8 марта они планируют провести на улице. Для них этот день будет праздничным, если он будет мирным.
В преддверии весеннего праздника крымские женщины провели очередную акцию против начала военных действий в Крыму. Матери, жены, сестры военнослужащих украинской армии выстроились вдоль феодосийской трассы на въезде в Симферополь. Они держали плакаты с надписями: "Любовь победит смерть", "Путин, подари женщинам мир на 8 марта", "Весна, любовь, мир".
Они становятся живым щитом между блокирующими воинские части "ничьими" солдатами и своими. Они стали защитницами защитников.
Новости, в которых рассказывают об украинских военных, остающихся верными присяге и народу, заставляют нас плакать. От гордости и признательности.
Мы сочувствуем и восхищаемся женщинами, стоящими у ворот воинских частей. Они дежурят там сутками, готовые в любой момент броситься на защиту своих мужей, сыновей и не допустить крови. ИМ угрожают, но они продолжают стоять живым щитом.
Симферополь
Сын Веры Григорьевны уже 12 лет служит в Симферополе, в украинских погранвойсках. Его семья живет на съемной квартире, за которую платят полторы тысячи ежемесячно. В части есть казарма для военнослужащих, требующая капитального ремонта. Ее начали перестраивать, но так и не закончили - нет финансирования. Родители жены живут тоже в Крыму. У сына двое маленьких детей - семи и восьми лет. Вера Григорьевна с мужем - пенсионеры, помогают, как могут, поскольку зарплата военнослужащего мизерная.
- Он не признается мне, сколько получает, я только догадываюсь, - говорит Вера Григорьевна. - Как-то сказал, что морским пехотинцам подняли в два раза - до 5 тыс. грн, а им нет. Вот и думайте, получается, у них три тысячи еле наберется?
Сын старается не волновать меня, но рассказывал, что ребята дважды отбивали атаки врукопашную, но потом к российским военным пришло подкрепление, и они таки заблокировали часть. Он сказал, что руководство их предало. Нашим приказали сдать оружие и принять "присягу на верность Крыму". Он кричал мне: "Мама, ты не представляешь, как мы сдавали это оружие! Мужчины плакали! Я не знаю, как мы удержались, чтобы не перестрелять их всех!". И я плакала вместе с ним. Как же так можно предать своих, за деньги перейти на чужую сторону?! Оружие наши ребята сдали, но присягу не принимали.
Почему никто не приехал в части, чтобы поддержать наших ребят, чтобы они не чувствовали себя брошенными!? Почему позволили обрушиться такой дезинформации!?
Только сейчас к ним прислали нового командира из Киева. Ситуация стабилизируется, они ждут приказов. Поймите, они не ощущают никакой поддержки украинского правительства.
Севастополь
- Мой сын - офицер украинской армии, - говорит Элеонора из Севастополя. - Я не видела его уже пять дней, разговариваем только по телефону. Сын говорил, что их не штурмовали и не блокировали. Просто пришли и предложили перейти в "вооруженные силы Крыма". Были те, кто приняли это предложение.
- Вы бы хотели стать частью России?
- Я - за самоопределение. Я за то, что выберет большинство. Для меня эта земля родная, хотя мы сюда приехали по распределению 30 лет назад.
А мой сын говорит: "Присягу дают один раз. Пока здесь висит украинский флаг, я буду исполнять свой долг и свои обязанности…"
Феодосия
Майор, муж феодосийки Елены служит в отдельном батальоне морской пехоты Украины. Сейчас его часть заблокирована российскими военными и пророссийскими активистами.
- 28 февраля я даже не подозревала, что вызов мужа на службу - это не учебная тревога. С пятницы на субботу он ночевал в казарме, а в субботу командир его отпустил буквально на один час для того, чтобы пообщаться со мной. Комбат дал возможность каждому военнослужащему части повидаться с близкими. Муж сказал, что долг солдата - быть верным присяге, служить народу своей страны (а это Украина) и морской пехоте. Я осознала, что он никогда не предаст своих друзей-сослуживцев. Впервые почувствовала, что быть женой офицера - это искусство. Я счастлива, что вышла замуж за столь удивительного, благородного и доблестного человека. Он очень переживает за безопасность нашей семьи.
В семье майора двое маленьких детей - сыну девять лет и дочери пять. Они с нетерпением ждут папу домой.
- Я ни с кем не обсуждаю служебные дела моего супруга. Но вчера не удержалась и во время урока в десятом классе ответила на звонок супруга, а потом извинилась перед учениками за то, что позволила себе разговаривать на уроке по телефону. До этого момента никто из учеников не знал, что среди офицеров блокированной в Феодосии части находится мой муж. После этого до конца урока школьники вели себя намного тише обычного…
Я не понимаю феодосийскую учительницу Светлану Литвинову, требующей у ворот воинской части, чтобы морские пехотинцы изменили родине и присяге. Пугает и присутствие городских властей Феодосии в гуще митингующих, и их солидарность с ними. В российской прессе, а порой в украинской и крымской, много искаженной информации о происходящем.
