Когда в начале 2000-х в США была озвучена концепция "Большого Ближнего Востока", вряд ли кто-то мог предположить, что ее конечным бенефициаром через полтора десятка лет окажется Путин. Однако… На этой неделе впервые в истории король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул-Азиз посетил Москву.
Еще недавно монархам Персидского залива незачем было ездить в Москву - их основным партнером был Вашингтон.
Военно-политический баланс сил в регионе, цены на нефть, сдерживание Ирана, военные базы и формирование ситуативных альянсов - все это было прерогативой вездесущих американцев.
Разумеется, Россия прилагала значительные усилия, чтобы присутствовать в арабском мире и не допустить усиления позиций извечного врага и его союзника - Израиля. Но силы были явно неравны.
Все изменилось, когда США совершили геополитический просчет, которым стала война в Ираке. Баланс сил был нарушен, дестабилизация Ближнего Востока затронула не только Месопотамию и Левант, но достигла и Северной Африки, а впоследствии воплотилась в затяжной и кровавый сирийский конфликт.
Те, кто обычно склонен видеть в действиях США добрые намерения, говорили о желании Вашингтона построить новый Ближний Восток, где будет больше демократии, свободы и капитализма.
Критики, в том числе западные, считают, что основной целью американцев всегда был контроль за нефтяными и газовыми месторождениями региона в соответствии с известной доктриной Киссинджера, озвученной еще в 70-х годах прошлого столетия: "Если вы контролируете нефть, вы контролируете целые нации, или даже группы наций".
Оказалась не забытой и речь Дика Чейни, произнесенная однажды в Лондоне еще до его назначения на пост вице-президента США. "Одно из мест в мире, где находятся крупнейшие запасы нефти, находится под контролем государств Ближнего Востока - Кувейта, ОАЭ, Саудовской Аравии, Ирака, Ирана, - сказал тогда Чейни. - Проблема в том, что эти месторождения контролируются правительствами". Он как бы намекал, что эту ситуацию надо бы исправить. Впоследствии именно Чейни обвиняли в том, что целью США в Ираке было вовсе не химическое оружие Саддама Хусейна, которое так и не нашли, и не устранение диктатора от власти, а контроль за ключевыми месторождениями иракской, в том числе курдской, нефти.
Как бы то ни было, но в наши дни именно Россия, а не США имеет все шансы стать главной политической силой в одном из наиболее чувствительных регионов планеты. Причиной тому стал затяжной кризис в Сирии, точнее, фактический отказ США применить силу против режима Асада. Многочисленные угрозы в адрес сирийского диктатора, звучавшие из Белого дома начиная с 2013 г., не привели к практическим результатам. В то же время Россия без лишней риторики ввела на территорию Сирии армию, авиацию, средства ПВО, укрепила базу в Латакии и фактически обеспечила сирийскому режиму выживаемость.
В глазах государств региона, в том числе члена НАТО Турции и исторических союзников США в Персидском заливе, в первую очередь, Саудовской Аравии, фактическое бездействие США было расценено как слабость, действия возглавляемой американцами антиигиловской коалиции выглядели неубедительно, а вот решительные шаги России, в том числе договоренности с Турцией и Ираном по урегулированию сирийского конфликта, - реальными.
Союзники США в Персидском заливе с самого начала сирийской войны выступали за устранение Асада. Обещания США решить эту проблему, которые не воплотились в жизнь, стали для них серьезной политической проблемой. Для Вашингтона приоритетом оказался не Асад, а Исламское государство. По мнению местных аналитиков, Россия значительно увеличила свое влияние в регионе именно потому, что США это допустили. В результате к необходимости сотрудничества с Москвой по Сирии пришел не только Иран, но и обладающая второй армией в НАТО Анкара.
Монархии Персидского залива приветствовали смену хозяина Белого дома и его жесткую антииранскую риторику, ведь для них важно не только устранение Асада, но и ослабление Ирана. Однако, похоже, что и Дональд Трамп продолжил политику Обамы, концентрируя основные усилия на разгроме ИГИЛ, а не на устранении Асада. Следует ожидать, что король Салман попытается убедить Путина не способствовать усилению Ирана, который предоставляет существенную поддержку сражающимся на стороне Асада шиитским боевикам и Хизболле.
Любопытно, что такую же попытку ранее предпринимал, и не раз, израильский премьер Нетаньяху, который за последние полтора года четырежды приезжал в Москву. Однако Москва не пошла на удовлетворение запросов Израиля и, как полагают специалисты, не станет прислушиваться к королю Саудовской Аравии. Разве что он предложит нечто экстраординарное в контексте координации усилий по рекалибровке нефтяных рынков - ведь Путин отчаянно нуждается в твердой валюте, и "Роснефть" - источник российского благосостояния, уже активно работает в регионе.
