В Донецке 13 февраля прекрасно знакомые по предыдущим атакам на местный "евромайдан" граждане спортивной наружности сорвали встречу активистов с прибывшим из Киева экспертом, лидером движения "Сила людей" Александром Солонтаем.
Этот инцидент знаменует, что борьба с инакомыслием в столице Донбасса вышла на новый уровень. Раньше люди с альтернативной позицией могли пострадать за попытку высказать свои взгляды публично и агитировать других. Сейчас координируемые властью "титушки" накрывают любую попытку несогласных просто собраться вместе.
У "антимайданных" операций появились явные признаки четкой разведки и планирования, отработанной тактики. Активистов выследили не на публичной акции, а на закрытой встрече "для своих", в кафе. Никаких заявок в мэрию никто не подавал, о встрече информировали узкий круг.
Но их выследили. Заблаговременно вызвали милицию, которая выстроилась коридором, чтобы пропустить "спортсменов", а затем вывезла в райотдел… пострадавших. По разным данным, от десяти до шестнадцати журналистов, студентов, общественников. И уже не ясно, возмущаться этим или радоваться. Как ни крути, по сравнению с альтернативой, трехчасовая посиделка в РОВД - не худший вариант.
Давно было замечено, что многие свои идейки действующая власть сначала откатывает в лабораторных условиях на Донеччине, где правящей команде позволено многое и даже больше. И только затем распространяет на всю страну. Это признавалось публично, и руководство Донецкой области сильно гордилось тем, что именно им доверена честь проведения "пилотных реформ".
Потом об этом стали говорить меньше, но от практики предварительной экспериментальной обкатки схем и технологий на малой родине не отказались.
В равной степени это относится и к спешно разрабатываемым способам закручивания гаек. Перспектива введения чрезвычайного положения до сих пор считается реальной. И уже сегодня в Украине есть регион, где ЧП фактически действует. Явочным порядком и в тестовом режиме.
Большого преувеличения в таком утверждении нет. Что происходит при введении чрезвычайного положения? Работа независимых СМИ прекращается, выборы не проводятся, управление системой власти передается единому центру, выборные институты перестают функционировать, мирные собрания запрещены.
В Донецкой области уже сегодня нет независимых СМИ, нет выборов (в классическом понимании - с равной конкуренцией и честным подсчетом голосов), нет свободных в своей политике местных советов. С некоторых пор нет и массовых собраний, кроме официально одобренных. Тот факт, что нет и явного общественного запроса на все это, доказывает: положение здесь не просто чрезвычайное, но катастрофическое.
Гипотетические пока в масштабах страны, но уже реальные в пределах одного региона события позволяют судить о возможной методике и тактике подавления гражданского сопротивления. Варианты решения существующих проблем не только обсуждаются в закрытых кабинетах, но и энергично проверяются "в поле".
Некоторые оптимисты, например, считали, что для полноценной диктатуры и масштабных репрессий в отношении инакомыслящих у власти нет ресурсов. Прежде всего, кадровых. Упомянутые оптимисты оперировали при этом, главным образом, данными о личном составе силовых структур, полагая их основными исполнителями.
Но резерв гораздо больше, чем принято думать. Нельзя игнорировать факт, что у правящей команды, в каком бы обличии она ни представала - в качестве партии, чиновничества, милиции, топ-менеджмента коммерческих структур - есть огромная масса добровольных помощников.
Тот факт, что помощникам приплачивают за "правильную" позицию, никак не отменяет их идейности. Это просто особенности местной политической культуры - в Донецке идея, не подкрепленная баблом, всерьез не воспринимается. Между строк: выбрасываемые на "хиви" объемы черного нала, кстати, наглядно свидетельствуют об "успешности" борьбы с теневой экономикой.
Поэтому не следует обольщаться. В случае реального введения ЧП или иного "особого режима" будет кому патрулировать улицы и следить за соблюдением комендантского часа, разгонять несанкционированные митинги, отлавливать недовольных. Найдутся люди, которым не надо будет ни формы, ни устава, а только какая-никакая ксива, мелкая купюра в ладошку и разрешение "бить фашистов". Они сами просят: "Янукович, дай приказ!". Эту фразу они пишут на своих транспарантах и скандируют на своих митингах.
В распоряжении организаторов антимайданов есть добровольцы с разнообразным функционалом. Для массовки при демонстрациях лояльности - бюджетники и шахтеры. Для обороны от мифических "боевиков" - заблаговременно прикормленные казаки, афганцы и прочие общественные формирования, получившие легальный статус дружинников. Для темных заданий - "лица спортивной национальности", как прозвали их в Донецке.
Весь этот контингент вкупе с полностью подчиненным бюрократическим аппаратом может быть использован для:
- прессинга. Постоянного и круглосуточного. Местные активисты уже много недель видят одних и тех же ребят, регулярно нападающих на акции евромайдана. Следует предполагать, что то же будет происходить, если большой Майдан разойдется. В покое никого не оставят, за каждой группой активистов будет закреплен летучий отряд "хунвейбинов". Одно дело - отбить атаку на баррикады и среди своих боевых товарищей ждать следующей. Совсем другое - постоянное изматывающее ожидание удара с любой стороны;
- точечного террора. По меньшей мере, трое донецких активистов были вынуждены скрываться из-за угроз. Местные "ультрас", заявив о поддержке евромайдана, на следующее утро были вызваны в милицию по одному для профилактических бесед (включая тех, кто давно отошел от дел);
- превентивного пресечения любых массовых акций против действующей власти. С этого мы начали - активистов выслеживают еще на этапе обсуждения планов. Добавим только, что этому предшествовала публикация в Сети поименных списков с адресами и паспортными данными: мол, Старший Брат бдит, так что вы тут не балуйте. В Донецке ничего не происходит не потому, что здесь мало несогласных с нынешней политикой. Несогласных много, готовых открыто об этом заявить - гораздо меньше. Но главное заключается в том, что протестные поползновения "сбивают на взлете";
- реализации концепции "волчьего билета". Любой нонконформист может внезапно обнаружить, что ему в этом регионе больше не дадут спокойно жить и работать. Скажем, у редакции сайта "Новости Донбасса", наиболее полно освещавшего события, связанные с евромайданом, теперь нет офиса - договор аренды помещения разорван без предупреждения. Из Донецкого национального университета выселили Центр политологических исследований, предварительно написав на двери отведенной центру аудитории "американские холуи". Врач скорой помощи Михаил Сиротенко едва не лишился работы за "неправильный" статус в социальных сетях и попытки организовать сбор медикаментов для медицинской службы Майдана.
К сему следует добавить содействие официальных органов власти (кто-то же слил для публикации картотеки, правда?), цензуру в СМИ (события искажаются и замалчиваются), агрессивную пропаганду (многонациональный Донбасс, привыкший гордиться своей терпимостью, ныне культивирует ксенофобию 999-й пробы).
В общем и целом перипетии вокруг донецкого евромайдана однозначно подтверждают, что тактика борьбы с мелкими группами недовольных отработана до совершенства. Правда, события в Киеве показывают, что эти методы, к счастью, не работают против по-настоящему массовых движений.