Что произойдет, когда Китай обгонит США по своей экономической мощи? Способна ли Америка устоять перед натиском китайской экономической экспансии, и если да, то каким образом? Либо, напротив, как она сможет и дальше извлекать выгоду из бурного развития Поднебесной, не меняя сложившихся в мировой торговле правил игры? Сможет ли КНР "интегрироваться" в структуру глобальной экономики и со своим "развитым социализмом" не оказаться разрушителем ее устоев? Суждено ли, наконец, Китаю стать моделью для других стран, и чему Соединенным Штатам надлежит поучиться на его опыте, чтобы в ближайшие десятилетия не оказаться на периферии мировых центров развития? Эти и другие вопросы находятся сегодня в центре глобальной дискуссии, развернувшейся не только в Вашингтоне и Нью-Йорке, Пекине и Гонконге, но практически всюду на планете.
Две крупнейшие экономики мира влияют на жизнь человечества в такой степени, что не обращать внимания на их взаимоотношения уже невозможно. Каким же представляется будущее китайско-американских отношений, и как они смогут изменить наш мир?
Кто больше?
До сих пор как в США, так и в Китае многие даже маститые эксперты ведут дискуссию в категориях времен холодной войны. Экономический рост и увеличение мощи Поднебесной несут угрозу Америке и требуют адекватных защитных мер - говорят первые. В Пекине многие все еще мыслят категориями "догнать и перегнать Запад", одновременно вспоминая, что по производству чугуна и стали Китай уже десятилетия назад обогнал и Великобританию, и Соединенные Штаты. Тем не менее гонка двух государств продолжается. Сегодня все больше обращают внимание на масштабы ВВП двух стран.
Так, в конце апреля нынешнего года эксперты глобальной статистической службы Международной сравнительной программы (ICP), которая работает в координации с Всемирным банком, указали, что уже к концу текущего года КНР может стать более крупной экономикой, нежели США. По мнению авторов этого доклада, которые берут за основу расчет паритета покупательной способности (purchasing power parity, PPP) в различных странах, в мире заблуждались по поводу темпов роста Китая. По новым уточненным подсчетам, уже по состоянию на 2011 г. китайская экономика составляла 87% от американской, в то время как в 2005-м общепринятым было мнение, что китайская экономика наполовину меньше.
Таким образом, по этим же подсчетам, в 2011 г. на США приходилось 17,1% мирового ВВП, в то время как на Китай - уже 14,9%.
Но если принимать во внимание перерасчет ВВП этих стран в долларовом эквиваленте по рыночному курсу, то доля Китая существенно уступает США - 10,4% против 22,1. Этот способ подсчета устраивает многих несогласных с тем, что принцип учета PPP весьма ненадежен. Но даже те, кто подсчитывает ВВП курсовым методом и утверждает, что Китай до сих пор существенно отстает (в 2012 г. он по ВВП уступал США почти в два раза - 8,2 трлн долл. против 16,2 трлн соответственно), также признают, что КНР все равно станет лидером, если не в ближайшие пять лет, то уж точно после 2020 г.
Для тех, кто пытается исходить из принципа подсчета показателя среднедушевого дохода, то по этому показателю Китай в 2013 г. вышел на уровень 6,8 тыс. долл., что достаточно много, учитывая численность населения страны в 1,3 млрд граждан. Однако это уровень развивающихся стран, в то время как у США в том же году аналогичный показатель составил более 53 тыс. долл.
Сами китайцы, однако, смотрят на эти оценки с некоторым скепсисом. Они меряют свою экономику в несколько иных категориях с присущим Китаю социалистическим плановым подходом. Так, компартия приняла решение, что к 2021 г. ВВП и доход на душу населения будут удвоены по сравнению с 2010-м (то есть последний показатель достигнет примерно 10 тыс. долл.). В результате будет построено "общество среднего достатка", которое по китайским оценкам означает удовлетворение всех базовых потребностей граждан.
Китайцы вполне осознают, что обеспечить всему населению страны доход как в США нереально - при таком уровне потребления попросту не хватит ресурсов планеты. К тому же после кризиса 2008 г. КНР фактически изменила парадигму своего экономического развития. Во главу угла ставится не рост сам по себе или наращивание его темпов, а качественные показатели этого роста. Вот почему Пекин сегодня преднамеренно "ограничивает" рост своего ВВП уровнем 7% в год, хотя ему порой это не очень удается. Но если этого не сделать, то при таком интенсивном использовании ресурсов страна не сможет снизить нагрузку на окружающую среду, уменьшить вредные выбросы, которые стали самым острым препятствием для ее развития на длительную перспективу. Вот почему одна из главных задач - сделать экономику страны менее энергоемкой, усовершенствовать технологии переработки сырья.
