По-мексикански бурная и по-украински драматичная коалициада-2014 завершилась. Неискушенным избирателям представили результат ночных бдений будущих участников коалиции - коалиционное соглашение, парафированное пятью партиями - членами коалиции, которое одна из этих политических сил, исповедуя передовые принципы западных демократий, предала общественной огласке, разместив прямо у себя на сайте.
Как было заявлено участниками коалициады, их целью является (Боже упаси!) не разделение должностей и трофеев. Нет! В основе объединения лежит определение принципов и целей совместной работы на протяжении следующих пяти лет. Тех лет, которые должны ни много ни мало заложить фундамент в европейское будущее нашего государства, преобразовав и перестроив государственную систему в соответствии с лучшими стандартами ЕС, что должно дать нам возможность подать наконец заявку на членство в этом уважаемом государственном объединении.
Какие же основы и принципы заложили завтрашние законодатели в текст опубликованного коалиционного соглашения? Не будучи специалистами в других областях, остановимся на "реформировании" налоговой системы по версии коалициантов. Мы специально закавычили это ужасно затасканное и несправедливо дискредитированное на протяжении всех
23 лет украинской независимости слово. Ведь то, что изложено в разделе "Налоговая реформа" соглашения, вновь не имеет ничего общего с системными преобразованиями украинской налоговой системы. Полуночные же записки реформаторов о налоговых судьбах страны имеют много больше с набросками доклада чиновника среднего звена на планерке у начальства, чем с планом построения сложной, многоуровневой и разноплановой системы, составляющей основу любой современной государственной власти.
В этой связи даже более прилично выглядит раздел коалиционного соглашения под названием "Реформа трудовых взаимоотношений", суть которой коалицианты видят в трех простых словах - "принятие трудового кодекса". И пусть недруги, и пророссийские провокаторы скажут, что власть просто мало интересуют трудовые правоотношения как таковые, пусть острят по поводу глубины мысли реформаторов, уместивших интересы целого класса пролетариата в словосочетании из трех слов. Все это от зависти и нежелания понять глубину замысла коалицирующихся. Ведь такая настолько же простая, насколько и всеобъемлющая формулировка дает возможность при желании наполнить ее любым содержанием, защитив все возможные интересы всех возможных трудящихся, ну и заодно оставляет коалициантам неограниченные возможности для маневра. Чего не скажешь о разделе "Налоговая реформа", являющем нам набор малосвязанных между собой мыслей и лозунгов, многие из которых (к удивлению отечественных налоговых реформаторов) уже давно реализованы в действующем законодательстве еще прежней преступной властью.
К примеру, п.3.2, предусматривающий повсеместное введение т.н. электронных сервисов, - это процесс, первые системные шаги в котором осуществляло Министерство доходов и сборов под руководством одиозного А.Клименко. Это ведь он успешно реализовал идею электронной отчетности РРО, подачу деклараций в электронном виде и даже т.н. электронные проверки - достаточно эффективный инструмент, будь он внедрен в том состоянии, в котором задумывался первоначально. Так или иначе, прошлая власть оставила реформаторам достаточно наработок в сфере электронного администрирования налогов, используя которые налоговое ведомство еще долго будет находиться в тренде новейших электронных технологий. Здесь похвально хотя бы то, что в разумных начинаниях прежней власти власть нынешняя признает разумную наследственность.
Совсем другое дело с п.1.2.7 соглашения, предлагающего реформировать "налог на недвижимость в соответствии с европейской практикой (зачисление в местные бюджеты)" и "предоставить право органам местного самоуправления определять ставку и базу налогообложения… с учетом ограничений, установленных законом". Возможно, для коалициантов это станет новостью, но налог на недвижимое имущество, отличное от земельных участков, всегда был местным налогом, а значит никогда не мог зачисляться в государственный бюджет. Ставки же налога определяются местными советами в соответствии с п. 265.5 ст. 265 НК Украины. Что же собираются менять законодатели? В данном контексте примечательно то, что законодатели, видимо не читая действующий НК, предлагают привести в соответствие с европейским законодательством то, что уже было приведено до них, абсолютно упуская то обстоятельство, что налог на недвижимое имущество, отличное от земельных участков, не соответствует не только европейским, но и мировым образцам по своей сути, облагая недвижимость не исходя из ее стоимости (как это происходит во всех развитых странах, включая Китай), но исходя из формы, т.е. площади (как это происходило в развитых странах 150–200 лет назад). Эта сторона реформирования налога, похоже, не интересует законодателей.
