги жителям столько времени, сколько позволит ситуация на оккупированных территориях. Пока будут получать должное финансирование из украинского бюджета. «Наша главная задача — сохранить трудоспособность системы, пока есть такая возможность», — говорит городской голова Скадовска Александр Яковлев. Соответственно, не настолько критично давление оккупантов, как способность Украины полностью выполнять свои обязательства перед бюджетными работниками на временно оккупированных территориях.
Для украинской власти не менее важно четко обозначить работникам муниципальных учреждений допустимые границы реализации их полномочий в условиях временной оккупации.
Сейчас работает такая схема: руководителей предприятий и учреждений, подозреваемых в сотрудничестве с агрессором из-за открытой демонстрации его поддержки, сразу увольняют, а государственное финансирование замораживают или перенаправляют через другие учреждения, чтобы сохранить персонал.
Кроме явного коллаборационизма, красной линией для руководства муниципальных учреждений является решение об открытии банковского счета в рублях и регистрация в так называемых налоговых органах, созданных оккупационными администрациями. Для рядовых работников грань разрешенного не столь очевидна. Продолжать ли им работать, если зарплату начнут платить в рублях, они не знают.
В то же время прекрасно знают, что есть закон о коллаборантах, и о прямых рисках оказаться в этой категории. Непосильное для многих психологическое бремя. Тогда как Украинское государство, наоборот, должно максимально облегчать жизнь людям, переживающим оккупацию. Как?
Законодательно закрепив уголовную ответственность за коллаборационную деятельность, государство определило перечень категорических запретов, но не обозначило границ дозволенного и желательного поведения. А как раз в этой плоскости возникает больше всего вопросов у тех, кто хочет сохранить достоинство и законопослушность под оккупацией. Всем более или менее понятно, как не превратиться в зашкваренного коллаборанта. Потому что есть четкие нормы закона и шаблонные ролевые модели вроде Сальдо или Балицкого. Но никто толком не знает, каков приемлемый для государства образ добропорядочного гражданина под оккупацией. Кроме роли партизана. Главный вопрос рядового служащего или бюджетника — как ненароком не оступиться и поступать правильно, когда ты работаешь, находясь фактически в статусе заложника рашистов. Чрезвычайно полезно, что официальные лица государства делятся своими соображениями о явных признаках коллаборационизма, но люди ожидают от правительства формальных инструкций и разъяснений. А не только комментариев для СМИ.
Личные способы сохранения гражданственности
На работников украинских бюджетных учреждений давят не только усилением контроля над выполнением их полномочий, но и принуждением к публичной демонстрации лояльности незаконному режиму. Например, привлечением к разного рода публичным мероприятиям, организованным оккупационными администрациями. Большинству пока что удается избегать прямой самодискредитации.
На время проведения оккупационных празднований и псевдопатриотических оргий работники сферы культуры и образования берут отпуска, чтобы не дать возможность скомпрометировать себя. А директора школ в Херсонской и Запорожской областях, имея более узкое пространство для маневра, получая преступные приказы, массово пишут заявления на увольнение.
Впрочем, не увольнение, а саботаж остается основным оружием украинских должностных лиц и бюджетных работников под временной оккупацией. Ставленник рашистов Стремоусов бьется в истерике, ведь по селам Херсонщины «должностные лица саботируют работу на местах и не доносят населению позицию о будущем региона в составе РФ». В своих видеообращениях он грозит отстранять от работы таких сотрудников.
Трудно переоценить смелость чиновников, которые продолжают оставаться на своих рабочих местах в условиях блокады. Такие действия имеют подлинный символический эффект и являются проявлением солидарности с теми, кто остался. Однако следует понимать, что в оккупации украинские чиновники максимально ограничены в реализации своих законных полномочий. Также они постоянно подвергаются риску быть «денацифицированы».
Своевременное решение об эвакуации с временно оккупированных территорий чиновников местного самоуправления оберегает их от похищения и ареста. Для тех, кто олицетворяет легитимную власть и может поддерживать жизнедеятельность громад дистанционно, спасение собственной жизни должно стоять на первом месте. Остаться или выехать для депутатов или местных голов не столько вопрос личного выбора каждого, сколько маркер ответственности перед громадой. Нужно учитывать, что местные должностные лица и служащие являются носителями информации, ценной для врага. Поэтому гарантировать их безопасность — обязанность государства, а не только вопрос индивидуальных преференций.
Сегодня местное самоуправление остается последним уцелевшим мостиком, который объединяет свободную Украину со свободными людьми на временно оккупированных территориях. На случай полного блокирования деятельности муниципальных учреждений государство всегда успеет принять решение о введении военной администрации и фактическом прекращении полномочий органов местного самоуправления. Так недавно было в Геническе, еще раньше — в других громадах. Однако важно сохранять этот мостик как можно дольше. Во всяком случае, полноценная деоккупация освобожденных территорий начнется с восстановления местного самоуправления.
Больше статей Александра Неберикута и Александра Клюжева читайте по ссылкам.