Всего-то несколько дней тому отечественная и зарубежная пресса предположила: западные лидеры выдавили из Януковича намек на обещание пересмотреть свое отношение к Юлии Тимошенко и Юрию Луценко. После чего ряд экспертов высказывал осторожное предположение: необходимость сохранения европейской перспективы вынудит Виктора Федоровича пореже использовать практику силового давления на оппозицию. И вот, на тебе - "дело Власенко".
Европа и США достаточно оперативно отреагировали на попытку лишить защитника Юлии Тимошенко депутатского мандата. Вице-президент Еврокомиссии Кэтрин Эштон и еврокомиссар по вопросам политики соседства Штефан Фюле публично заявили о своей обеспокоенности и призвали украинскую власть разрешить ситуацию так, чтобы не допустить "создания любого впечатления злоупотребления судебной системы в политических целях". Американский Госдеп предположил, что процесс является "политически мотивированным". Аналогичное мнение высказала авторитетный депутат Европарламента Ребекка Хармс. По информации влиятельной газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung, посол Украины в Германии Павел Климкин был приглашен на беседу в немецкий МИД, где его в жесткой форме уведомили об обеспокоенности Берлина возрастанием давления на защитника Тимошенко. И дали понять, что Киев может не рассчитывать на соглашение о политической ассоциации и зоне свободной торговли, если в Украине будет и далее использоваться принцип "адресного правосудия", а по делу лидера "Батьківщини" не будет найдено цивилизованное решение.
Ирония в том, что в этот раз отечественная власть повела себя несколько тоньше, чем обычно. Новой атаке на оппозицию предшествовала комбинация, при помощи которой режим формально постарался обезопасить себя от обвинений в избирательном применении закона. Председатель Верховной Рады Владимир Рыбак направил в Высший административный суд два представления о лишении депутатского мандата. Фигурантом одного был представитель провластного большинства регионал Андрей Веревский. Второй (и, собственно, главной) жертвой был назначен оппозиционер, "голос Тимошенко" Сергей Власенко.
Очевидно, что для жертвоприношения кандидатура Веревского была выбрана не случайно. 46-й номер избирательного списка ПР подходил для интриги почти идеально. Во-первых, он не являлся членом партии, и его возможное изгнание из депутатских рядов не слишком затрагивало репутацию организации. Во-вторых, Андрей Михайлович своим мандатом, судя по всему, не слишком дорожил, и (по утверждениям наших источников, близких к администрации президента) на поступившее пару недель назад предложение Банковой расстаться с полномочиями нардепа отреагировал философски. В-третьих, 38-летний миллиардер большую часть времени проводит за границей, а власть (в связи с обострившейся борьбой за чистоту персонального голосования) имела намерение еще и, по возможности, избавиться от "фантомов". Наконец, был формальный повод добиваться лишения Веревского высокого звания народного избранника: он не выполнил конституционное предписание и не сложил с себя полномочия руководителя и председателя Совета директоров акционерной компании, несовместимые с депутатской деятельностью. Разумеется, эту оплошность, буде желание, могли исправить задним числом. Но штука в том и заключалась: большинство желало показательно "сдать своего", чтобы иметь моральное право расправиться с "чужим". Тот факт, что сам Веревский даже не пытался защищаться, а родная фракция не стремилась его отстоять, сам по себе показателен.
Остается открытым вопрос, отчего инициатором "дела Веревского" стал представитель "Свободы" Михаил Блавацкий. По информации наших источников, руководство ВО было в курсе интриги, но сами "свободовцы" факт сговора решительно отрицают.
Во вторник Веревский прогнозируемо был лишен мандата решением ВАСУ на основании 78-й и 81-й статей Конституции. "Дело Власенко" столь же предсказуемо привело к конфликту. На то было две причины. Первая - оппозиция в отличие от большинства имела намерение защищать своего бойца. Вторая - с правовой точки зрения ситуация выглядела не столь однозначно, как в случае с "регионалом", когда для положительного решения суда было достаточно документа, подтверждающего предпринимательскую деятельность депутата.
Адвокатская деятельность также считается несовместимой с депутатской. Однако провластное большинство и оппозиционное меньшинство разошлись во мнениях, занимался ли ею Власенко.
Основанием для адвокатской деятельности является наличие соответствующей лицензии. В случае подачи лицом заявления о приостановке такой деятельности оно автоматически перестает де-юре считаться адвокатом, и в единый реестр адвокатов вносятся соответствующие изменения. Власенко такое заявление подал, но сделал это (как следует из письма председателя Национальной ассоциации адвокатов Лидии Изовитовой) 21 февраля 2013 года.