Мягко говоря, удивляет предложение законодателей о закреплении единых нормативов отчислений налога на доходы за каждым уровнем местных бюджетов (п. 1.2.3.). Что помешало авторам документа найти соответствующие, давно уже действующие, нормы в Бюджетном кодексе Украины? А что подвигло их потребовать закрепление на уровне закона сроков возмещения НДС и ответственности государства за несвоевременное возмещение налога? Разве среди всех подписантов, их коллег и помощников нет ни одного, кто бы открыл ст. 200 НК Украины, где все это уже давно отрегулировано?
Оставим за скобками данного анализа такие красивые цели-символы как внедрение финансовой медиации (п. 3.3.3.), ликвидация коррупционной составляющей при администрировании налогов (п. 3.3.5), закрепление законодательных стимулов для деофшоризации экономики Украины (п. 3.11.2). Нынешняя власть всегда была неравнодушна к красивым, звучным и таким же туманным неологизмам. Простим ей этот порок.
Обратимся к нововведениям, которые заслуживают более детального внимания, содержа в себе более или менее конкретные предложения. Так, п. 3.5 предполагает меры, направленные на "отказ от карательной модели налогового контроля". Пункт содержит достаточно здравые предложения. Как, например, увеличение (в два раза) суммы недоимки обязательных платежей, как обязательного признака уголовного преступления по ст. 212, 212-1 УК Украины, или освобождение от штрафных санкций в случае уплаты суммы недоимки без ее обжалования, или запрет уголовного преследования лица до момента согласования его налогового обязательства (п. 1.1.6), или обязательности вынесения налогового уведомления-решения по результатам проверки налогоплательщика в случае составления акта проверки.
Очевидно, что в каждом конкретном случае депутаты руководствовались благими намерениями, и мы можем простить им неточность формулировок и невнимание к нюансам, как и то, что каждое из таких нововведений может как пойти на пользу налогоплательщикам, так и стать очередным эффективным инструментом злоупотребления в руках налоговых органов. Но, документ-то ведь политический! Даст Бог, при реализации инициатив они все-таки поработают над текстами норм…
То, что не поддается пониманию, так это очевидное невежество избранников, формулирующих задачи, в принципе не совместимые с финансовым законодательством. Как можно предложить "исключение из доходной части государственного бюджета штрафов и пени"? Т.е. исключить полностью? У нас не будет финансовых штрафов и пени как таковых? А если будут, то куда реформаторы предлагают их вносить, если не в бюджет? Непосредственно в карман люстрированных предварительно налоговиков?.. Удивляет также предложение о введении личной (!) финансовой ответственности для работников налоговых и таможенных органов за потери, понесенные субъектами предпринимательства. Судя по личным декларациям налоговиков, их имущественное состояние, без всякого сомнения, является одним из самых надежных источников покрытия возможных убытков бизнеса… Но все-таки, почему в данном случае мы не говорим об ответственности государства перед другими участниками налоговых отношений, о необходимости введения которой уже давно и безрезультатно не говорят - кричат специалисты?! И если мы уже заговорили о необходимости реформирования института налоговой ответственности, то почему не начать с самого главного - установления вины в совершении налогового правонарушения, как обязательного условия привлечения к налоговой ответственности? Ведь усеченный состав налогового правонарушения одиноким памятником-пережитком советских времен, стоящий на развалинах административно-командной системы СССР, до неприличия вульгарно выделяет украинскую налоговую систему даже на фоне ее ближайших постсоветских соседей! Кто-нибудь, кого вновь испеченные члены налогового комитета ВР еще слышат, объяснит им, что именно в этом состоит самый первый шаг по отказу от "карательной модели налогового контроля"?
Еще один нюанс. Соглашением предусматривается проведение налоговой амнистии капиталов. Это, бесспорно, не может не радовать. Но почему амнистировать капиталы реформаторы собрались ПОСЛЕ реформирования налоговой системы, если даже студент второкурсник понимает, что налоговая амнистия является предпосылкой введения законодательных изменений и ужесточения правового режима налогоплательщиков? Таким образом, она должна предшествовать, вводиться одновременно, но никак не следовать за реформой!
Ну и совсем уж курьезным является предложение о распространении Закона "Об основах государственного надзора (контроля) в сфере хозяйственной деятельности" на налоговые органы. Обратите внимание - не на отношения, а на органы! Но дело даже не в этом. Имея возможность доработать, как только позволяет фантазия и здравый смысл Налоговый кодекс, исчерпывающе регулирующий правовой статус налоговиков, законодатели попросту предлагают создать еще одну коллизию между равнозначными нормативными актами, дабы в будущем, надо полагать, героически ее преодолевать?
