Война не закончится тогда, когда Украина освободит Донбасс, Запорожскую и Херсонскую области, она не завершится и после освобождения Крыма. Обстрелы украинской энергетической и гражданской инфраструктуры могут возобновиться в любой момент, даже если представить невозможное — нахождение с путинским режимом бумажного компромиссного решения о прекращении военных действий. Война завершится только при одном условии — когда в России закончится нефть в российских нефтепроводах и на нефтеперерабатывающих заводах.
В 2023 году поступления российского бюджета от экспорта нефти и нефтепродуктов составили, по данным Bloomberg, 99,3 млрд долл., а от реализации нефтепродуктов на внутреннем рынке — около 60 млрд долл. То есть нефтяные поступления в государственную казну страны-оккупанта в более чем полтора раза превышают весь ее официальный военный бюджет. Также не следует забывать, что нефть является кровью войны, которой ежедневно подпитывается российская армия на десятки миллионов долларов. Таким образом, уничтожение критической части нефтегазового комплекса России является намного более надежным «мирным соглашением», чем заключение какого-либо договора, который, как известно еще со времен Бисмарка, не стоит той бумага, на которой он написан.
Во время полномасштабной российской агрессии Украина уже потеряла до 60% всех своих генерирующих мощностей вследствие массированных ракетно-дроновых атак и оккупации Запорожской АЭС, тепловых, солнечных и ветровых электростанций. Следует четко осознать, что даже самые мощные системы ПВО и самая лучшая физическая защита не в состоянии надежно защитить энергетическую инфраструктуру в долгосрочной перспективе от регулярных массированных ударов ракетно-космических сил РФ.
С учетом всех приведенных факторов высшее военно-политическое руководство Украины приняло единственно правильное решение в этой ситуаций — перенести военные действия на стратегическую глубину противника для поражения нефтеперерабатывающей отрасли как законной цели войны. После поражения украинскими ударными БпЛА крупного нефтехимического комплекса компании «Новатэк» на Балтийском море в Усть-Луге 21 января 2024 года начался новый этап войны, открывший реальную перспективу для ее завершения на справедливых условиях. Российские удары по украинской энергетике перестали быть безнаказанными.
Так, первые пробные удары по НПЗ и системе нефтепродуктообеспечения России были нанесены еще в мае 2023-го. Тогда украинские дроны атаковали Ильский НПЗ в Краснодарском крае и Афипский НПЗ на Кубани. Но работа СБУ, ГУР и ССО по российской нефтепереработке началась именно в начале текущего года. В период с 21 января по 23 марта были нанесены успешные удары по как минимум 12 НПЗ и нефтехимическим предприятиям и по четырем нефтебазам, расположенным в зоне поражения на расстоянии до 1200 км от украинской границы.
Получили значительные повреждения, в частности, такие гиганты нефтеперерабатывающей отрасли России, как «Лукойл-Нижегороднефтеоргсинтез» и Рязанский НПЗ мощностью по 17 млн тонн нефти в год каждый. Второй в РФ по объемам переработки НПЗ «Киришинефтеоргсинтез» (20 млн тонн нефти в год) был также атакован, но причиненные ему повреждения не настолько ощутимые. Кроме того, целесообразно отметить удачную атаку на Туапсинский НПЗ, который перерабатывает легкие высококачественные сорта нефти для получения нефтепродуктов с целью их экспорта.
По данным Bloomberg и главы СБУ Украины Василия Малюка, российская нефтепереработка в результате нанесенных БпЛА ударов потеряла 12% своих общих мощностей, составляющих около 320 млн тонн в год. Всего в РФ насчитывается около 30 крупных НПЗ и 80 мини-НПЗ, перерабатывающих в последние годы в среднем 270–280 млн тонн нефти ежегодно, из которой производится 40–45 млн тонн бензина при внутреннем спросе 38–40 млн тонн и 80–85 млн тонн дизтоплива при внутреннем спросе около 40 млн тонн.
Как видим, профицит дизтоплива после воздушных ударов может сохраняться еще продолжительное время, тогда как проблем с бензином в России следует ожидать уже вскоре, даже несмотря на правительственный запрет экспорта с 1 марта. Вместе с тем не стоит иметь завышенных ожиданий, что уже в ближайшие недели рынок нефтепродуктов окажется в кризисном состоянии. Но некоторые результаты сокращения нефтепереработки уже есть. В первую очередь это касается повышения биржевых цен на моторное топливо в январе—марте на 50%. В розничной торговле цены держат административными методами на стабильном уровне, но уже в ближайшие месяцы избежать подорожания нефтепродуктов на АЗС нереалистично.