Я хочу обратиться к журналистам, чтобы они не провоцировали людей, так как это может привести к кровопролитию. Там за забором, окруженном российскими военными и пророссийскими сторонниками, находятся доблестные воины Украины, которые не сдадутся войскам другой державы и будут сражаться за свою честь до последней капли крови. Уважаемые феодосийцы, которые лично знакомы с морпехами, а теперь стоите в пикете: одумайтесь и поразмыслите о том, чем грозят ваши требования нашим мужьям и сыновьям! То, что вы просите, называется изменой родине. Ну, проведем референдум, после которого Крым по-прежнему останется в составе Украины - и тогда что? Предателей отдадут под суд? Пока это только бывший главком ВМФ, примеру которого, уверяю всех, наши морпехи не последуют…
Из-за агрессивности сторонников "Русского единства" и местных казаков мы уже опасаемся навещать своих мужей, которых почти неделю не видят дети. Митинги морально усугубляют ситуацию, и наши мужчины боятся за нашу безопасность. Истеричные женские крики в микрофон ударяют по нервам не только наших воинов, но и россиян. А ведь и так ситуация напоминает зажженную спичку над открытой канистрой с бензином… Когда-то весь этот шабаш закончится. Как митингующие будут смотреть в глаза тем, кого они сейчас оскорбляют? Позор предательства родине несмываем. Этот крест несут потомки нескольких поколений даже тех, кого обвинили в предательстве несправедливо. Всегда найдутся те, кто укорит в этом вас и ваших детей.
Особо хочу подчеркнуть, что в Феодосии поддерживающих морпехов куда больше, чем протестующих. Когда им отключили электричество, часть буквально завалили одноразовой посудой. Вчера, например, подъехал "Лексус", неизвестный выгрузил из багажника сигареты и продукты и уехал, даже не назвавшись. Хороших людей всегда больше, чем плохих. И мы верим, что правда - на их стороне. Именно таким людям клялись наши воины служить верой и правдой. Военнослужащие Украины не имеют морального права предать тех, кто верит в них и доверяет им. Поэтому мы поддерживаем своих мужей, сыновей и братьев морально. Мы любим их и никогда не предадим. Мы служим родине вместе со своими мужьями. Мы остаемся верны им и их присяге на верность народу и морской пехоте Украины, так как они давали клятву не только от своего имени, но и от имени своих матерей, жен и детей, а также от имени тех детей, которые родятся у защитников Украины в будущем.
Перевальное
Малыш на маленькой машинке деловито рулит по дорожке, мальчишка на велосипеде нарезает круги. В этот мирный пейзаж совершенно не вписываются люди с автоматами. Перед воинской частью кордоны "самообороны", впереди "вежливые люди", - так странно называют здесь российских военных.
- Когда в твой дом приходят с оружием, это, мягко говоря, неприятно, - говорит библиотекарь заблокированной воинской части Светлана Горбачева. - Пришли какие-то люди с оружием и потребовали сдать оружие и присягнуть крымскому народу. Но крымский народ - это украинский народ, и мы ему уже присягнули. И пусть не пытаются нас сломать! Мы так устали за эти дни. Мы в постоянном напряжении… При этом стараемся всем улыбаться. Российских солдат тоже угощаем кофе, сигаретами. Сегодня даже пустили помыться в нашу баню. Жалко их. Они же не по своей воле пришли. Спрашивали у них: "Вас тоже пугали татарами и бандеровцами?". Кивают утвердительно. Первые два дня мы - шок и напряжение. Да и русские выглядели испуганными. Сегодня уже легче. Стараемся как-то находить общий язык, - заключает Светлана и исчезает за воротами части.
- А у вас здесь кто? - спрашиваю у женщин, стоящих неподалеку.
- Зять. Я хочу, чтобы у меня были внуки - здоровые и красивые! Чтобы дети жили долго и счастливо, - дрожащим голосом говорит женщина, утирая слезы. - Мы из Красноперекопска, в нашей семье русских и украинцев поровну. Взяли отпуск за свой счет и приехали с дочкой поддержать ее мужа. Нам страшно! Сидим дома, новости включаем и ждем, что скажут. Мы так надеемся, что все закончится миром, что крови не будет.
Из части выпустили двоих военнослужащих. Братья-близнецы. Совсем юные, видимо солдаты срочной службы. Мать со слезами бросается к сыновьям. Обнимает, целует, гладит по щекам, приговаривая что-то. От этого сердце сжимается.
- Больно, очень больно! Мы столько лет жили дружно! Какая разница - русские, украинцы, татары! Если война начнется, пуля не спросит, какой ты национальности. Главное, чтобы наши ребята были живы и здоровы, чтобы мы процветали в нашем многонациональном Крыму, - грустно говорит тетя близнецов Эльмира.
- Я здесь второй раз, сын запрещает приезжать, - присоединяется к разговору еще одна мать. - У меня сердце больное. Он не хочет, чтобы я нервничала. А я с работы отпрашиваюсь - и сразу сюда. Сама хочу убедиться в том, что здесь тихо. Постою, потом спокойно возвращаюсь домой. Я так надеюсь, что все будет хорошо! Верю, войны не будет!
Невысокая светловолосая девушка с большими грустными глазами старается пробиться сквозь оцепление. Прошу ее отойти немного в сторону, чтобы поговорить.
- Говорите при нас! А вдруг вы потом про нас напишите что-то плохое или исказите ее слова, - требуют "вежливые люди".
- У меня здесь муж служит, - говорит Светлана. - Мы живем в Перевальном, сама я родом из Харьковской области. Там остались мои родители. Они ужасно переживают, просят, чтобы привезла им внука. Очень поддерживают и понимают, почему я здесь стою. Ребенок тоже со мной, ему восемь лет. Он все это видит, задает много вопросов. Сказал, что никуда не уедет, будет стоять со мной до победного! Уйдем отсюда только вместе с папой. Время от времени пробиваемся в часть. Чаще говорим с мужьями только по телефону. Я точно знаю, что мой муж не будет стрелять. Ведь здесь стоят женщины и дети. Русские тоже обещали нам не стрелять. Мы сыты политикой по горло. Мы просто хотим, чтобы наши мужья и сыновья были живы.
Мы - за мир и за жизнь!