В который раз законодатели задекларировали существенное сокращение численности Государственной фискальной службы, что в украинских условиях, как известно, имеет всегда обратный эффект. В данной связи тем более интересна идея создания Службы финансовых расследований, самым детальным образом выписанная в соглашении. Этот, фактически уже созданный правительством, налоговый монстр не только щедро освоит бюджеты, "сэкономленные" на частичном сокращении налогового ведомства, но и станет эффективным инструментом в управлении и контроле за всеми процессами в обществе, имея единственный, но весьма важный инструмент - полномочие расследования финансовых преступлений и доступ к информации о всех финансовых операциях. И пусть наивного избирателя не смущает тот факт, что согласно самому же соглашению СФР не будет принимать участие в проведении проверок. А как же иначе СФР собирается расследовать уголовные преступления? Путем непосредственного проведения обысков, выемок и других следственных действий? Не сомневаюсь, что все отечественные налогоплательщики, досконально знакомые с практикой "расследования" уголовных производств отечественными правоохранителями, вздохнут с облегчением от такой перспективы.
В данной связи позволим себе небольшой исторический экскурс. Слишком развитый аппарат государственного контроля над взиманием налогов был характерен для великих империй и даже цивилизаций как раз в период их заката. Именно он является признаком тирании государства и деградации общества. Кстати, именно этот признак присущ и современным западным демократиям, что подвергается системной критике специалистов. Поэтому вопрос расширения полномочий контролирующих органов либо создания дополнительных контролирующих структур - это не просто вопрос налоговой политики и финансового обеспечения деятельности государства, это вопрос демократии в широком смысле этого слова. Вопрос защиты прав и основных демократических свобод, вопрос нерушимости права частной собственности, а значит вопрос основ существования современных демократий, как бы пафосно это не звучало. Таким образом, последовательное желание именно демократических сил вывести из состава налогового ведомства налоговую милицию не с последующей интеграцией ее в уже действующее Министерство внутренних дел, а создавая на ее базе новый орган с расширенными (в чем уже нет сомнений) полномочиями, вызывает, мягко говоря, недоумение.
Вместе с тем, отдельные положения соглашения не лишены здравого смысла и являются сегодня более чем обоснованными. К таковым относится уменьшение нагрузки на фонд оплаты труда за счет единого социального взноса. Напомним, что эту задачу тщетно ставили перед собой все предыдущие украинские правительства 10 последних лет. Надеемся, что в данном случае реформа все-таки удастся. Также весь бизнес аплодирует стоя решению об отмене системы электронного администрирования НДС, введенной законом №1621 в т.г. без крайне необходимой предварительной подготовки.
Очевидно, что налоговую реформу невозможно уместить на трех листах соглашения. Вряд ли все необходимые изменения и доработки удастся уместить и на трехстах, и даже на трех тысячах страниц. Ведь на сложные вопросы отсутствуют простые ответы. От этого можно грустить, но с этим нельзя не смириться. Системные явления требуют системных подходов, продуманных до мелочей, ведь именно на уровне мелочей возникают противоречия, несогласованности, заставляющие ломать и строить заново весь ранее, казалось бы, уже полностью согласованный каркас реформы. И качество реформаторских предложений зависит от степени владения автором инициатив материалом. Именно такой глубокий, системный подход сделает невозможным появление последних, где-то смешных, где-то очевидно популистских, дискредитирующих всю властную команду и иногда просто попахивающих мошенничеством, инициатив Минфина команды А.Шлапака, которые, к счастью, не прошли через парламент два месяца назад. В частности, и о сокращении количества налогов до девяти, как основном посыле "налоговой реформы" (кстати, это предложение также содержится в соглашении).
На самом деле объемные, глубокие и системные предложения по каждому направлению государственной политики будущие депутаты должны были подготовить даже не до подписания соглашения, и даже не до выборов! Еще раньше - до революции… Именно они должны были стать основным оружием против зарвавшейся и недалекой власти. И именно они должны были лечь в основу реформирования украинского государства и общества, создав мощный плацдарм для его дальнейшего развития. Вместе с тем, по старой студенческой традиции, мы продолжаем довольствоваться лозунгами, речевками и (даже не полу-) - четверть-мерами, откладывая ту самую, настоящую работу на завтра, после выборов, после реформы, после, после…. Как будто мы собрались жить не одну тысячу лет, как будто выполнение нами нашего домашнего задание нужно кому-то еще, кроме нас самих…