На пятом году войны правительство так и не смогло подать в парламент законопроект, разработанный представителями общественности и специалистами Министерства юстиции, который позволяет эффективно преследовать виновных в военных преступлениях, преступлениях против человечности и делает невозможной амнистию для боевиков. Правозащитники призывают Кабинет министров не медлить с документом.
"Я не хочу, чтобы пытки надо мной расследовались в Украине как обычное уголовное преступление. Я хочу, чтобы то, что происходило в те дни, рассматривалось как преступление против человечности", - говорит Ирина Довгань, которую в августе 2014 г. донецкие боевики обмотали украинским флагом, привязали к столбу и заставили держать в руках плакат с надписью "Она убивает наших детей".
В четвертую годовщину Иловайской трагедии, 29 августа, женщина вместе с другими пострадавшими от вооруженного конфликта и правозащитниками пришла под Кабмин с протестом против бездеятельности правительства Владимира Гройсмана. Правозащитники жалуются, что КМ уже год не передает в парламент законопроект относительно наказания военных преступников. Их возмущает, что власть не исправляет недостатки уголовного законодательства.
"Украина унаследовала основу Уголовного кодекса от Советского Союза, он создавался в 1960 г. У нас уже было две революции, проводятся реформы, продолжается вооруженный конфликт, а УК все равно не учитывает международные стандарты", - комментирует глава Центра информации о правах человека Татьяна Печончик.
Что такое международные преступления?
Чтобы минимизировать количество пострадавших, международное гуманитарное право (МГП) регулирует поведение сторон вооруженного конфликта. Оно определяет, какие действия являются нарушениями законов и обычаев войны. Серьезные нарушения законов и обычаев войны считаются военными преступлениями. Нормы МГП сформулированы, в частности, в т.н. Женевских конвенциях о защите жертв войны и дополнительных протоколах к ним, которые ратифицировала почти каждая страна в мире, в частности Украина и Россия.
Современное международное право относит к международным преступлениям, кроме военных, еще три группы действий, а именно агрессию, геноцид и преступления против человечности. Признаки этих преступлений устанавливаются рядом конвенций, в частности Римским уставом Международного уголовного суда (МУС).
Ключевая особенность военных преступлений - в том, что их совершают в контексте вооруженного конфликта. Подобные им по своим признакам преступления против человечности совершают в контексте организованного насилия, а именно - когда есть план или политика широкомасштабной атаки на гражданское население.
Обязательства Украины
План действий принятой президентом Национальной стратегии по правам человека обязал правительство разработать законопроект, который устранит пробелы и несоответствия украинского законодательства международному гуманитарному праву. В 2015 г. СНБО высказался в пользу криминализации преступлений против человечности.
На проблемы украинского законодательства как минимум дважды (в 2016-м и 2018-м гг.) обращала внимание Киева Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ). Страсбург, кроме скорейшей ратификации Римского устава МУС, призвал "привести Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы в соответствие с международным гуманитарным и уголовным правом".
Генеральный секретарь объединения "Парламентарии за глобальные действия" (PGA) Дэвид Каттин высказывает удивление по поводу промедлений Украины. Он напоминает, что Украина подписала с ЕС Соглашение об ассоциации, где указано, что "стороны сотрудничают с целью укрепления мира и международного правосудия путем ратификации и имплементации Римского устава Международного уголовного суда и связанных с ним документов".
"Это нелепо! Украина, мечтая о ЕС, не имплементирует нормы международного гуманитарного права и не наказывает тех, кто разрушил наши жизни", - возмущается Елена Рыбак, жена замученного горловского депутата Владимира Рыбака.
Чтобы устранить недостатки в украинском законодательстве, коалиция правозащитных организаций "Правозащитная повестка дня" в сотрудничестве с Министерством юстиции разработала законопроект относительно наказания военных преступников. От общественности над ним работали преподаватели Киевского национального университета им. Тараса Шевченко и Киево-Могилянской академии (НАУКМА) Константин Задоя, Николай Хавронюк, Антон Кориневич, президент Европейского комитета по вопросам предотвращения пыток Николай Гнатовский, Вейн Джордаш и Скотт Мартин из британской правозащитной группы Global Rights Compliance.
"Слепое законодательство"
Квалифицируя преступления в Донбассе и Крыму, украинские следователи применяют статьи из Уголовного кодекса, касающиеся правонарушения мирного времени. Устаревшее уголовное законодательство "слепо" к военным преступлениям в Украине, и это не дает следователям надлежащим образом привлекать виновных к ответственности, отмечают правозащитники.