Пока что говорят о создании совместного российско-саудитского фонда в 1 млрд долл. для совместных энергетических проектов, а также о возможных инвестициях Саудовской Аравии в крупнейшего российского подрядчика по буровым работам "Евразия Дриллинг Ко", нефтехимический гигант "Сибур" и "Новатек", который предложил саудитам долю в своем арктическом проекте LNG.
Тесные взаимоотношения между двумя крупнейшими мировыми экспортерами нефти может стать реальной угрозой способностям рынка преодолевать картельные договоренности. В сообщениях для прессы представители Саудовской Аравии подчеркивают, что не собираются нарушать санкции, действующие против России, и ссылаются на ранее провозглашенные планы по развитию проектов добычи нефти и газа за рубежами королевства, реализация которых позволит поправить пошатнувшееся финансовое положение монархии.
Возможно, именно из-за санкций среди потенциальных реципиентов саудовских инвестиций нет "Роснефти". Хотя в чем нельзя упрекнуть российские компании, так это в отсутствии умения проводить многоходовые и запутанные комбинации по осуществлению энергетической политики Кремля. Еще 16 июля 2014 г. в связи с аннексией Крыма одна из крупнейших публичных нефтяных компаний мира - "Роснефть" - была включена в санкционный список управления по контролю за иностранными активами США, а глава компании Игорь Сечин оказался в этом списке еще раньше - в марте.
Санкции означали, что "Роснефть" не может получать на американских долговых рынках кредиты на период более 90 дней, а резидентам США запрещалось иметь какие-либо деловые отношения с господином Сечиным, в свое время названным экспертами вторым по влиянию человеком в РФ после Путина. Системообразующая компания России, являющаяся крупнейшим налогоплательщиком, кормильцем не только бюджета, но и кремлевской верхушки, оказалась в сложном положении. К концу 2014-го ее капитализация упала по сравнению с началом 2013-го в три раза.
Расходы на военные и политические авантюры Кремля надо было оплачивать, что в условиях санкций и стремительного падения цен на нефть привело к девальвации рубля, истощению резервных фондов, замораживанию пенсионных накоплений и прочим финансовым неприятностям. По сообщениям ряда СМИ, в августе 2014 г. Сечин обратился в правительство России с просьбой о финансовой помощи компании в размере 1,5 трлн руб. Один из предлагаемых способов помощи, являющийся одновременно и самым дорогим, заключался в выкупе за счет Фонда национального благосостояния новых облигаций "Роснефти" на сумму 1,5 трлн руб. Необходимость в помощи объяснялась введенными против компании санкциями США, к которым присоединились работающие на американском рынке и не заинтересованные в ухудшении своего положения европейские банки и инвесторы.
Денег Сечину не дали, поскольку их просто не было. Со временем правительству РФ удалось стабилизировать внутренний финансовый рынок (разумеется, в первую очередь, за счет сворачивания социальных программ), однако ситуацию надо было исправлять. Все попытки ослабления санкций путем политической дестабилизации Запада через вмешательство во внутриполитические процессы, агрессивные дезинформационные кампании, активизацию политического лоббизма и прямую военную интервенцию в Сирии не привели к желаемым результатам. Поэтому начиная с осени 2016-го Россия приступила к реализации целого комплекса мероприятий по влиянию на нефтяные рынки.
Следует признать, что поставленных целей - обеспечения роста цен, поиска новых партнеров по диверсификации проектов добычи и переработки нефти, осуществления политического прикрытия механизмам обхода санкций - в какой-то степени РФ достигнуть удалось.
Прежде всего, Россия, не являясь членом ОПЕК, стала весомой частью картельной договоренности о сокращении добычи в среднем на 4,5% (на 1,8 млн баррелей в день). Москва взяла на себя обязательство сократить добычу нефти на 300 тыс. баррелей в день. В данном аспекте интересы арабских стран и России полностью совпали, так как падение цен оказало негативное влияние на экономику едва ли не всех монархий Персидского залива. И, в отличие от предыдущих попыток ОПЕК добиться согласованной политики, в этот раз участники сговора практически на 80–90% придерживались взятых на себя обязательств.
Не обошлось, правда, и без сюрпризов. При сокращении добычи Россия умудрилась увеличить экспорт и не просто увеличить, но и потеснить Саудовскую Аравию на самых выгодных рынках - китайском и индийском. 22 сентября на встрече министров ОПЕК в Вене министр энергетики РФ Новак заявил, что он поддерживает продолжение сотрудничества с картелем. Достигнутое в прошлом году сокращение добычи продлено до 31 марта 2018 г., и Россия, по словам Новака, готова к продолжению такой политики, поскольку цены на нефть в сентябре выросли до 59 долл. за баррель, что Москву и ОПЕК вполне устраивает. "Мы должны быть удовлетворены постоянным прогрессом, которого мы достигли в наших совместных усилиях по преодолению нынешнего кризиса на нефтяных рынках, одного из худших, которые мы наблюдали за последнее время", - заявил генсек ОПЕК Мухамед Баркиндо.
