Предприниматель, по объективным причинам не сумевший сдать отчетность и/или заплатить налог в бюджет, в принципе не может быть освобожден от ответственности, даже если этого захочет руководитель Государственной фискальной службы
Последние полгода в стране заставили всех переоценить, посмотреть по-другому на себя, свою страну, людей вокруг. Переоценить многое. Понять, что прежней страны, прежней жизни уже не будет, и все происходит здесь и сейчас, развивается самостоятельно, в том числе и нами, без каких-либо заранее известных программ и формул. Сейчас тот период, когда все вокруг ломается, изменяется, строится крайне стремительно и непредсказуемо. В правильном ли направлении? Делать выводы рано. Однако очевидно, что в нашей жизни это может стать последним шансом изменить что-то на самом деле.
Так, возможно слишком пафосно, но от этого не менее искренне, мы пытаемся привлечь внимание новоявленных творцов новой редакции Налогового кодекса Украины к проблеме репрессивности отношений контролирующего органа и налогоплательщика, которые берут свои истоки из густо унавоженной осколками административно-командной системы СССР зари украинской независимости.
На удивление последовательно и бескомпромиссно украинская власть всех цветов и созывов наследовала подход к налогоплательщику как к лицу исключительно обязанному в налоговых отношениях, а отечественная наука, идя на поводу у властных запросов, объясняла даже наличие у налогоплательщиков прав необходимостью реализации их же, налогоплательщиков, обязанностей. Ситуация дошла до такого абсурда, что уроки "налоговой демократии" Украине преподавали не только Россия и Казахстан, но даже Беларусь, в налоговом законодательстве которой имеются нормы, защищающие прав налогоплательщиков, известные всему цивилизованному миру за исключением… несложно догадаться какой страны Восточной Европы.
Разберем проблему на простом примере - института юридической ответственности за налоговые правонарушения. Уникальность украинского варианта этого правового института, присутствующего во всех без исключения развитых правовых системах, заключается в том, что отечественное законодательство не только допускает ответственность за совершение налогового правонарушения без вины, но и возводит усеченный состав налогового правонарушения в общее правило. Статья 109 Налогового кодекса Украины, давая определение налоговому правонарушению, "упускает" виновность правонарушения как его обязательный признак. Такая норма освобождает налоговые органы от необходимости устанавливать и доказывать в ходе привлечения к ответственности налогоплательщика огромное количество обстоятельств, связанных с его виной. Она же лишает налоговую службу какой-либо возможности освободить налогоплательщика от ответственности за правонарушение даже в случае, если плательщик не мог его не совершить, а отсутствие его вины очевидно.
Возьмем, к примеру, одно из последних заявлений руководителя теперь уже Государственной фискальной службы Игоря Билоуса. Главный налоговик, несомненно руководствуясь благими намерениями, однако явно не читая действующий Налоговый кодекс, "рассматривает возможность отсрочки подачи отчетности и уплаты налогов для плательщиков Донецкой и Луганской областей, не исключая возможности индивидуального подхода к решению проблем бизнеса, работающего в данном регионе".
Зададим вопрос - а на каком основании государственный орган, действующий по ст. 19 Конституции в пределах, в порядке и способом, предусмотренным только законом, реализует свой "индивидуальный подход", если в Налоговом кодексе нет ни одной правовой нормы, предусматривающей такую возможность? Таким образом, донецкий предприниматель, даже по объективным причинам не сумевший сдать отчетность и/или заплатить налог в бюджет, в принципе не может быть освобожден от объективного вменения ему факта совершения правонарушения с последующим привлечением к ответственности. Речь идет, конечно, не об уголовной или административной, а только о финансовой ответственности. Но ведь предпринимателю от этого не легче! Ведь сочувствие главного налоговика вряд ли сможет в полной мере компенсировать боль утраты от тех немалых штрафных финансовых санкций, которые налоговый орган не имеет права не применить к налогоплательщику.
Подчеркнем, применение штрафной санкции в точном соответствии с налоговым законодательством является не правом, а полномочием налогового органа, уклонение от исполнения которого является правонарушением самих налоговиков. Именно на этот тонкий момент следовало обратить внимание советниками Игоря Олеговича, предлагающим ему выступить с такой блестящей инициативой. Кроме того, кому как не главному налоговику следует знать, что отсрочка и рассрочка уплаты налогового обязательства или налогового долга регулируется ст. 100 того же кодекса, предусматривая достаточно сложную многоуровневую процедуру, которая, кстати, влечет за собой уплату налогоплательщиком процента в размере налоговой пени и не выводит его активы из налогового залога, куда они попадают автоматически.
Да, Игорь Олегович, налоговое право - оно такое! Здесь государством реализуется самый строгий во всей правовой системе императив государственного регулирования, что сводит к минимуму оперативную самостоятельность сторон финансовых правоотношений. А если проще, у государственного органа нет выбора применять финансовую санкцию или нет, как нет выбора и относительно размера этой финансовой санкции. Это же касается и сроков уплаты налогового обязательства и даже сроков сдачи отчетности, которые определяются, что абсолютно правильно, непосредственно законом.