Главная проблема в том, что в ст. 438 Уголовного кодекса только три конкретных упоминания о военных преступлениях - жестокое обращение с военнопленными или гражданскими, принудительные работы для гражданских и разграбление национальных ценностей на оккупированной территории. Другие составы преступления статья предлагает следователям искать в международных договорах, согласие на обязательность которых дал парламент. Однако, как объясняет профессор кафедры уголовного и уголовного процессуального права НАУКМА Николай Хавронюк, следователям непонятно, о каких именно договорах идет речь. Доцент кафедры международного права Института международных отношений КНУ им. Тараса Шевченко Антон Кориневич напоминает, что 8 ст. Римского устава содержит 50 признаков совершения военного преступления.
Ненадлежащим образом отечественный Уголовный кодекс криминализирует, например, убийство пленного. Правозащитница Центра стратегических дел Украинского Хельсинского союза по правам человека Алина Павлюк отмечает, что случаи, когда боевики достреливают только что взятых в плен раненных военных, следователи квалифицируют как обычное "намеренное убийство" по ст. 115 УК Украины.
"Логика общеуголовной статьи умышленного убийства отличается от убийств в ходе вооруженного конфликта. Их организованность и системность является сквозной линией, которая позволяет называть их военными преступлениями. Такие действия носят наивысший уровень общественной опасности, а потому предполагают в разы более суровую ответственность и невозможность применения амнистии", - объясняет она.
Так же в Уголовном кодексе не хватает статьи о принудительном труде как разновидности военного преступления. Алина Павлюк, ссылаясь на показания освобожденных военнопленных, отмечает, что "боевики привлекали их к разминированию. Саперы-террористы давали пленным инструкции, как разминировать, и следили за ними на расстоянии. Дескать, если повезет, то повезет…".
Доцент кафедры уголовного права Киевского университета им. Тараса Шевченко Константин Задоя считает упоминавшуюся ст. 438 УК "чуть ли не пустой". Например, в ней речь идет о нарушении законов и обычаев войны, предусмотренных международными договорами, которые признала Верховная Рада. Но проблема в том, что большинство договоров в сфере МГП заключены до 1991 г. и Украина участвует в них через правопреемство. А действующее украинское законодательство не признает правопреемство одной из форм предоставления согласия на обязательность международного договора.
"Перечень международных преступлений в Уголовном кодексе в переводе на родной язык даст понять национальному законодательству, за что конкретно наступает ответственность. В нашей правовой системе это отвечает предписаниям ст. 1 и 3 Уголовного кодекса, где указано, что преступность и наказуемость определяет исключительно этот кодекс. Поэтому, когда кодекс ссылается на международные договора, получается, что мы нарушаем эти статьи кодекса", - объясняет Николай Хавронюк.
Сотрудница "Центра международного права, конфликта и кризиса" Копенгагенского университета в Дании Ирина Марчук подчеркивает, что международные преступления надо перечислить в Кодексе еще и для того, чтобы подчеркнуть их тяжесть.
"Украина ратифицировала Женевские конвенции. Она была одним из первых государств, которые подписали, а потом ратифицировали Конвенцию по геноциду. Прописывая международные преступления в своем уголовном законодательстве, Украина говорит, что она выполняет свои обязательства относительно международного права", - говорит она.
Сексуальное насилие
Проведя 300 глубинных интервью, Восточноукраинский центр общественных инициатив (ВЦОИ) и Международная федерация защиты прав человека (FIDH) в своем представлении отправила Международному уголовному суду 58 свидетельств относительно изнасилований или пыток сексуального характера, полученных от самих пострадавших или свидетелей такого преступления. Точное количество пострадавших от сексуального насилия сейчас установить невозможно.
"Я думаю, что количество людей, пострадавших от сексуального насилия, может быть значительным. Но мы точно знаем лишь о единичных случаях, потому что людям очень тяжело об этом говорить. Представьте, если над вами совершили сексуальное насилие, были бы вы готовы говорить об этом?", - отмечает глава ВЦОИ правозащитник Владимир Щербаченко.
Во время вооруженного конфликта в Донбассе правозащитники зафиксировали такие формы сексуального насилия, как изнасилование, угрозы изнасилования, принудительная проституция, стерилизация, повреждение половых органов, принуждение к оголению, публичный показ в обнаженном виде, унижение, угрозы сексуальным насилием, продолжительное и общее удержание женщин вместе с мужчинами. Кроме этого, они зафиксировали два случая повреждения утроб беременных женщин.
"Один из боевиков забрал женщину. Прошло приблизительно пять часов. Когда ее привели, было видно, что террористы насиловали ее несколько раз. Женщина попросила у боевиков, чтобы ей дали возможность помыться. После этого ее снова забрали на несколько часов. Ее привели уже поздно ночью…", - пересказывает увиденное один из удерживаемых в незаконном месте несвободы, персональные данные которого коалиция легендирует под кодом nk-236.