Однако не только и не столько сокращение добычи в рамках ОПЕК послужило причиной резкого скачка цен в последние дни. Одной из ключевых причин стала угроза Турции остановить экспорт нефти из Иракского Курдистана в связи с проведением там 25 сентября референдума о независимости. От 500 до 600 тыс. баррелей нефти в день поступает из Иракского Курдистана в турецкий порт Джейхан, и возможность прекращения этих поставок стала серьезным фактором дестабилизации рынка. Надо ли говорить, что "Роснефть" имеет теперь непосредственное отношение к иракской нефти, поскольку только в течение 2017 г. вложила в Иракский Курдистан 4 млрд долл., в том числе минимум 1 млрд долл. был внесен еще в феврале как предоплата за будущие поставки нефти.
Россия стала единственной из крупных стран, не выступивших против референдума, и лично Путин принимал делегацию из Эрбиля, посетившую экономический саммит в Санкт-Петербурге. Удивительно "изящная" комбинация: поощрить правительство Иракского Курдистана путем прямого перечисления огромных сумм не препятствовать на политическом уровне (в отличие от США, Турции, Ирана и Ирака) проведению референдума, получить ожидаемо крайне негативную реакцию Турции, Ирана и Ирака, следствием которой явились угрозы прекращения поставок и, соответственно, скачок цен на нефть, и реализовать причитающуюся "Роснефти" долю "иракской" добычи на мировых рынках в момент роста цен, причем значительные объемы - в Индии и Германии.
Любопытно, что на прошлой неделе Путин слетал в Анкару для "рабочих" переговоров с Эрдоганом (Сирия, Ирак, референдум в Курдистане, помидоры и "Турецкий поток"). Турция свою угрозу заблокировать поставки так и не реализовала, а цена на нефть немедленно откатились вниз приблизительно на 5%.
Все эти операции - и инвестирование, и внесение предварительных оплат, и торговля нефтью - "Роснефть" осуществляет вполне законно, без оглядки на санкции. Наряду с "Газпромом" эта компания стала одним из ключевых инструментов внешней политики России. Но если "Газпром" - это, прежде всего, коррупция и газовый шантаж, то "Роснефть" - это масштабные проекты экономического плана, призванные обеспечить путинский режим валютой и присутствием в ключевых точках мира, интересующих основных игроков - США и Китай.
О смещении центра тяжести российской энергетической политики с неподатливой Европы на хорошо знакомый российским спецслужбам Ближний Восток говорит и скандальное назначение бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера главой совета директоров "Роснефти". В политических кругах Германии это назначение назвали "невероятным", а в прессе расценили как банальную "монетизацию" его предыдущего статуса канцлера. В бытность главой немецкого правительства Шредер поддерживал строительство "Северного потока", а в последнее время активно продвигал и "Северный поток-2". Неудачу немецких социал-демократов на недавних выборах частично связывают с компрометирующим партию поведением Шредера.
И все же переход немецкого друга Путина в "Роснефть" говорит о том, что для Москвы вопрос экономического выживания становится на сегодняшний день более важным, чем попытки раскола Европы в многочисленных вопросах строительства новых обходных газопроводов. "Роснефть" имеет 4 трлн руб. долга, и ее будущее во многом зависит от формирования принятого в отрасли "баланса" пассивов и активов - если у компании долги, но ее потенциал добычи остается очень высоким, а активы находятся в рабочем состоянии, то и долги как бы не считаются, и диверсификация активов в разных странах (Венесуэла, Индия, Ирак) выглядит разумной и обоснованной политикой.
В довершение ко всему "Роснефть" стала крупнейшим покупателем иранской нефти. Не стоит также забывать, что существенную долю акций "Роснефти" в конце прошлого года приобрел Катарский суверенный фонд, что в контексте непростых взаимоотношений катарцев с саудитами добавляет остроты в московский ближневосточный винегрет.
Чего не учитывают в Кремле - это нелюбви США к картелям вообще и к ОПЕК, в частности, и наличия серьезных возможностей американских производителей сланцевой нефти активно влиять на рынок. По прогнозам специалистов, приближение цен на нефть к отметке в 60 долл. уже в ближайшее время приведет к резкому росту добычи в США, что вернет цены к отметке в 52–53 долл. за баррель, если только Россия и Саудовская Аравия не договорятся контролировать рынок вместе.
России и ОПЕК уже удалось установить нижнюю границу цены нефти примерно в 50 долл., что является более-менее приемлемым для Москвы. Дальнейшее развитие событий зависит от того, готовы ли США вернуться на "Большой Ближний Восток", который на наших глазах все больше становится российским.