Украине и Европейскому Союзу удалось достичь договоренностей о новых возможностях и увеличении экспорта нашей электроэнергии в страны ЕС. С одной стороны, победная победа. С другой — это все же Украина, а здесь даже в самой победной победе найдут «зраду». И началось: «Украина технически не готова к этому», «все победные реляции — это пустая болтовня», «теперь получим дефицит и рост цен на внутреннем рынке», «если ничего не готово, зачем будоражить общество и врать о миллиардах евро, которые мы сможем получить?».
Собственно, о том, возможна ли «зрада» в этой победе, что будет дальше с экспортом, да и в целом с украинской энергетикой, мы и поговорили с главой правления НЭК «Укрэнерго» Владимиром Кудрицким.
— Владимир, как удалось настолько быстро достичь этих договоренностей, ведь ожидали мы этого шага не ранее следующего года?
— Для того чтобы начать экспортировать электроэнергию в Европу, нам необходимо было объединить украинскую и европейскую энергосистемы физически. И такое объединение у нас состоялось 16 марта, хотя планировалось оно на конец 2022 года. Мы отсоединились от энергосистемы России и Беларуси за четыре часа до начала вторжения. Это должен был быть такой трехдневный тест для украинской энергосистемы в автономной работе, после которого мы должны были бы присоединиться назад. Сразу же после нападения стало очевидным, что никакого «назад» уже не будет. Но мы не только выполнили техническую программу теста, но и вместо трех дней выдержали в изоляции три недели, да еще и в ходе активных боевых действий с разрушением врагом нашей инфраструктуры, потерей некоторых электростанций и другими рисками. И после того, как физически объединили нашу энергетическую систему с европейской, то сразу начали переговоры о том, чтобы мы могли экспортировать электроэнергию, зарабатывая для государства большие объемы средств.
— Причем, если мы правильно понимаем, договоренностей достигли очень быстро. Что этому способствовало, общая поддержка Украины сейчас?
— Действительно, обычно процесс таких переговоров длится год и больше. Но, учитывая, какую устойчивость проявила наша энергосистема во время присоединения к европейской, да еще и на фоне войны, европейцы сделали для нас исключение и фактически согласились с тем, чтобы мы начали экспортные операции уже в июне, чтобы обеспечить страну дополнительным и значительным денежным ресурсом. И мы недавно получили решение от ENTSO-E о поэтапном запуске экспорта электроэнергии из Украины в Европу. Есть шесть технических критериев, соответствие которым — необходимое требование начала экспорта. Мы их почти все выполнили, и 15 июня ENTSO-E должно подтвердить это выполнение, после чего начнутся первые экспортные операции из Украины в Европейский Союз.
— Мы начинаем экспорт с мощности в 100 МВт. На какие объемы можем выйти со временем и как быстро?
— Конкретные объемы, к сожалению, до принятия официального решения ENTSO-E мы комментировать не можем. Но в любом случае начнем с ограниченных объемов, — просто потому, что так это технически безопаснее для европейской энергосистемы. Дальше будем постепенно наращивать объемы экспорта.
Надо понимать, что сейчас украинская оптовая цена на электроэнергию практически втрое ниже европейской цены, поэтому экспорт нашей электроэнергии в Европу — это едва ли не самый прибыльный вид экономической деятельности, доступный сегодня Украине. Именно поэтому, собственно, мы и хотим начать его как можно скорее. Но для этого нам нужна слаженная работа на техническом уровне, на уровне операторов энергосистем, и на политическом уровне, чтобы продолжать постоянно убеждать европейцев, находить новые и новые аргументы для того, чтобы быстро расширять наш экспортный потенциал.
— О каких промежутках времени мы говорим в контексте расширения нашего экспортного потенциала? Как быстро мы сможем достичь максимума возможного?
— Мы надеемся, что наращивание экспорта до объемов, которые превысят объемы Бурштынского энергоострова, произойдет уже через несколько месяцев.