Одновременно осуществляется переход от экономики, производящей товары на экспорт, к инновационной экономике нового типа, ориентированной на выпуск высокотехнологичной продукции. И, пожалуй, еще одним важнейшим аспектом текущей китайской экономической политики является то, что по примеру США там стремятся обеспечить рост ВВП не столько за счет производства, сколько за счет роста потребления граждан и насыщения внутреннего рынка товарами.
Если же говорить о глобальном измерении, то китайцы подсчитали, что до начала XIX ст. на Китайскую империю приходилось примерно 30% мирового ВВП. Но после опиумных войн с Англией Поднебесная стала проигрывать Западу во всем. В Пекине намекают, что были бы не прочь восстановить утраченные позиции где-то к середине текущего столетия. Стоит вспомнить, что США потеснили Великобританию на позиции мирового экономического лидера в 1872 г., но сегодня в Пекине полагают, что век американского превосходства завершается.
Заклятые друзья
Учитывая изложенное выше, можно предположить, на чем строятся сегодня аргументы как настроенных антикитайски "алармистов", так и тех, кто в росте могущества Китая видит не угрозу, а прежде всего шансы, перспективы и новые возможности. В США в отношениях с Китаем вроде бы доминируют вполне прагматичный подход и четкие принципы. Можно сказать, что в Вашингтоне и одновременно в Пекине все чаще говорят о взаимозависимости двух стран и уже о фактическом переходе к ситуации, когда успехи одного из партнеров вполне очевидно отражаются на состоянии другого, и наоборот.
Являясь для США вторым экономическим партнером (с оборотом в 562 млрд долл. по итогам 2013 г.), Китай прежде всего поддерживает рост американской экономики тем, что существенно увеличивает покупательную способность американского населения и создает дополнительные доходы для фирм, избравших Поднебесную местом для финальной сборки своих товаров. Для многих американских компаний работа с Китаем - это основной фактор сохранения конкурентоспособности на мировом рынке. Для США КНР - это крупнейший источник импортных товаров и самый быстрорастущий рынок для американского экспорта. За последние шесть лет экспорт из Соединенных Штатов в Китай вырос на 90%, а его объем уже в нынешнем году может достичь 300 млрд долл.
Для некоторых крупных американских компаний, таких, как, например, General Motors, Boeing, Caterpillar, продажи в Китае становятся более важными, чем на американском рынке. Добавим сюда общеизвестный факт, что Пекин является крупнейшим держателем американского госдолга (более 1,3 трлн долл.). И продолжение политики покупки Китаем американских бондов позволяет Федрезерву США сохранять ключевые ставки на рекордно низком уровне, осуществляя политику кредитно-денежного стимулирования экономики.
При всем при этом нельзя сказать, что американо-китайские торгово-экономические отношения просты и бесконфликтны - стороны вовлечены в деликатный процесс отстаивания своих интересов в условиях хоть и обоюдовыгодного, но вовсе небезоблачного сотрудничества. Для Соединенных Штатов, если верить официальным декларациям Белого дома, принципиальным является дальнейшее продвижение Китая по пути рыночных преобразований и на этой основе - его более значительная роль в выстраивании правил мировой торговли. В этом контексте принципиальным рыночным аспектом для Вашингтона является продвижение Пекина к более свободному регулированию валютного курса юаня.
Следующим по важности идет допуск американских компаний на китайский рынок, прежде всего через унификацию ряда регулятивных норм и процедур, а также ликвидацию дискриминации иностранных компаний по отношению к местным. Особенно это касается крупных госпредприятий в КНР, которые порой монопольно контролируют целые отрасли экономики страны.
Весьма перспективным в США считают вопрос привлечения китайских инвестиций в американскую экономику, объем которых в 2012–2013 гг. удвоился, немало содействуя созданию в Соединенных Штатах новых рабочих мест. Только во втором квартале текущего года китайские компании инвестировали в США 2,1 млрд долл., а сумма инвестиций в подписанных контрактах превышает 10 млрд. В то же время американские инвестиции в Китай выросли на 7,2% в 2013 г. и составили 3,4 млрд долл. Пекин и Вашингтон с июля прошлого года активизировали переговоры по заключению договора по инвестициям, который США рассматривают как основное условие для увеличения своих инвестиций в те сектора, которые все еще жестко регулируются властями КНР и являются наиболее прибыльными.