Российская система нефтепродуктообеспечения имеет довольно солидную устойчивость, прежде всего это касается дизтоплива. Нефтеперерабатывающая промышленность способна использовать незадействованные мощности, а нефтяные компании — увеличивать поставки нефти для Беларуси и получать из нее нефтепродукты для российского рынка. При этом наблюдается увеличение экспорта российской нефти до 10% в феврале-марте, что приблизительно совпадает с потерянными нефтеперерабатывающими мощностями.
Для создания настоящего кризиса на российском рынке нефтепродуктов Силы обороны Украины должны продолать атаковать НПЗ противника с максимальной интенсивностью в течение еще минимум четырех-пяти месяцев, разрушая по 8–10 установок первичной переработки в месяц. На сегодняшний день в зоне поражения украинских БпЛА находится свыше 60% всех мощностей НПЗ европейской части РФ. На мой взгляд, в первую очередь необходимо сконцентрироваться на самых современных и мощных НПЗ в радиусе достижимости и нанести повторные удары по еще неповрежденным мощностям уже атакованных заводов, особенно обратив внимание на НПЗ «Киришинефтеоргсинтез», а также добавив в перечень новых целей Московский НПЗ.
К наиболее уязвимым и вместе с тем важным видам оборудования НПЗ относится установка подготовки нефти и первичной переработки ЭЛОУ-АВТ. Ее сложно защитить, поскольку ректификационная колонна высотой с 12-этажный дом. Стоимость этого оборудования может достигать до 1 млрд долл., а восстановление — продолжаться более 14 месяцев. Назначение ректификационной колонны — разделение нефти на фракции. От легких — углеводородных газов и бензина до тяжелых — вакуумных дистиллятов и гудрона.
По моему убеждению, дальнейший план уничтожения ключевой инфраструктуры нефтегазового комплекса России должен предусматривать комплексный подход. Это означает, что, продолжая работу БпЛА по НПЗ, также нужно включить в «меню» и нанесение ударов по системе магистральных нефтепроводов компании «Транснефть», а именно: по главным нефтеперекачивающим станциям. Окончательно «успокоить» противника может вывод из эксплуатации базовых газокомпрессорных станций, предназначенных для создания нормативного давления для транспортировки газа с месторождений Западной Сибири в европейскую часть РФ.
В случае успешной реализации этого плана совокупные потери для российской экономики достигнут критического уровня, но при почти полном отсутствии жертв среди гражданского населения. После полученной справедливой «кармы» уже не придется подталкивать кремлевское руководство к прекращению войны, поскольку у него уже не будет ресурсного обеспечения для ее продолжения. Собственно, после первых результатов работы украинских БпЛА российское руководство должно было бы понять все последствия от развязанной им необъявленной войны, но здравый смысл не относится к его добродетелям.
С каждым днем становится все очевиднее, что главным полем битвы в этой кровавой войне, после того как линия военных действий стабилизировалась, становится энергетика. У кого топливно-энергетический комплекс продержится дольше, тот и победит. В этом контексте решающее значение приобретают системы ПВО, РЭБ, ударные дроны, ракеты, масштаб применения санкций на энергоресурсы агрессора, а также умение управлять энергосистемой и быстро ее восстанавливать.
При этом Белый дом почему-то обеспокоен эффективностью атак украинских дронов по законным военным целям РФ. Видимо, это объясняется пребыванием Вашингтона в определенной иллюзии относительно того, что с Кремлем можно достичь в ближайшие полгода какого-то компромиссного решения о прекращении военных действий при отсутствии мощного военного давления на него и результативной санкционной политики. Другое объяснение найти трудно, поскольку в действительности украинские атаки никак не могут влиять на цену нефти, поскольку уменьшение нефтепереработки в РФ никоим образом не снижает предложение на мировом рынке. Это очевидные факты.
Складывается такое впечатление, что вашингтонские стратеги оказались в цугцванге собственного консервативного мышления, состоящего в следующем. С одной стороны, абсолютно недопустимо дать Украине столько оружия с одновременным усилением санкций, чтобы Кремль проиграл или ослабел до состояния невозможности сохранять целостность страны. Ведь это приведет к хаосу в ядерном государстве и значительно усилит главного стратегического противника США, которым считается Китай. С другой стороны, путинский режим не собирается останавливаться в своих реваншистских намерениях, которые угрожают разрушением всего мирового порядка, сложившегося за последние почти 80 лет под лидерством Вашингтона.
Выходом из этой ловушки некоторые американские официальные лица считают неспешное и «незаметное» подталкивание к «компромиссу» Украины в стиле realpolitic путем ее ресурсного ограничения и политического сдерживания, поскольку заставить Москву вернуться в рамки международного правового поля намного сложнее. Впрочем, такая близорукая позиция приводит только к разжиганию геополитических аппетитов у путинской команды чекистов и делает стратегическую ловушку еще более безвыходной.