Недавно Европейский Союз представил очередной пакет санкций против агрессора, который, по утверждению президента Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, является настоящим давлением на агрессора. Но, если проанализировать его содержание, вместо давления, которое должно было бы остановить агрессора, 19-й пакет выглядит пакетом разочарования. Хотя предусмотренные пакетом шаги, безусловно, являются прогрессом, но они не отвечают той решительности, которая необходима для победы над агрессором.
Россия не ведет войну «понемножку»; она атакует ежедневно, используя дроны и нарушая воздушное пространство. Почему же Запад отвечает так несмело, рискуя тем, что эти меры могут оказаться всего лишь очередной имитацией, а не решительным ударом? К сожалению, 19-й пакет продолжает стратегию постепенного давления, которая, как доказано с 2014 года, не смогла предотвратить полномасштабное вторжение.
Введенные после аннексии Крыма санкции хоть и привели к потерям в размере 1,4% реального потребления в России, но не использовали свой полный потенциал. Если бы тогда была введена полная торговая блокада, потери России могли бы увеличиться вдесятеро, до 15% ВВП. Этот исторический урок доказывает, что медленный фрагментированный подход только дал Кремлю время на адаптацию и подготовку к дальнейшей агрессии.
Эта нерешительность особенно заметна в энергетическом секторе, который остается критически важным для российского бюджета, обеспечивая около 30% его поступлений. Доходы федерального бюджета России от продажи нефти и газа в 2024 году выросли более чем на 26%, достигнув 11,13 трлн руб. И хотя Европа добилась значительных успехов, сократив импорт российского трубопроводного газа на 77% с 2021-го по 2024 год, но она при этом превратилась в крупнейшего потребителя российского сжиженного природного газа (СПГ). Это парадоксальная ситуация, превращающая европейские страны в крупнейших спонсоров российской войны. По данным аналитической компании Kpler, в 2024 году европейские страны приобрели 52% от всего российского экспорта СПГ, что составляет около 17,4 млн тонн. Ключевыми потребителями стали Франция (6,3 млн тонн), Испания (4,8 млн) и Бельгия (4,4 млн тонн).
Хотя новый пакет и предусматривает полный запрет на импорт СПГ, отсрочка запрета до 1 января 2027 года, даже на год раньше, чем предполагалось, — это не просто слабость, это преступная нерешительность, дающая России достаточно времени на адаптацию. Вместо того чтобы нанести мгновенный экономический удар, ЕС позволяет Кремлю сохранить сверхприбыльный рынок и искать новые пути обхода. Россия уже активно переориентирует свои экспортные потоки, и к 2024 году 63% экспорта сырой нефти было перенаправлено в Азию и Океанию по сравнению с 34% в 2021-м. Кроме того, Россия использует этот переходный период для строительства новой инфраструктуры, в частности в Арктике, и активного поиска новых рынков сбыта в Азии.
Политические компромиссы, необходимые для достижения единогласной поддержки всех 27 стран — членов ЕС, позволяют таким ключевым импортерам, как Франция, Испания и Бельгия, адаптировать свою энергетическую инфраструктуру и найти альтернативные источники поставок. Даже несмотря на то, что ЕС активно наращивает импорт СПГ из США, этот постепенный подход подрывает общую эффективность санкций и продолжает финансировать войну.
Кроме того, необходимо ударить по «теневому флоту» России, который перевозит нефть в обход ценового потолка. Эта тайная сеть, насчитывающая, по разным оценкам, от 940 до 1400 судов, была создана, чтобы избегать санкций. Недостаточно просто добавлять суда в список, как это сделано в 19-м пакете (добавлены 118 судов, что довело общее количество до более чем 560), поскольку Россия и продолжает пополнять свой флот. Это превращает санкционный процесс в «игру в поддавки», где эффективность против отдельных танкеров низкая.