— Объем Бурштынского острова — это около 800 МВт, правильно?
— Да. «Остров Бурштынской ТЭС» давал 650 МВт. Еще 200 МВт — по выделенной линии экспортировалось в Польшу. После объединения энергосистем уже есть экспорт 200 МВт на Польшу, которые появились почти сразу после синхронизации, и сейчас мы постепенно будем наращивать объемы, которые будут экспортироваться в Румынию, Венгрию и Словакию. Рассчитываем достичь как можно быстрее этих 800 МВт.
— Насколько высок в странах ЕС спрос на электроэнергию? Там ждут нашего предложения?
— Спрос на электроэнергию сейчас огромен. В Европе дефицит энергоресурсов в целом, и электроэнергия здесь не исключение. Главным индикатором этого дефицита, безусловно, является цена, которая сейчас в несколько раз выше, например, прошлогодней цены в Европе. Следовательно, поставки из Украины сейчас — это вообще весомый вклад в энергетическую безопасность европейского региона. То есть это не столько возможность Украине заработать экспортную выручку, созданная европейцами, сколько возможность для европейцев обеспечить собственную энергетическую безопасность. И, конечно, это огромная экономическая выгода для европейских потребителей — поставки украинской электроэнергии, которая является дешевой, а также «чистой», то есть низкоуглеродистой. Потому что в Украине электроэнергия на самом деле чище с точки зрения, например, выбросов диоксида углерода, чем в среднем в Европе.
— Как такое наращивание экспорта скажется на внутреннем рынке? Понятно, что сейчас у нас потребление существенно снизилось, но в процессе восстановления страны оно обязательно будет расти.
— «Укрэнерго» обязательно позаботится о том, чтобы на внутреннем рынке ни при каких обстоятельствах не было дефицита электроэнергии. Поверьте, у нас есть для этого все инструменты. Весь период с начала российского вторжения, как и в течение двух предыдущих очень сложных отопительных сезонов, мы никогда не допускали дефицита мощности в нашей энергосистеме. Не допустим мы его и на протяжении этого отопительного сезона, который будет, вероятно, самым сложным в нашей истории, а также в дальнейшем в будущем.
— Но ведь часть объектов генерации сейчас осталась на неподконтрольных нам территориях?
— По мере того, как мы будем деоккупировать наши территории, будем возвращать и захваченные энергетические объекты. Это означает, что у нас будет расти не только потребление, которое на сегодняшний день временно утрачено, но и генерация. Поэтому у нас излишек электроэнергии, который может быть накоплен в течение этого года, он будет сохраняться и в дальнейшем, мы будем экспортером при любом сценарии. Вообще Украина — единственная страна в нашем регионе, которая является крупным нетто-экспортером электроэнергии. Остальные страны, наши соседи в Центральной и Восточной Европе, наоборот, активно импортируют энергоресурсы. Поэтому для европейцев, как и для Украины, коммерческие поставки электроэнергии — это сценарий win-win.
— Владимир, а как в целом будет организована цепочка продажи нашей электроэнергии? Кто сможет выйти на этот рынок и какой будет его архитектура?
— На самом деле все довольно просто. В части электроэнергетического сектора мы уже, можно так сказать, являемся членами ЕС. Соответственно, будем действовать по правилам Европейского Союза. Они предусматривают прозрачные конкурентные аукционы, на которых компаниям будет продаваться доступ к межгосударственным линиям электропередачи, по которым, собственно, и осуществляется экспорт или импорт. Эти аукционы будут проводиться по европейским правилам, принять в них участие смогут любые участники, зарегистрированные на нашей аукционной платформе. Прозрачным способом. Те участники, которые дадут наибольшую цену за доступ, получат его и, соответственно, возможность экспортировать электроэнергию. Именно таким образом во всей Европе происходит этот процесс. Украина исключением не будет.
— Нам известно, что в Минэнерго по крайней мере была идея создать для экспорта электроэнергии специального, очевидно государственного, трейдера. Насколько это оправдано?
