Случайно попавший в Сеть некролог по Украине, заготовленный самоуверенными оккупантами, вызывает сложный букет эмоций с преобладанием гадливости и злого веселья. Вместо «восстановления Русского мира в составе России, Белоруссии и Малороссии» мы имеем пока только яркое доказательство «вывиха», но не в истории, а в российских мозгах.
Если обращаться к историософии — любимому жанру российского президента, то приходится признать, что Киев и вместе с ним вся православная цивилизация потерпела крупное историческое поражение. Увы. На протяжении тысячи лет мы — Киевская церковь, через которую полнота православия контактировала с Ордой, — пытались ее цивилизовать. Дали ей веру и церковь. Накачивали ее просвещенными кадрами. Строили ее культуру. Но, судя по последним событиям, не слишком преуспели в своей главной миссии. Орда местами обрусела, переоделась в европейские костюмы, завела даже собственную церковь со своим ручным патриархом — но так и осталась Ордой.
Символы нашего поражения — драгоценные плоды нашей собственной и мировой культуры, уничтоженные восточными варварами за несколько последних дней: самолет «Мрія» и картины Марии Приймаченко. Символ нашего поражения — ракеты, запущенные по жилым кварталам городов. Погибшие и раненые дети в обстрелянном варварами Охматдете, в «гуманитарных коридорах», в собственных квартирах, на улицах родных городов и сел. И ядерные ракеты, которыми безумный хан грозит миру, — тоже результат и символ нашего исторического или, как любит говорить путин, «цивилизационного» поражения.
Но мы не дышим историей. Мы не стоим за прошлое, не оправдываемся перед собой и миром, не несем ответственности за исторические провалы и не слишком полагаемся на прошлые великие победы. Нам нужны победы не вчера, а прямо сегодня. Потому что мы воюем за наше будущее. За жизнь. Против изначально мертвого «русского мира» — гибрида упыря и голема, которого надо постоянно поить человеческой кровью, чтобы он мог и дальше существовать и властвовать.
Когда Бог хочет покарать, он, как известно, отнимает разум. Путин обезумел. «Русский мир» проклят.
Когда же Бог хочет покарать проповедника, он отнимает у него голос и дар слова. Именно это случилось с патриархом Московским. Патриарх молчит, а когда говорит, то лучше бы молчал — из его деревянной глотки сыплются деревянные же слова, которые уже давно никого ни в чем не могут убедить.
Собственно «убедить» — это уже давно не задача патриарха и его церкви. Задача — приспособиться. Кто-то из священников одобряет действия Путина — давно, мол, пора «наказать хохлов». Те, кто не одобряют, — в меньшинстве. Большинство же — истинные духовные дети своего патриарха — считают, что лучше помолчать, спрятаться за призывами к миру, адресованными «обеим сторонам». Паства, дескать, у нас разделена — кто так думает, кто инак, — и пастырь не может ничего сказать, чтобы не разделить паству еще больше. Нет, с точки зрения российского священника, большего зла, чем разделение. Даже смерть младенцев, эта воспетая и опошленная в русской культуре «слезинка ребенка» — не повод для пастыря перестать жевать картон и сказать что-то внятное. Назвать зло по имени. Призвать к добру
Все, что можно сказать этой церкви, по крайней мере, с нашей стороны границы, а теперь — еще и линии фронта: Русская православная церковь, следуй в кильватере российского военного корабля. И никуда не сворачивай.
Все статьи Екатерины Щеткиной читайте по ссылке