Таким образом, любые заявления о возможности реальной помощи, в рамках действующего законодательства, без внесения изменений в НК превращаются в фарс. Ведь реальная помощь налогоплательщикам, пострадавшим от войны в Украине не только на востоке, но и в Крыму, лежит в плоскости не правоприменения, а доработки действующего налогового законодательства, хотя бы по образцу Налогового кодекса нашего агрессивного соседа-оккупанта.
Дело в том, что зачастую слепо наследуя целые правовые институты финансового права, прошлая власть была очень выборочна в части вопросов ответственности налогоплательщиков. Именно поэтому наш Налоговый кодекс обошли стороной такие правовые категории, как обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность, как и (за небольшим исключением) обстоятельства, исключающие ответственность налогоплательщика. Нашему праву оказалась чужды такие категории, как виновность правонарушителя, формы вины в совершении правонарушения и многие другие нормы, являющиеся обыденностью в подавляющем большинстве цивилизованных стран.
В закон внести изменения несложно. Они давно уже разработаны и предложены специалистами. Но этого мало! Намного важнее и сложнее потом им следовать, ведь вследствие изменений у налогоплательщика появится эффективный инструмент защиты от произвола со стороны налоговиков, а у налоговиков - дополнительные обязанности доказывать вину плательщиков в совершении налоговых правонарушений. Однако если перед новым руководством налоговой действительно стоит задача создать налоговую службу с человеческим лицом - это как раз именно тот путь. Путь, который поможет освободить от несправедливой налоговой ответственности за невиновные деяния не только жителей востока Украины и Крыма, но и тысячи других налогоплательщиков в будущем.
Вместе с тем, пока приходится констатировать прямо противоположные подходы со стороны налоговиков, так хорошо знакомые нам с прошлых времен, старательно культивируемые и преумножаемые на протяжении всей истории существования ведомства. Именно эти подходы позволяют налоговикам, с одной стороны, говорить о налоговой амнистии, вносить законопроект об очень сомнительном, хотя в целом и направленном на поддержку налогоплательщиков налоговом компромиссе. А с другой, например, - привлекать к расследованию уголовных производств по фактам работы так называемых "сертифицированных площадок" доблестных рыцарей Службы безопасности Украины, возбуждающих параллельно со ст.212 УК Украины уголовное производство по факту финансирования терроризма.
И здесь уже не важно, что предприниматель, воспользовавшийся "услугами" конвертации, читал о терроризме только в книжках. Ведь "площадки" - это порождение прошлой власти, сейчас обвиняемой в финансировании терроризма. А предприниматель, "сбросивший" деньги на площадку, конечно, является ее соучастником и автоматически "клиентом" правнуков железного Феликса. И что бы там ни говорили о, мягко говоря, негуманных методах "работы" прошлой команды налоговиков с бизнесом, но уж это ноу-хау точно принес в нашу жизнь свежий ветер послереволюционных перемен.
В физике есть такое явление - эффект памяти формы. Это когда некоторые сплавы металлов всегда возвращаются к первоначальной форме при нагреве. Как еще лучше можно охарактеризовать то, что происходит в налоговой службе в результате каждого очередного реформирования этого заколдованного органа? Получается, 20 лет кряду, несмотря на интриги, революции, перевороты, сколько Налоговую ни реорганизуй, ликвидируй, реформируй, она всегда возвращается в первоначальную форму, но только с еще большими полномочиями и аппетитами. Получается, наш налоговый сплав не только восстанавливается из пепла, но растет и развивается. При этом эффект памяти формы в соединении с парами украинской налоговой системы активно мутирует, с каждой последующей реформой выходя на новый уровень "совершенства".
Как свидетельствуют внешние признаки, волшебный эффект памяти формы проявляется и сейчас в послереволюционной нестройной молекулярной структуре налогового ведомства. Признаки очень тревожные, свидетельствующие о том, что слова снова расходятся с делами, а два мира налоговой системы - внешний и внутренний - все дальше отдаляются друг от друга.
Мы не напрасно говорим об институте ответственности за налоговые правонарушения как о лакмусовой бумаге, позволяющей проверить реальность налоговых реформ. Более того, приведение института в соответствие с цивилизованными аналогами в совокупности с обеспечением соответствия правоприменительной практики нормам законодательства способно, подобно эффекту бабочки, преобразовать всю налоговую систему, наполнив ее новым, правильным содержанием. К примеру, в такой системе будет невозможно механизм освобождения от уголовной ответственности за налоговые преступления, предусмотренный частью 4 ст. 212 УК, превратить на практике в минное поле для налогоплательщика, которое не уменьшает, а, наоборот, увеличивает вероятность обвинительного приговора суда. Грамотный адвокат, знакомый с судебной практикой, никогда не порекомендует клиенту заплатить вменяемый ему налог в обмен на освобождение от ответственности, так как понимает - такого освобождения не будет. И тот же налоговый адвокат с радостью расскажет вам не меньше десятка-двух аналогичных метаморфоз, которыми изобилует отечественная судебная практика. Серьезный, вдумчивый и последовательный подход к реформированию института налоговой ответственности лежит в основе любого эффективного реформирования налоговой сферы государства.
Но для реальных изменений нужна в первую очередь политическая воля. Сомнения в наличии которой у команды нового руководства налоговой службы усиливаются с каждым днем…
Свои идеи для рубрики "На злобу дня" читатели могут присылать на редакционный e-mail - sledz@mirror.kiev.ua