Мы ехали дорогами северной Черниговщины. Ремонта свежего там не было, но покрытие достаточно нормальное. Наверное, потому, что в течение более часа нас никто не обогнал, и мы никого не обогнали. По обе стороны дороги леса, уже кое-где вылезли на саму дорогу, обочины как таковой нет в принципе. Дорога почти не проходит через села, а возможно, этих сел уже просто нет. Ведь в некоторых от всей центральной улицы осталось лишь несколько домов, где, видно, живут люди. Картина весьма мрачная. Такое впечатление, что мы ехали по пустыне…
С одной стороны, мы можем так и ехать в удобной маске наблюдателей, нарекая на отсутствие государственного мышления украинской власти на протяжении 30 лет независимости. С другой — можем уже сейчас признать вопиющую реальность и начать что-то с этим делать. Иначе нет смысла строить прогнозы о субъектности Украины, которая уже неосмотрительно отказалась от развития крупного промышленного производства, а теперь бездумно добивает свою сущность — село.
Много лет работая над децентрализацией, мы старались не отрываться от земли и людей. Однако события последних лет развивались очень стремительно. Реформа приобрела абсолютно конкретные очертания: созданы укрупненные территориальные громады и новые районы. Общины получили полномочия и деньги. Крестьяне — вроде бы землю. Но если города точно могут рвануть, то периферийные села (а две трети ОТГ — сельские) без пристального внимания центральной власти в ближайшие 10–15 лет окончательно погибнут, изнутри разрушая страну. Государственные границы вряд ли долго смогут удерживать пустоту.
Под нажимом урбанизации
Украина сегодня умеренно урбанизованная страна со значительной долей сельского населения. Правда, темпы урбанизации весьма незначительны. Если в 1990 году доля сельского населения составляла 32,7% всего населения страны, то в 2020-м этот показатель (расчетный) равнялся 30%. Хотя можно предположить, что здесь возможны некоторые перекосы как в одну сторону (значительная часть ныне городского населения зарегистрирована в селах), а, возможно, и в другую, если исключить из состава учтенного населения временно оккупированные территории Крыма и Донбасса.
За эти годы численность населения в Украине сильно снизилась, однако именно на сельских территориях это снижение почти на 10% больше, чем в городских.
По сравнению со странами Западной Европы урбанизация Украины значительно ниже, но близка к показателям стран Восточной Европы, поэтому в такой структуре населения в принципе нет ничего неожиданного. Однако есть
серьезные отличия в качестве жизни сельского и городского населения и рост разрыва по ряду показателей, что является крайне плохой тенденцией.
Здесь следует отметить, что урбанизация разных регионов в Украине весьма неравномерна, так же, как и плотность сельского населения, доступность сельских территорий к крупным городам. Следовательно, состояние и возможности развития сельских территорий сильно отличаются.
Здесь мы не будем останавливаться на сельских территориях, окружающих большие города и имеющих относительно хорошие шансы на выживание и развитие. Попробуем посмотреть на обычную сельскую периферию, тем более что к такой периферии относятся огромные площади сельских территорий большинства областей с севера на юг.
К сожалению, в последний период «формирования состоятельных территориальных громад» во многих сельских территориях были образованы огромные по площади территориальные громады со значительным количеством очень маленьких поселений, слабо интегрированных в громаду. Это весьма усложняет управление этими территориями и усиливает негативные демографические процессы. Здесь понятие «состоятельность» оказалось чрезмерным и стало противоположностью понятию «развитие».
К счастью, такая ситуация не везде, в некоторых регионах есть просто уникальные села, которые выглядят не хуже польских, а может, и немецких. Но эти исключения лишь подтверждают правило: украинские сельские территории приходят в упадок, причем довольно быстрыми темпами.
Более того, сегодня у нас сложилась весьма странная ситуация: сельское хозяйство в Украине является локомотивом украинской экономики, ключевым экспортным сектором и вместе с тем сельские территории с каждым увеличением экспорта зерна из Украины становятся все беднее и менее заселенными.
Основным ресурсом сельских территорий сегодня почему-то считают землю, а не людей. Возможно, именно поэтому людям на сельских территориях остается все меньше места. Вот мы и попробуем рассмотреть ситуацию сельских территорий, начиная с земли.
Земля: агрохолдинги и фермеры
На большинстве сельских территорий землю признают основным ресурсом как сельские головы, так и простые жители. За этот ресурс уже идет серьезная конкуренция, которая может еще больше заостриться.