Между тем, по мнению инициатора дела, депутата-"регионала" Владимира Мысика, он должен был сделать это намного раньше. Во-первых, Конституция и Закон "О статусе народного депутата" предусматривают, что депутат не может совмещать свою деятельность с любой другой (кроме преподавательской, научной и творческой). Отсутствие заявления о прекращении адвокатской деятельности на момент подачи документов для регистрации нардепом означало: формально, с точки зрения законодательства, Власенко оставался адвокатом. Независимо от того занимался он этой деятельностью реально, или нет. В свою очередь, из этого следовало, что 12 декабря, в день приведения к присяге, являлся совместителем, что противоречит требованиям Основного закона.
Во-вторых, в соответствии с Законом "Об адвокатуре и адвокатской деятельности", адвокаты, которые к моменту вступления этого закона в силу занимают должности или осуществляют деятельность, несовместимую с адвокатской (депутатская - в их числе) должны уведомить об этом квалификационно-дисциплинарную комиссию адвокатуры в течение 90 дней с момента обретения Законом силы. Закон вступил в силу 15 августа. Из датированного 19 февраля официального письма главы Высшей квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры Украины Валентина Загарии следовало, что Власенко требований закона в срок не выполнил. В документе значилось, что на 19 февраля в Едином реестре отсутствовали сведения о приостановке права на занятия адвокатской детальностью адвокатом Власенко.
Регламентный комитет впервые взялся за "дело Власенко" (как именно "взялся" - об этом ниже) 27 февраля. На тот момент защитник Тимошенко уже подал "отказное" заявление. Означает ли это, что вопрос исчерпан? С точки зрения инициаторов процесса - нет, ибо Власенко уже нарушил требование Конституции, на момент принятия присяги оставался совместителем (что недопустимо), следовательно, может быть лишен депутатских полномочий на основании 78-й и 81-й статей Основного закона.
Оппозиция на этот вопрос смотрит иначе. Во-первых, она считает, что с момента подачи Власенко заявления проблема исчерпана даже с формальной точки зрения. Во-вторых, она утверждает, что с практической точки зрения, Сергей Владимирович адвокатом давно не является и адвокатской деятельности не ведет. В парламент 20-й номер "Батьківщини" баллотировался как действующий депутат, и справка о том, что его трудовая книжка находится в Раде, автоматически снимала вопрос о возможном совместительстве.
В-третьих, в судебном процессе над Юлией Тимошенко Власенко участвовал, с формальной точки зрения, не как адвокат, а как защитник (что юридически не одно и то же), привлеченный в качестве специалиста в сфере права. Что подтверждается и постановлениями следователей о допуске к делу, и решением дисциплинарной палаты Киевской квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры от 28 февраля 2012 года, и вчерашним письмом начальника главного управления по расследованию особо важных дел ГПУ Андрея Курыся. Заявления регионала Вадима Колесниченко о том, что допуск Власенко к Тимошенко доказывает, что он был именно адвокатом, а не защитником, выглядят странно, поскольку видеться с узницей имеет право, например защитник Евгения Тимошенко, никогда не обладавшая адвокатской лицензией.
В-четвертых, оппозиция ставит под сомнение законность и легитимность официального вывода парламентского комитета по вопросам регламента и депутатской этики. Все три заместителя главы комитета от оппозиции (Андрей Пышный, Валерий Карпунцов и Игорь Швайка) дружно утверждали, что заседания как такового не было; что о его проведении депутатов меньшинства не уведомляли, хотя этого требовал парламентский регламент; что члены комитета, представляющие большинство, собрались вопреки календарному плану, предусматривавшему работу в округах. Тем не менее, вывод комитета "о несовместимости депутатского мандата народного депутата Власенко С.В." был отправлен спикеру Владимиру Рыбаку, а тот, на его основании составил представление о лишении нардепа полномочий и направил его в ВАСУ. Попытки оспорить законность вывода успеха не имели.
Некоторые представители оппозиции пытались поставить под сомнение и право Высшего административного суда единолично лишить депутата мандата, настаивая, что будущее решение ВАСУ должно быть подтверждено голосованием в Раде. И ошибались, поскольку 81-я статья Основного закона дает суду такое право. А решение Конституционного суда от 13 мая 1997 года предусматривает, что при наличии судебного решения, принятия парламентом отдельного решения не требуется. Достаточно сообщения о решении, которое КС предписывает сделать спикеру на пленарном заседании.
Несколько переусердствовали коллеги и соратники Сергея Власенко, пытаясь доказать несущественность заявления о приостановлении адвокатской деятельности. Составив и направив его 21 февраля, Сергей Владимирович косвенно подтвердил юридическую необходимость подобного документа. И вопрос, отчего он не сделал этого раньше, в установленные законодательством сроки, остается без ответа. Тот факт, что юридических доказательств осуществления депутатом Власенко адвокатской деятельности нет, не объясняет, почему опытный юрист забыл о требованиях законодательства (либо пренебрег ими).