— Экспорт возможен только при условии, что мы будем соблюдать все европейские правила.
То есть мы должны прозрачным и недискриминационным образом предоставлять доступ к межгосударственным сечениям линий электропередачи. Эти требования будут распространяться и на всех государственных трейдеров тоже. У нас уже есть несколько мощных государственных трейдеров, собственно, и производителей электроэнергии, которые уже могут абсолютно спокойно выходить на экспортные рынки и продавать электроэнергию. Например, «Укргидроэнерго» в мае, а «Энергоатом» в июне закрывают приблизительно 30% энергобаланса Молдовы. Без каких-либо проблем они пользуются нашей аукционной процедурой, покупают доступ к экспортным линиям электропередачи и экспортируют электроэнергию в Молдову. Таким образом наши государственные компании уменьшают ее зависимость от электростанции, которая принадлежит РФ, использует российский газ для производства и находится в Приднестровье. Это хороший, кстати, пример того, как европейские правила помогают уже сейчас снизить зависимость стран от российских энергоресурсов. Ну и принести валютную выручку в нашу страну. Абсолютно аналогично будет работать и экспорт в Европу.
К разговору присоединяется советник министра энергетики Украины Лана Зеркаль.
Л.З.: Это история успеха, который стал возможен исключительно благодаря слаженной и спокойной работе. Успех этот, кроме прочего, был бы невозможен, если бы в корпоративное управление «Укрэнерго» пытались активно вмешиваться, как, например, в работу НАК «Нафтогаз Украины». И для дальнейшего успеха не менее важно, чтобы в него и не полезли ручками, с учетом того, что эта история становится новой золотой жилой.
Если мы сможем удержаться от, скажем так, «обычных украинских практик», у нас все получится. Если же нет, ну, мы умудримся проиграть в истории win-win.
— Лана, насколько наши западные партнеры смогут все это проконтролировать?
— Смотрите, сейчас они открывают рынок немножко, смотрят, как все работает, дальше принимают решение, на сколько его еще открыть. То есть это «условное открытие», в смысле, что при условии, что мы соблюдаем правила игры, нам открывают этот рынок. Кроме того, насколько я понимаю решение, если мы не соблюдаем требования и нарушаем свои обещания, нас очень быстро смогут лишить возможности работать на европейском рынке. Ну и никаких супердоходов никто в итоге не получит.
— Владимир, государство при экспорте, если мы правильно понимаем, зарабатывает прежде всего на продаже лицензий?
— Да, это доход «Укрэнерго».
— Вы уже оценивали ориентировочные объемы этих и дальнейших доходов?
— Мы считаем, что с началом аукционов на доступ к экспортным поставкам у нас должны быть десятки участников как из Украины, так и из Европы. Следовательно, конкуренция будет очень острой. Если в этот механизм предоставления доступа к межгосударственным сечениям линий электропередачи не вносить какие-либо специфические украинские ноу-хау, то конкуренция будет сумасшедшая. Соответственно, доходы от доступа будут очень высокими. Учитывая наш потенциал энергетического экспорта, можем говорить о сотнях миллионов и даже миллиардах евро в год. Это не сразу и не сейчас, понятно. Но через несколько месяцев или год мы можем нарастить объемы экспорта до таких величин, что доходы от него будут достигать миллиардов евро в год, и это уже будет значительный вклад в прирост нашего ВВП, на уровне 2–3%. Это огромная помощь для Украины, которая будет восстанавливаться, отстраиваться после победы.
— Есть ли у этих денег какое-то целевое направление? На что они могут быть израсходованы?
— В рамках сегодняшнего законодательства эти деньги действительно целевые и должны быть направлены на строительство новых интерконнекторов, чтобы расширять наш экспортный потенциал. Но, понимая, что потенциально мы можем собрать очень много денег, которые сейчас не сможем быстро использовать, потому что строительство новых линий — это не один год, существуют разные варианты распределения этих денег между участниками энергетического рынка. В том числе чтобы дать им финансовый ресурс подготовиться к отопительному сезону. Это распределение, оно может быть разным, но обязательно должно быть справедливым и охватывать как можно более широкий круг участников украинского энергорынка.