Структура распределения земель под возделывание на сельских территориях между агропроизводителями в разных местах выглядит по-разному. Так, в границах территориальной громады (старостинского округа — 1,5–5 тыс. га) большая часть земель сегодня находится у условного ООО, созданного на остатках бывшего колхоза/совхоза его бывшими руководителями. Есть еще несколько фермеров, имеющих массивы земель в 30–50 га, причем часть этих фермеров формальные — их земли обрабатывает доминирующее ООО. А часть земель находится в аренде крупных агрохолдингов с земельным банком более 50–100 тыс. га.
Агрохолдинги
От того, какие пропорции земельного банка принадлежат этим сельхозпроизводителям, сильно зависит структура сельхозпроизводства и уровень занятости на 100 га пашни. Чем больше концентрация земли у одного товаропроизводителя, тем меньше занятость сельского населения. Как утверждают сами сельские жители, только местные фермеры берут на работу местных жителей и постоянно поддерживают сельские поселения.
У крупных товаропроизводителей царствует высокотоварное зерновое хозяйство с преобладанием высокомаржинальных культур — подсолнечника, кукурузы, пшеницы, которые не нуждаются в высоких затратах труда человека и легко продаются на экспорт. На 1000 га земли в возделывании под зерновыми культурами приходится 10–12 рабочих мест, из них три-четыре неквалифицированных, заполняемых за счет местных жителей. В большинстве территориальных громад, куда зашли крупные агрохолдинги, бытует такое мнение: «Агрохолдингам не нужны ни села, ни сельские жители. Агрохолдинги разрушают старые колхозные дворы, фермы, другие объекты, принадлежавшие колхозам, чтобы там не было какого-то другого бизнеса» (из разговоров с жителями и руководителями громад, местными фермерами). В какой-то степени это так, ведь в структуре занятости таких агрохолдингов есть охрана не из местных жителей, оберегающая поля от возможного разворовывания местными жителями.
Однако следует заметить, что в некоторых местах в структуре агрохолдингов происходят изменения. Они начинают открывать молочные и мясные фермы современного типа, которые все же создают какое-то количество рабочих мест, но эти места требуют квалификации, которой нет у местных жителей. Часто на работу в такие фермы возят людей из городов или других регионов. У крестьян закрепилось понимание, что агрохолдинги — это заработок для чужих, они добрые лишь тогда, когда нужно заключить договор аренды на много лет, дальше о людях забывают и не заботятся.
По сути, агрохолдинги на сельских территориях сегодня — это инновации, высокие технологии, тотальная химизация, высокая производительность и минимальная занятость сельского населения, ухудшение качества окружающей среды, уничтожение эндемических видов растений и животных из-за чрезмерно больших площадей монокультур.
Фермеры
На отдельных территориях, где не было больших площадей под зерновыми культурами, где поля небольшие и расположены между лесами и болотами, закрепились небольшие и средние фермерские хозяйства. Они занимаются картофелем и нишевыми культурами — овсом, гречихой, просом, ягодами, а также малым животноводством. Эти фермеры живут в громаде и весьма тесно интегрированы с громадой, в границах которой они работают. Некоторые фермеры за свой счет построили и содержат социально важные объекты, помогают местной власти убирать снег с дорог, пахать огороды жителей.
На фото видно замечательный спортзал, который построил и содержит местный фермер Андрей Бородюк и где занимаются местные ребята и девушки. Андрей понимает, что здесь растут и его дети, поэтому привлекает детей из всей громады к спорту.
Местные головы громад, а особенно старосты на всех встречах положительно откликаются о фермерах.
Несмотря на то, что вообще агрохолдинги обрабатывают значительно больше земель и платят большие суммы земельного налога или арендной платы, фермеры обеспечивают большую занятость и социальную поддержку громадам. Поскольку и техника у них не такая современная, на ней работают местные жители, квалификация которых недостаточна для более современной техники.
Аренда и теневая приватизация земли
Стоимость аренды земли постоянно возрастает, и из-за значительной конкуренции она уже повысилась до 7–8 тыс. грн за гектар.
Интересная ситуация с государственными землями, переданными в коммунальную собственность территориальных громад. Здесь четко сформировались два тренда: быстрая «бесплатная» приватизация и аукционная аренда.
Бесплатная приватизация проходит сумасшедшими темпами. Люди пишут заявления на получение 2 га под отдельное крестьянское хозяйство, получают бесплатно, приватизируют и… передают или продают тем, кто организует для них приватизацию. Таким образом, происходит быстрый переход государственных земель в частные руки вне аукционов и сложных схем. Отдельные громады таким образом распределили свыше 10 тыс. га государственных земель на громаду.