Сегодня случаи изнасилования во время войны следователи квалифицируют как общеуголовное преступление - по ст. 152 ("Изнасилование") или ст. 153 ("Насильственное удовлетворение половой страсти неестественным образом"). Вместе с тем в этих статьях ограниченное количество типов полового насилия. Эти статьи ограничиваются случаями, когда к потерпевшему человеку применяли физическое насилие, угрозу его применения или было использовано его беспомощное состояние.
"Международное право в этом аспекте эффективнее защищает жертв. Оно признает преступлением действия сексуального характера, совершенные при отсутствии выраженного согласия пострадавших. Это особенно актуально в условиях вооруженного конфликта, когда гражданские лица являются беззащитными перед вооруженными комбатантами. В частности Международный уголовный трибунал для бывшей Югославии признал, что изнасилование - это случай, когда половой акт содеян без прямого давления на жертву, но при обстоятельствах, которые подавляют ее волю", - объясняет Константин Задоя.
По кодексу, минимальный срок за половое насилие - три года лишения свободы. Авторы законопроекта за изнасилование как военное преступление предлагают увеличить минимальный срок заключения до десяти лет.
Что предлагает законопроект
Авторы законопроекта, разработанного правозащитниками и специалистами Минюста, предлагают устранить недостатки в законодательстве, создав в Уголовном кодексе новые разделы - "Преступления против основ международного права" и "Преступления против международного правопорядка".
Новые разделы вводят такие преступления, как принуждение человека к службе в милитарных формированиях противоположной стороны конфликта, привлечение его к военным действиям против собственной страны, перемещение гражданского населения на оккупированную территорию, перемещение людей на территорию страны-оккупанта. Кроме того, как подвид военных преступлений предлагают криминализировать, в частности, пытки, нечеловеческое обращение, сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительную беременность, стерилизацию, опыты над людьми, захват заложников, привлечение детей к боевым действиям и вербовку их в милитарные формирования.
Документ предлагает преследовать отсутствие справедливого и надлежащего судопроизводства в делах, связанных с вооруженным конфликтом. Криминализируются приговоры без предварительного рассмотрения в суде, который должен быть создан в установленном порядке.
Алина Павлюк считает, что такую статью в Уголовном кодексе будут применять к "судьям" и "правоохранителям" на неконтролируемой части Донетчины и Луганщины.
Кроме этого, законопроект вводит в украинское законодательство преступление против человечности. Правозащитница Александра Матвийчук отмечает, что такой квалификации не хватает для расследования преступлений Евромайдана. Сейчас такие дела следователи квалифицируют как терроризм.
Преступление агрессии
Закон о наказании военных преступников предлагает подвергать заключению на 10–15 лет или на пожизненное за планирование и реализацию акта агрессии. Статья о преступлении агрессии касается тех, кто контролирует и руководит политическими или военными действиями государства.
Изменения криминализируют вторжение, оккупацию, бомбардировку вооруженными силами, блокаду портов или берегов, нападение на сухопутные, морские или воздушные силы другого государства. Кроме этого, будет преследоваться отправка государством вооруженных групп, иррегулярных сил и наемников, которые "будут прибегать к актам применения вооруженной силы против другого государства".
По словам председателя правления Общественного комитета защиты прав человека Николая Козырева из Луганска, Россия наладила неофициальную, но публичную и легальную схему отправки, в частности наемников, на Восток Украины. Правозащитник обосновывает, почему это является российской агрессией.
"Это происходило под прикрытием "казаческих организаций", военкоматов, организаций ветеранов Афганистана, спецназа и других официально действующих общественных формирований. При этом в России, наверняка, считают, что негосударственный статус таких действий - гарантия уголовной безответственности, что вербовка, вооружение и отправление таких банд за границы своей страны, чтобы убивать украинцев, не подпадают под санкции как их законодательства, так и со стороны международного права. Но есть же резолюция ООН №3314 от 14 декабря 1974 г. Согласно пункту "g" этой резолюции, легальное отправление, даже неофициально, но с ведома государственных органов, бандформирований, иррегулярных групп или наемников, которые с оружием совершают агрессивные действия на территории другой страны, подпадает под квалификацию агрессии", - объясняет правозащитник.
Изменения в ст. 437 криминализируют также случаи, когда одно государство предоставляет другому свою территорию, чтобы то совершило акт агрессии против третьего государства.
Преступления, совершенные в начале конфликта
Правозащитники документировали всплеск международных преступлений в начале конфликта в Донбассе. После возможного корректирования законодательства, будет ли возможность привлечь виновных к ответственности, учитывая то, что Конституция Украины делает невозможным обратное действие закона?