«Укрэнерго» сейчас может, например, направить эти доходы в отрасль через оплату на балансирующем рынке, в котором принимают участие десятки участников. Это один из неплохих способов сделать так, чтобы деньги, которые мы соберем с сечений, пошли на благо государства.
— Все очень оптимистично, а что может пойти не так?
— Вы знаете, мы и к синхронизации, и к открытию экспорта с технической точки зрения очень хорошо готовы, о чем говорят сами европейцы. Единственное, что может замедлить или остановить нас на этом евроинтеграционном пути, — мы сами. Как только мы каким-либо образом будем пытаться отойти от некоторых европейских правил, которых придерживаются все остальные страны. Если мы начнем придумывать свой украинский способ проводить эти аукционы, например, европейцы могут остановить этот процесс. Но если мы будем просто продолжать то, что уже делаем, то гарантированно получим свои объемы экспорта, которые заслужили.
— Что будет с тарифами для населения?
— Могу только процитировать президента, который после совещания по подготовке к осенне-зимнему периоду отметил, что будут обеспечены стабильность и неизменность тарифов на электроэнергию для населения. Собственно, вот эта экспортная выручка, о которой мы сейчас говорим, она даст возможность аккумулировать дополнительный финансовый ресурс для отрасли. Который, собственно, и позволит не повышать тарифы для населения в том числе.
— Что будет дальше? Мы уже можем называть себя полноценным игроком на европейском рынке или еще рано?
— На самом деле мы только начинаем становиться энергетическим хабом Центрально-Восточной Европы. Это место нам принадлежит по праву и для нас естественно. Следующие месяцы мы посвятим как можно более быстрому открытию экспорта, а также восстановлению одной из мощных линий на Польшу, которая была отключена в 1993-м и почти 30 лет не использовалась. Сейчас мы все уже согласовали с польским системным оператором, что в кратчайшие сроки будем восстанавливать эту линию, увеличивая наш экспортный потенциал еще процентов на 30.
Вообще после победы, по моему мнению, основным лозунгом для каждой украинской энергетической компании должно быть «Инвестируй или умри».
Нам надо построить много новых эффективных электростанций, которые будут производить чистую электроэнергию. Нам нужно построить много линий электропередачи и станций, чтобы не просто восстановить нашу инфраструктуру, но и, собственно, сделать скачок вперед. Я абсолютно уверен, что финансовый ресурс для этого будет, главное, чтобы мы использовали тот исторический шанс, который будет у нашей энергетики.
— Когда вы говорите о финансовом ресурсе, то имеете в виду собственные средства компаний или кредиты?
— Средства из всех существующих источников. Поверьте, они все будут доступны украинской энергетике, потому что это Клондайк. Когда мы говорим о такой разнице цен на нашем рынке и европейском и о возможности достаточно крупных объемов экспорта, то это огромные экономические возможности, понятные любому инвестору. После победы нас ждет инвестиционный бум именно в энергетике.
— Смотрите, если на внутреннем рынке будет расти спрос, а он будет увеличиваться, то, очевидно, и разница в цене будет сокращаться.
— Нет, разница будет оставаться, потому что в нашей энергосистеме преобладает генерация с низкой себестоимостью: атомная, гидро- и возобновляемая энергетика. Вместе это 70–75% всего нашего энергомикса. К тому же это не просто дешевая, но еще и чистая электроэнергия.
Поэтому предпосылок к тому, чтобы цена на внутреннем рынке резко увеличивалась, я не вижу.
При этом я уверен, что конкурентоспособность украинской энергетики будет сохраняться следующие два десятилетия так точно.
Все материалы Юлии Самаевой читайте по ссылке.