Скриншот с сайта Глобинской городской рады, иллюстрирует сноровку местных депутатов по раздаче 2 га земель физическим лицам. По сути, свободных земель в громадах для инвестиций или социальных проектов не остается.
(Желающие могут просмотреть на сайтах местных рад перечень вопросов, рассматриваемых на сессиях. Основная часть — раздача земель. Некоторые громады таким способом уже раздали 5–10 тыс. га некогда государственных земель.)
Принятие законопроекта № 5600, который вводит налогообложение земель отдельных крестьянских хозяйств (ОКХ) площадью свыше 0,5 га, может привести к быстрой продаже земельных участков жителями сел, потому что платить такие налоги они не смогут. Это обвалит стоимость земельных участков и оставит многие домохозяйства без самообеспечения пищевыми продуктами. Хотя на отдельных территориях, особенно пригородных, это может стимулировать появление эффективного собственника на небольших земельных массивах.
Началась аренда коммунальных земель через аукционы. Здесь аренда может составлять 10–15 тыс. грн/га. Это очень высокие показатели, выше, чем в Польше. На это идут новые производители, чтобы иметь первоочередное право на покупку при продаже.
Выглядит так, что около трети жителей периферийных сел, имеющих паи, готовы их продать. Это прежде всего пожилые люди, чьи дети где-то далеко, и они не могут передавать детям продукты, а у детей нет своего жилья или они хотят купить авто. После продажи паев эти люди останутся без основного дохода, что еще больше ускорит смертность и выезд за пределы сел.
Демографический кризис
Украина стремительно теряет население, но еще более стремительно уменьшается сельское население. Причем главной причиной является не урбанизация, а как раз естественное сокращение количества населения из-за низкого коэффициента воспроизведения и низкой продолжительности жизни. Демографическая ситуация по малым и периферийным селам просто катастрофическая. Полово-возрастная пирамида показывает, что сейчас выходит из трудоспособного возраста вдвое больше людей, чем те, кто входит в трудоспособный возраст. Через 15 лет скажется новая демографическая яма. Сейчас детей возрастом 0–5 лет вдвое-втрое меньше, чем детей возрастом 10–15 лет. Из-за этого количество школ и детских садов и в дальнейшем будет сокращаться, а необходимость в домах для пожилых людей без опеки будет возрастать.
Из-за перекоса полово-возрастной пирамиды, низких доходов домохозяйств и психологических расстройств в селах резко упала рождаемость. В отдаленных территориях на десять смертей одно рождение, даже в близких к центрам громад селах ситуация не намного лучше. По сути, значительная часть периферийных сел исчезнут с карты в течение ближайших 10–15 лет.
В периферийных громадах с населением 12–14 тысяч жителей в более 50 поселениях рождаются 55–60 детей в год. Это очень усложняет функционирование учебных заведений и делает выпускников таких сельских школ неконкурентоспособными на рынке высшего образования и рынке труда.
Сокращение населения уменьшает возможности для знакомства молодежи между собой и создания супружеских пар, что является дополнительным стимулом для выезда за пределы сельских территорий, прежде всего в крупные города, обходя малые города — центры громад.
Однако наибольшая проблема — апатия местных жителей. Тотальное разочарование во всем, отказ заниматься чем-либо, даже своим домашним хозяйством.
Частично такое разочарование привнесено в головы людей из телевизоров, где политики, политологи и разного рода «эксперты» убедили большинство сельского населения, что самому выращивать хоть что-то невыгодно и что им «на пай» должны платить столько, чтобы они могли безбедно жить. С другой стороны, раздача пастбищ, лугов под ЛКХ, нелегальное разорение берегов рек, опушек леса практически сделали невозможным содержание коров. А это еще больше ограничило возможности домохозяйств формировать доходы самостоятельно.
Весьма распространено пьянство, особенно среди мужчин, быстрое старение из-за плохого питания и вредных привычек.
Молодые люди в селе не воспринимают традиционного самоограничения работой и хозяйством, присущее старшему поколению. Они хотят большей свободы в использовании своего времени, коммуникации между собой и не находят этого в селе, так что все больше выезжают в города или за рубеж.
Местная власть вообще не понимает и не знает, что должна делать ради развития экономики в громаде. Диалог между властью и предпринимателями о развитии минимален.
В отдаленных поселениях, особенно вдоль границы с РФ, отсутствуют нормальная мобильная связь и Интернет. Малое количество жителей не вызывает заинтересованности у операторов строить там инфраструктуру связи, что еще больше снижает привлекательность этих территорий для молодежи и предпринимательства.