Имея подобные соглашения с более чем сотней стран, Китай впервые согласился с тем, что в результате переговоров по данному документу могут быть изменены внутренние процедуры и правила, мешавшие работе американских инвесторов. В свою очередь, Пекин пытается использовать переговоры для расширения доступа китайских капиталов в такие отрасли, как сфера услуг, ритейл, добыча полезных ископаемых, промышленное производство, строительство и транспорт. Договор станет ключевым элементом во взаимном гарантировании и защите инвестиций. Он также сможет способствовать решению комплекса важнейших проблем двусторонних отношений, связанных с незаконной передачей и "копированием" Китаем американских технологий, снижению уровня промышленного шпионажа, нарушений в сфере лицензирования и торговли инновационными продуктами.
Китай также рассматривает США как одно из перспективных направлений для развития туризма. В прошлом году страну посетили 1,8 млн китайцев, которые потратили на услуги и товары около
10 млрд долл. Соединенные Штаты в этой связи существенно упростили для китайцев визовый режим.
Еще одной очень важной, но недооцененной сферой китайско-американского взаимодействия являются культура и образование. Так, по итогам прошлого года, в США обучались 235 тыс. студентов из Поднебесной, что является рекордом для отдельной страны. Среди них и дочь нынешнего китайского лидера Си Цзиньпина, которая под измененной фамилией учится в Гарварде. Эти люди, как полагают, станут лучшими проводниками идей американо-китайского сотрудничества на годы и поколения вперед. Штаты, в свою очередь, стремятся довести число своих студентов в Китае, изучающих китайский язык, до 100 тыс. в рамках инициативы, патронами которой выступают жены президентов двух стран.
В Вашингтоне готовы согласиться с растущей ролью Китая в международных финансовых организациях, что требует от него дополнительных вложений в их фонды. Взамен Китай хотел бы получить больше полномочий, влияния на решения и политику таких структур, как МВФ и Всемирный банк. Общепризнанным фактом становится то, что Китай сегодня выходит на лидирующие позиции как инвестор и экономический игрок для целого ряда регионов планеты, в частности, в Африке, Южной Америке и отдельных районах Евразии и Ближнего Востока.
Китай мотивирует расширение своего экономического присутствия в мире тем, что ему необходимы ресурсы, которые являются ключом для стабильного развития огромной страны. При этом для экономик целого ряда беднейших стран мира Пекин выступает в качестве основного делового партнера, без которого в этих странах экономическая ситуация была бы намного хуже или деградировала. Вместе с тем таким образом Китай фактически перебирает на себя значительную часть ответственности и конкретных расходов, которые ранее лежали на плечах США как единственной сверхдержавы.
Это обстоятельство и стало причиной роста антикитайских настроений в ряде государств и в политических кругах самих США. Есть те, кто полагает, что с уменьшением вовлеченности США в дела остального мира китайскую экономическую экспансию можно быстро конвертировать в политическое доминирование. Определенные угрозы в этом плане есть, если принять во внимание, например, конфликт в Южно-китайском море. Этим и объясняется позиция тех, кто призывает США умерить амбиции Китая. Но в Вашингтоне понимают, что конфронтацией сегодня мало чего добьешься.
Прагматики, такие, как знаменитый творец сингапурского экономического чуда Ли Куан Ю, сам этнический китаец, имеющий западное образование, предлагает США "переиграть" Китай своей еще большей вовлеченностью во взаимодействие с ним на всех фронтах. Он полагает, что противоречия между двумя гигантами не являются непреодолимыми, а растущая зависимость Китая от США, как и Америки от Китая, сделает конфронтацию между двумя странами слишком невыгодной обеим. Для того чтобы это понять, в Вашингтоне должны брать пример с Пекина и в ближайшие десять лет найти новую парадигму развития для дальнейшего роста своей экономики. Чтобы, по крайней мере, оставаться интересным для Китая, не лишиться в его глазах роли основного партнера.
От этого выиграет и Китай, который именно так и превратится в первую экономику мира. По-видимому, это является необратимым процессом, и самим Соединенным Штатам сопротивляться ему не имеет смысла. Американцы должны попросту сделать усилие над собой и признать тот факт, что рядом с ними на планете будет существовать страна столь же влиятельная, а по размерам экономики - даже большая, чем США. В этом нет ничего страшного. "Нужно садиться рядом и работать вместе, и договариваться, как сообща теперь решать мировые проблемы", - советует мудрый Ли.