Европа больше не имеет той силы по мировым делам, которую она имела когда-то, когда существовал либеральный международный порядок, опиравшийся на силу США и в котором процветало международное сотрудничество. В этом мире Европа не была сверхдержавой, но признаки эпохи после холодной войны — многосторонность, региональное сотрудничество, взаимозависимость, расцвет демократии, мягкая сила и свободная торговля — были также признаками Европейского Союза.
Сегодня мы живем в эпоху после окончания холодной войны, и мир изменил направление. Некоторые черты старой системы продолжают существовать. Но противоположные силы, такие как национализм, протекционизм и односторонность растут, сообщает The Guardian.
Европа пытается приспособиться к этому новому миру, но обладание властью теперь требует радикальных изменений в том, как она видит себя и действует. Как признал президент Франции Эммануэль Макрон в своей последней речи в Университете Сорбонны, если он не адаптируется, Европейский Союз может не выжить. ЕС, как он считает — "смертный".
Понимание этого вызывает глубокую тревогу в Европе, если не откровенный страх. Именно этот страх формирует неудачный выбор, который сейчас делают европейские страны и ЕС.
Возьмите хотя бы непоследовательный подход Европы к российскому вторжению в Украину. В то время как в США готовность поддержать Украину растет, когда украинцы преуспевают на поле боя, в Европе наблюдается почти противоположная ситуация.
Когда Украина отстает или оказывается на грани поражения, европейские правительства более склонны активизировать свою поддержку. Беспокойство поражением Киева и его последствиями для безопасности континента подталкивает Европу к действиям, к оказанию большей военной помощи, согласию на использование доходов от замороженных российских активов в поддержку Украины и даже к размышлениям о развертывании войск в Украине, как это неоднократно предлагал Макрон.
"Но когда Украина добивается успеха, как в случае с ее успешными контрнаступлениями в Харькове и Херсоне в 2022 году, в Европе растет страх перед поражением России и риском того, что это приведет к ядерному Армагеддону или распаду России", — отмечает газета.
Не преуменьшая политической, экономической и военной поддержки, которую европейские правительства оказали Украине — и миллионам беженцев, которых приняли страны ЕС, — этот страх означает, что военная помощь часто была слишком малой и запоздалой.
Страх в значительной степени объясняет подход Европы к Северной Африке и Ближнему Востоку. Если в Украине страх означает чрезмерную осторожность и сдержанность, то, когда речь идет о странах южного Средиземноморья и Африки, страх равен полному отказу от внешней политики. Европа не просто боится этих стран, она ужасается.
Страх еще больше проявляется на Ближнем Востоке и особенно в израильско-палестинском конфликте. Ни одна причина не объясняет, почему европейские правительства решили не влиять на ситуацию, хотя потенциально они могут это сделать. ЕС уже давно является основным торговым партнером Израиля и после США Германия является крупнейшим военным поставщиком Израиля.
ЕС также является самым большим донором помощи палестинцам. Однако никогда не было ни малейшего намека на использование этих рычагов. Вновь вступает в действие страх. Страх в таком случае перед обвинениями Израиля в антисемитизме играет огромную роль.
Итак, если мы посмотрим на восток, то страх привел Европу к постоянным задержкам и чрезмерному воздержанию, тогда как на юге страх подтолкнул Европу как политическое сообщество к полному отказу от внешней политики. На западе также ощутима тревога и страх, поскольку европейцы ожидают выборов в США и опасаются возвращения Дональда Трампа. Этот страх приводит к параличу. Возвращение Трампа вполне вероятно, но вместо того, чтобы готовиться к нему, Европа просто желает, чтобы он ушел, считает The Guardian.
Открытое признание того, что ЕС не может существовать вечно, как это сделал Макрон, верно и должно стать толчком к здоровому и безотлагательному переосмыслению того, как Европа взаимодействует с остальным миром.
Напомним, что газета The Times отмечала, что страны Запада недостаточно помогают Украине. Запад опасался, что решительный ответ может привести к "эскалации" со стороны Путина. А риск эскалации, в конечном счете — гораздо выше, если Путин захватит Украину, перегруппируется и направит танки на Польшу и страны Балтии.