Без переселения в сельские территории молодых семей, которые хотят работать на земле, остановить деградацию нереально. Сельские территории, особенно периферийные, утратили способность к самовоспроизведению. Это следует признать и стараться внедрять новые подходы к политике сельского развития, причем немедленно. Теперь не только каждый год, а каждый месяц важны.
Сельское образование
Современный мир и современная занятость требуют образованных людей. Без базового образования очень сложно приобретать необходимые знания и навыки в дальнейшем. К сожалению, современное сельское образование существенно отстает от городского. Результаты ВНО выпускников сельских школ в течение последних пяти лет значительно ниже по сравнению с городскими, а результаты ВНО учеников ПТУ на сельских территориях выглядят просто катастрофическими.
Наличие большого количества малокомплектных школ приводит к чрезмерной финансовой нагрузке на местные бюджеты. При среднеукраинских затратах на одного ученика в 23 тыс. грн в год в сельских громадах показатель составляет более 40 тыс., а в отдельных школах — около 100 тыс. грн в год.
Карантины 2020–2021 годов показали невозможность сельских громад и школ организовать онлайн-обучение из-за отсутствия качественного Интернета и организационных проблем. По сути, онлайн-образование на сельских территориях в современном исполнении еще больше формирует разрыв в качестве между сельским и городским школьным образованием.
Сельские школы, несмотря на возможность иметь собственные учебные курсы, не практикуют курсов по ведению сельского предпринимательства, не используют возможности для работы на опытных участках, в теплицах, деревообрабатывающих мастерских. Старшеклассники не изучают автодело и не получают водительские навыки.
Школы рассматривают в значительной степени как здание, которое нужно содержать, а также платить зарплату учителям. Возможность использовать школу для развития громады в большинстве случаев даже не рассматривают.
После закрытия школы в селе ее здание быстро приходит в упадок, превращается в руину и не используется громадой для других целей. После введения запрета на использование зданий закрытых школ под другие потребности, отличные от образовательных, этот тренд разрушения распространится не только на периферийные села, но и на поселки, и даже на небольшие города.
Заведения профессионального образования (ПТУ) большей частью не ориентированы на потребности местного рынка труда. Обучение проходит на специальности, потребности в которых нет. Оборудование для обучения устаревшее и не обеспечивает получения навыков, нужных работодателям.
ПТУ не учат реальной работе, приносящей финансовый результат. Оборудование ПТУ не используется для производства продуктов, которые могут быть реализованы в интересах училища и тех, кто работает на этом оборудовании.
Среди сельских семей бытует мнение, что качественное образование не нужно или что его в принципе нельзя получить. Это демотивирует и детей, и учителей, что снижает и без того незначительные возможности сельских школ.
Постоянное сокращение количества учеников ведет к перманентному сокращению количества школ и снижению потребности в учителях. Школы, которые обречены на закрытие, быстро теряют лучших учителей, и уровень образования в таких школах снижается более быстрыми темпами.
Положительные изменения крайне нужны в образовании на сельских территориях, они могут быть ключевыми, чтобы в сознании сельских жителей произошли изменения и раскрыли им собственные возможности для развития.
Сплоченность и мобильность
Крупные территориальные громады, в которых есть значительная часть сельского населения, распыленная на огромных территориях в нескольких десятках небольших поселений, не ощущают себя единым организмом, единой реальной территориальной единицей. Эта проблема еще больше усиливается из-за того, что значительная часть поселений вообще не представлены в раде громады, а старостинские округа довольно большие.
Это приводит к тому, что в большинстве сел, которые входят в состав больших общин, полностью отсутствует какая-либо власть: нет никаких элементов реального доступа жителей этих сел не только к влиянию на власть, но и собственно доступа к ней. Там нет самоорганизации, которая помогала бы решать некоторые местные проблемы самостоятельно.
Также есть серьезная проблема доступности жителей сельских территорий к административным центрам территориальных громад, к услугам, которые реально предоставляются в крупных городах.
И это касается не только здравоохранения. Это необходимость купить какие-то товары длительного использования, это желание посетить какой-то концерт, побывать на Дне города, на фестивале (это в основном касается молодежи). Также это доступ на городской рынок, чтобы дороже продать выращенное-изготовленное в домашнем хозяйстве. Здесь практически всюду отсутствуют общественные перевозки. Маршрутки не едут на территории, где мало пассажиров, не едут даже при наличии пассажиров, если слишком разбиты дороги. Финансовые и организационные возможности таких громад наладить общественный транспорт для сообщения внутри громады и с городами традиционных маршрутов за ее пределами недостаточны, а полномочия в отношении общественного транспорта за пределы громады отсутствуют. Разрушение районного уровня здесь приводит к разрушению общественных перевозок.