По данным исследований, 56 подсанкционных танкеров продолжали свою деятельность, перевезя 20 млн тонн российской нефти. Необходимо ввести вторичные санкции против обслуживающих их портов и страховых компаний, покрывающих их. Анализ показывает, что 57% российской нефти, перевезенной подсанкционными судами, были доставлены всего лишь в пять ключевых портов в Индии (Сикка, Вадинар, Мундра) и Китае (Ланьцяо, Дунцзякоу).
И хотя большинство стран ЕС сократили импорт российской нефти, некоторые из них продолжают оставаться ее ключевыми потребителями. В частности, Венгрия и Словакия, получающие российскую трубопроводную нефть через южную ветку нефтепровода «Дружба», имеют исключение из общеевропейских санкций.
За август 2025 года Венгрия заплатила России за ископаемое топливо 416 млн евро, из которых 176 млн евро пришлись на сырую нефть. Словакия за тот же период импортировала нефти и газа на 276 млн евро, причем 74% этой суммы (204 млн евро) составляла нефть, поставляемая по нефтепроводу «Дружба».
Эти страны, несмотря на существующую техническую возможность диверсифицировать поставки, оказывают политическое сопротивление, ссылаясь на более высокие затраты и обеспокоенность безопасностью поставок. Это свидетельствует о необходимости усилить давление на эти государства, чтобы прекратить их зависимость от энергоносителей агрессора. При этом надо отметить, что Чехия в апреле 2025 года полностью отказалась от российской нефти, перейдя на поставки исключительно с западных маршрутов. Этот пример показывает, что полный переход возможен. Украина прекратила транзит российского газа с 1 января 2025 года через свою территорию, но до сих пор, вопреки национальным интересам, продолжает транзит российской нефти по нефтепроводу «Дружба».
Финансовая изоляция должна быть полной. На первоначальном этапе из системы SWIFT были исключены всего семь российских банков, что позволило таким гигантам, как Газпромбанк, оставаться в системе для обеспечения платежей за газ и нефть. Без исключений. Это вместе с ограничениями против криптовалютных платформ, которые Россия использует для обхода санкций, дало бы возможность парализовать международные расчеты.
Например, российская криптобиржа Garantex продолжает функционировать, несмотря на нахождение в черном списке США, поскольку ее серверы расположены вне юрисдикции Соединенных Штатов. Добавление к санкционным спискам компаний и технологий двойного назначения является шагом в правильном направлении, но эти меры должны сопровождаться жесткими вторичными санкциями против всех стран, помогающих российскому ВПК.
Так, экспорт электронных компонентов из Объединенных Арабских Эмиратов в Россию вырос в более чем семь раз в 2022 году, достигнув почти 283 млн долл. Россия успешно манипулирует желанием третьих стран избежать жестких вторичных санкций со стороны Запада, вместе с тем получая выгоду от сотрудничества.
19-й пакет санкций — это шаг в правильном направлении, особенно в части ограничений против СПГ, криптовалют и технологий двойного назначения. Но он продолжает страдать от фрагментации и стратегических пробелов. Пока Запад действует постепенно, Кремль получает время на адаптацию и поиск новых путей обхода.
Эти выводы согласуются с анализом, изложенным в недавнем аналитическом документе Сети защиты национальных интересов АНТС «Стратегия победы через усиление санкционного давления на Россию», где предлагается набор из семи ключевых мер для достижения полной экономической изоляции России.
Среди этих предложений — полное отключение всех российских и белорусских банков от SWIFT, введение вторичных санкций против портов, обслуживающих «теневой флот», а также против страховых компаний, покрывающих их. Документ призывает к полному эмбарго на российский СПГ, без каких-либо переходных периодов, и систематическому разрушению каналов «параллельного импорта» путем введения жестких вторичных санкций против стран-посредников.
Дополнительно предлагается конфисковать замороженные суверенные активы для финансирования восстановления Украины и агрессивно снизить ценовой потолок на нефть до уровня ниже себестоимости добычи.
Настоящая победа в этой экономической войне требует максимальной политической воли и скоординированного одновременного удара по всем финансовым, энергетическим и логистическим артериям российского режима. Запад должен перейти от стратегии сдерживания к стратегии решительного экономического поражения.