Администрация Джо Байдена громко заявляла о защите кое-чего под названием «международный порядок на основе правил». Но такой вещи не существует. Не существует планетарных масштабов пространства в управлении общих правил или нескольких ключевых сил. И война в Украине напомнила об этом.
Так, в своей статье для Wall Street Journal пишет профессор Католического университета Америки и научный сотрудник Института Гувера Якуб Григиель. По его мнению, также не существует никаких «глобальных угроз», перед которыми все страны одинаковые. Скорее, региональные ревизионисты угрожают своим соседям. Временное равновесие в регионах с собственной динамикой силы обуславливается местным историческим соперничеством. Такое равновесие нестабильно и склонно скатываться к войне. Ей нужно внимание и управление.
В последние три десятилетия локальные порядки в регионах: в Европе, на Ближнем Востоке и в Азии, были относительно стабильны. А местные конфликты были обузданы. Поэтому создалось впечатление, будто существует мировой порядок. Либералы рассматривали эту глобальную стабильность как результат международных правил, рост количества демократий и оживление международной торговли. Мол, это мировой порядок на основе правил, созданный демократиями и торговым миром. Реалисты же видели мировой порядок, закрепленный грубым равновесием между великими государствами: США, Россией и Китаем. Их ядерные арсеналы эффективно играли роль успокаивающего инструмента балансировки.
Оба этих взгляда на мировой порядок делают слишком большой анцент на глобальной природе этой стабильности. Если мы посмотрим на свет через призму региональных порядков, то картинка будет более тревожной. Российские войны против Грузии в 2008 году и Украины в 2014-м, иранское поведение в Ираке, Йемене и Сирии, китайская военная экспансия в Азии – все это признаки роста локальной нестабильности. Но до сих пор это были непостоянные толчки, спровоцированные неуверенными ревизионистскими силами, сдерживаемым американской силой. Нынешняя война России против Украины стала первым полномасштабным военным наступлением с целью радикально изменить локальный баланс сил. Россия желает быть решающей силой в Европе. И для этого ему нужно доминировать над Украиной.
Региональные порядки хрупкие по двум причинам. Во-первых, военные силы, скорее всего, будут использованы в локальном контексте, чем в споре между дальними соперниками. Для локальных игроков ставки высоки, а риски могут быть ограничены. Ревизионистская сила, скорее всего, будет добиваться своей цели, такой как завоевание территории или взятие под контроль политической жизни соседей, из-за войны войны, а не с помощью переговоров. А жертвы агрессий не смирятся с вражеской оккупацией без боя. В конце концов, обе стороны не столько заинтересованы в предупреждении войны, сколько в превращении ее в полезный инструмент для достижения своих целей. Война – это постоянная региональная реальность.
США склонны рассматривать стабильность как широкую цель своей обширной стратегии. Как сказал президент Байден, цель – это «стремление предотвратить» начала Третьей мировой войны. Но региональные ревизионисты в Евразии не боятся давить на своих фронтах, чтобы расширить свое влияние. Угроза и в том, что они также изберут войну вместо повиновения, региональный беспорядок вместо потери независимости. США придется выяснять, как удержаться или смириться с нестабильностью в регионах, важных для их национальных интересов.
Вторая причина нестабильности региональных порядков состоит в том, что местное соперничество географически ограничено, но долговременно. Местные конфликты оправданы или основаны на исторических посягательствах. Реальные или вымышленные образы, нанесенные в прошлом, генерируют жажду мести, мечты о величии подталкивают к территориальным завоеваниям, а национальная самоуверенность мотивирует упрямую враждебность к агрессивным соседям. Когда источник политических действий – это претензия на национальное величие, достичь дипломатических компромиссов становится очень тяжело. Длительные конфликты начинают казаться более приемлемыми, чем переговоры. Локальные антагонисты желают заставить другую сторону заплатить как можно более высокую цену независимо от того, они атакуют (как Россия) или обороняются (как Украина). Расчет в том, что более высокий риск принесет высшее вознаграждение. Агрессор ожидает получить большее влияние и более широкую территорию, а защитник - независимость и большую безопасность.
Для дальней силы, такой как США, долговременная природа региональных конфликтов в Евразии – это политический вызов. Управление подобными конфликтами требует последовательного вмешательства и постоянного присутствия. Но подход США заключается в участии в региональной геополитической динамике только тогда, когда необходимо восстановить равновесие. После этого они переходят в другой регион. Поэтому мы слышим разговоры об «объединении» Европы и «развороте» в Азию.
Очень редко в истории локальные конфликты заканчиваются навсегда. Такое было только тогда, когда сокрушительная война заново чертила границы кровью. Франко-германский конфликт 19-20 веков превратился в дружбу только после двух отвратительных мировых войн. Конечный результат был хорошим для Европы. Но чтобы получить его, конитенту пришлось пройти через трагедию, которую можно было избежать. Нынешняя война России против Украины тоже закончится. Но конфликт между двумя народами – никогда. Лучшее, на что можно надеяться, это деликатное равновесие, которое будет требовать постоянной поддержки с помощью западной экономической и военной помощи для Украины.
Если Украина переживет российскую агрессию и останется независимым государством, администрация Байдена будет искушена объявить это победой для мирового порядка, основанного на правилах и демократии. Но это ошибка. Победа будет принадлежать только Украине. Она даст хрупкую региональную стабильность, а не обновленный мировой порядок.