Окружающая среда и климатические изменения
Разорение берегов рек и озер, лугов и пастбищ, высыхание болот на фоне климатических изменений и перехода большинства территорий Украины в зону континентального климата создают новые проблемы для экономики и выживания сельских территорий уже в среднесрочной перспективе.
Ухудшается обеспечение жителей сел питьевой водой, товарное сельское хозяйство становится все более рискованным, приусадебное хозяйство нуждается в воде для полива и изменении его структуры.
Загрязнение территорий разными химикатами сомнительного происхождения, бытовыми отходами, уязвимость посаженных лесов к вредителям в новых климатических условиях дополнительно усиливают риски экономического развития сельских территорий и стимулируют отъезд населения в города, прежде всего за пределы региона.
Выводы
Нынешний подход к использованию земельных ресурсов на сельских территориях большинства областей Украины бесперспективен с точки зрения сохранения сельского населения и получения дополнительных цепочек для его занятости и роста доходов домохозяйств. Стоимость аренды за один гектар приближается к своему потолку — 200–300 долл., но даже такие средства не обеспечивают существования семьи за счет аренды пая.
Малые и средние фермеры, которые выращивают нишевые культуры, используемые прежде всего на внутреннем рынке, могли бы быть более продуктивными и эффективными, если бы имели возможность хранить и готовить к продаже свою продукцию на элеваторах. Сегодня такой возможности нет из-за принадлежности элеваторов конкретным агрохолдингам, незаинтересованным в малых производителях. Развитие малого фермерства с разными профилями из нынешних собственников паев, ЛКХ сейчас выглядит маловероятным, потому что для этого не хватает человеческого потенциала.
Законодательные изменения об обращении земель сельскохозяйственного назначения и особенно налогообложения земель категории ЛКХ могут ускорить обезземеливание крестьян, и таким образом их миграцию из сельских территорий в города. Численность сельского населения в сельских территориях, прежде всего в тех, где его плотность меньше 15 лиц на квадратный километр, будет уменьшаться ускоренными темпами.
Простые решения, которые выглядят привлекательными, — строительство дорог и создание рабочих мест, к сожалению уже не сработают. Слишком низкая численность сельского населения в большинстве сел, перекос возрастной пирамиды, отсутствие возможностей для социализации детей и молодежи в таких условиях, низкий уровень квалификации местного населения и отсутствие предприимчивости — барьеры, которых не преодолеть простыми решениями и за короткое время.
Общение с предпринимателями, которые могли бы нарастить свой бизнес на сельских территориях, показывает, что расширение бизнеса и создание новых рабочих мест в таких территориях сегодня осложнены из-за отсутствия квалифицированных кадров под такие места. Даже при наличии рабочих мест в территориях с низкой социализацией населения люди все равно стараются выехать из них в более заселенные места. Молодежь в таких территориях не может познакомиться для создания семьи.
Кажется, что без активного вмешательства государства ситуация в сельских территориях будет все больше усложняться, территории — становиться безлюдными. Тотальное доминирование выскомаржинальных культур в агрохолдингах и отсутствие производства продуктов для внутреннего рынка создают угрозы продуктовой безопасности государства. Следовательно, необходима амбициозная комплексная Программа развития для сельских территорий, особенно территорий в неблагоприятных условиях. И такая программа должна ориентироваться прежде всего на обычных жителей сел, людей младшего и трудоспособного возраста для их мотивации развиваться и реализовываться в своих громадах.
Задачи непростые, но достижимые. Нужна политическая воля и понимание: потеряв сельские территории, можно потерять Украину.
Следует также заметить, что децентрализационная реформа дала новые возможности для развития территориальных громад, в том числе и сельских. Однако большинство самых слабых на сегодняшний день громад образовались уже в административном порядке. Они не имели и не имеют такой государственной поддержки, как громады, образовавшиеся в течение 2015–2017 годов. Разрыв между ними большой и дальше растет.
Несмотря на это, среди вообще сложных процессов в сельских территориях имеет место и положительная динамика. Это хорошо видно по многим городкам и поселкам, прежде всего Западной и Центральной Украины, которые первыми вошли в реформу.
Теперь перед государством стоит задача конвертировать возможности децентрализации в развитие и громад, потерявших возможности на старте.
К этому следует заметить, что развитие сельских территорий мы не можем рассматривать вне развития городов. Именно города должны стать драйверами сельского развития, как ни парадоксально это выглядит на первый взгляд.