Создав иллюзию политической объективности ("закон обязателен для всех, Власенко такой же совместитель, как и Веревский") регионалы с легкостью переложили ответственность на ВАСУ. Оппозиционные фракции оперативно заблокировали трибуну и направили внушительную группу поддержки в суд. А заодно начали активный поиск совместителей в рядах противника. Николай Княжицкий обнаружил, как минимум, трех депутатов от ПР (Владимира Струка, Виктора Развадовского и Владимира Дудку) которые де-юре являются адвокатами (а, значит, нарушают Конституцию), поскольку в Едином реестре адвокатов отсутствуют сведения о приостановлении этими лицами адвокатской деятельности. Еще 11 нардепов-"большевиков", по утверждению того же Княжицкого, формально являются действующими предпринимателями (то есть такими же совместителями-нарушителями, как и Веревский). При этом член фракции "Батьківщина" ссылается на данные Единого государственного реестра. Это к разговору о неизбирательности правосудия.
Планировалось, что решение ВАСУ по "делу Власенко" будет принято еще 5 марта, однако во вторник вечером в заседании был объявлен перерыв. Когда верстался номер, судебное решение еще не было принято. Большинство оппозиционеров, по состоянию на первую половину среды, особых иллюзий не питало.
Ситуацию усугубляет еще одно обстоятельство. Роман Стаднийчук, "списочник" "Батьківщини" (в случае лишения Власенко полномочий, получающий право стать депутатом) по некоторым сведениям, может и не пополнить оппозиционную фракцию. Сам Сергей Владимирович, оставшись без депутатского мандата (а, следовательно, и без неприкосновенности) рискует стать объектом повышенного интереса прокуратуры. 5 марта ГПУ объявило, что недавно открытое уголовное производство о невыполнении Сергеем Власенко решения суда, прекращено за отсутствием состава преступления. Однако никто не сомневается: понадобится - откроют новое.
Чем бы ни завершилось "дело Власенко", некоторые выводы можно сделать уже сегодня. Первый: впервые в новейшей истории отечественного парламентаризма депутаты с такой легкостью "сдали" коллегу. Проблема совместителей не нова, но во всех созывах спикеры и члены регламентного комитета делали все возможное, дабы не доводить дело до суда. Руководствуясь принципом цеховой солидарности и (или) инстинктом самосохранения. Председатель ВР Рыбак и "регламентарии" из большинства это правило нарушили. Страх? Может быть. Но ведь Кучму в свое время боялись не меньше.
Второй: "дело Власенко" имеет психологический эффект. Цель власти - напугать и своих, и чужих. Продемонстрировать, что лишиться "бронежилета" в виде мандата несложно. Тем более что новый УПК открывает для этого дополнительные возможности. Известно, что в этой стране несложно открыть или сфабриковать уголовное дело против любого. Известно также, что процесс привлечения депутатов (как лиц со специальным статусом) к уголовной ответственности имеет свои особенности. Ранее они были описаны в отдельном законе - его отменили. Есть специальное решение КС, но в нем присутствуют ссылки на старый УПК, следовательно, оно утратило силу. Есть соответствующие нормы регламента, но они, как утверждают некоторые юристы, не вполне приведены в соответствие с новым уголовно-процессуальным кодексом, значит, не действуют. Так что, как подозревают некоторые юристы-оппозиционеры, следователи могут считать себя свободными от процедурных ограничений, ранее считавшихся естественными, когда речь заходила о народных избранниках. По сути, единственная защита от произвола - конституционное требование о даче согласия Рады на привлечение депутата к уголовной ответственности. Но после истории с Власенко почему-то кажется, что на пресловутый корпоративизм большинство нардепов уже не станет обращать внимания. Виктор Федорович не сумел (не захотел?) разработать необходимую стратегию работы с парламентом, предполагающую учет интересов целых групп и отдельных лиц, разработку длинных комбинаций и сложных интриг, расстановку капканов, поиск компромиссов, практику тихой подкормки, политику тонкого улещивания. Свои инициативы Банковая реализует без изысков: либо пошло покупает, либо грубо ломает через колено.
Третье. Вывод регламентного комитета по "делу Власенко" вынудил заглянуть в сам регламент. Согласно, статье 223, если народного депутата подозревают в грехе совместительства, регламентный комитет "рассматривает соответствующие материалы и предоставляет вывод председателю Верховной Рады". Так вот, как минимум трое депутатов убеждали меня, что с их точки зрения, "рассмотрение материалов" не требует заседания комитета как такового. Мол, в этой статье слова "заседание" и "решение" вообще не употребляются. Подобный подход противоречит и принятой практике, и здравому смыслу. Но в стране, где политическая целесообразность и селективное применение закона стали нормой, возможно всякое. В регламентном комитете у власти большинство - собрали подписи - и готов вывод. Вы можете поручиться, что подобное невозможно?
Кстати, в 93-й статье регламента, где речь идет об экспертизах и выводах профильных комитетов, необходимых для утверждения законопроектов, слов "заседание" и "решение" я также не нашел…