Ирина Марчук не усматривает в этом разногласий. По ее словам, военное преступление, преступление против человечности и геноцид давно существовали в международных правовых актах, которые признала Украина. "Украина давно ратифицировала Женевские конвенции, протоколы к ним, Конвенцию о предотвращении преступления геноцида и наказание за него. Это же не новые преступления, которые предлагается вписать в кодекс", - объясняет она. Вместе с тем специалист ссылается на норму принятого в 2003 г. Уголовного кодекса Боснии и Герцеговины. "В статье 4а Кодекса речь идет о том, что положение об обратном действии закона не исключает расследования международных преступлений, которые до того были признаны преступлениями в международном праве. Хотя в кодексе есть отсылки к Конституции, в частности относительно принципа необратимости действия закона", - говорит Ирина Марчук.
Законопроект предлагает приостановить сроки давности относительно тяжких и особо тяжких преступлений на оккупированных территориях. Временем совершения преступления будет считаться момент признания, задержания подозреваемого или официальная деоккупация. Вместе с тем давность будет бездействовать в преступлениях, совершенных относительно основ национальной безопасности Украины.
Авторы документа предостерегают, что изменения законодательства не позволят сразу задерживать подозреваемых в международных преступлениях на неподконтрольных Киеву территориях. Но когда парламент примет документ, над ними "нависнет топор неотвратимости наказания".
Константин Задоя ссылается на опыт Эстонии и Латвии, где происходили успешные судебные процессы над экс-сотрудниками советских спецслужб, которые совершали преступления против человечности и военные преступления в конце Второй мировой войны и после нее.
Спасет ли боевиков амнистия?
Законопроект отменяет иммунитеты, амнистию и помилование для международных преступников. Он предлагает не учитывать в Украине амнистию и помилование за границей, если дело полностью не рассмотрели в суде. Также не будут учитываться акты амнистии и помилования, если их выдали незаконные вооруженные формирования или органы государства-оккупанта на временно оккупированной территории и в других государствах.
Документ делает невозможными амнистию и помилование обвиненных или осужденных за преступления против человечности, военные преступления, геноцид и агрессию, которые произошли на неконтролируемых территориях.
Такие нормы об амнистии в законопроекте нарушают Минские договоренности, говорит Ирина Марчук. Однако она подчеркивает, что это - только политический документ, а Украине нужно идти "путем правосудия".
"Что мы выберем? Попробуем договориться с вооруженными формированиями, не будем их преследовать за преступления, и будет мир, или будем судить, но конфликт будет продолжаться? Трудно найти баланс. Но для международного права амнистия за международные преступления неприемлема", - говорит Ирина Марчук. При этом она ссылается на опыт Сьерра-Леоне, где конфликт продолжался с 1996-го до 2002-го, и мирные договоренности не остановили его.
Александра Матвийчук подчеркивает, что международное право устанавливает четкий императив: никакой амнистии за международные преступления. Она убеждена, что отсутствие правильной квалификации международных преступлений может привести к амнистии военных преступников.
МУС придет - порядок наведет поддержит
В феврале 2015 г. Верховная Рада признала юрисдикцию Международного уголовного суда относительно серьезных преступлений в Украине, совершенных после 20 февраля 2014 г. без конечной даты. Сейчас суд в Гааге собирает информацию и изучает события на Востоке Украины, в Крыму и во время Евромайдана. МУС определяется, есть ли основания для того, чтобы он расследовал международные преступления в Украине.
Правозащитница Алина Павлюк отмечает, что украинцы ошибаются, считая МУС панацеей в преследовании виновных. "К суду в Гааге относятся так, дескать, вот он придет и порядок наведет. Но такой идеальной ситуации не будет, потому что любая международная судебная инстанция делает акцент на работе национальных судебных органов. Задача МУС не заменить национальную правовую систему, а помочь там, где она не может справиться", - объясняет Алина Павлюк. Например, если Украина сможет привлечь к ответственности мелких исполнителей международных преступлений, то задача МУС - добиться преследования топ-организаторов, даже если они в России. Гаагский суд не интересует охранник Донецкого СБУ, который бил пленных. Его будет интересовать тот, кто отдавал приказы и контролировал этого охранника", - добавляет правозащитница.
Такое же мнение высказывает и Ирина Марчук, которая считает, что МУС может слушать только два–три дела."А что делать с другими - ведь на Востоке Украины есть много людей, которые совершали военные преступления? Государство Украина должно решить, что оно будет с ними делать", - говорит она.
С ней соглашается и Николай Гнатовский, президент Европейского комитета по вопросам предотвращения пыток. Он убежден, что оттягивание принятия такого законопроекта вредит Украине.
"Виновные в международных преступлениях должны быть рано или поздно наказаны. Если Украина не сделает свою работу так, как она считает нужным, ее за нас выполнят другие государства. Только это может нам не понравиться. Лучше украинской власти преследовать подозреваемых в международных преступлениях, исходя из глубокого понимания процессов и роли каждого участника в конфликте, чем это будут иностранцы, которые могут не очень хорошо ориентироваться", - говорит он.