На фоне пандемии коронавируса многое остается неопределенным для бизнеса, экономики, внутренней политики и международных отношений. Без сомнения, COVID-19 оказывает массовое негативное влияние. Но как пандемия коронавируса изменит жизнь людей в долгосрочной перспективе, это спрогнозировать гораздо труднее, пишет Financial Times.
Что мы уже знаем после десяти месяцев жизни с COVID-19? Мы знаем, что мир был плохо подготовлен для борьбы с пандемией. Это привело к около 1,1 млн смертей во всем мире, преимущественно среди пожилых людей. Более того, некоторые страны справились со сдерживанием болезни гораздо лучше, чем другие.
Известно, что COVID-19 вызвал огромную глобальную экономическую рецессию, но такую, которая была совсем неравномерной в различных странах. Это нанесло серьезный экономический ущерб, особенно молодежи, относительно неквалифицированным работникам и наиболее уязвимым группам населения.
Также, уже известно, что "социальное дистанцирование", частично добровольное и частично принудительное, нанесло вред всей деятельности, которая предусматривает взаимодействие людей, одновременно принося пользу тем видам деятельности, которые позволяют людям оставаться дома и работать удаленно. Также, в результате пандемии коронавируса изрядно пострадал туризм.
Огромное количество предприятий в значительной степени обременено долгами, и многие из них вообще не смогут противостоять угрозе банкротства. Проведение фискальной и монетарной политики правительствами стран стало беспрецедентным явлением в мирное время, особенно в странах с международно признанными влиятельными валютами.
Не в последнюю очередь "игра в обвинения" в пандемии дестабилизировала отношения между США и Китаем. Более того, пандемия уже поставила под сомнение процесс глобализации, особенно повлияв на цепи поставок.
Как пандемия может изменить жизнь людей в долгосрочной перспективе, можно увидеть, проанализировав десять важных пунктов.
Во-первых, будущее пандемии. Не исключено, что вакцина против коронавируса будет доступна достаточно скоро, поэтому большинство стран мира получат возможность обеспечить процесс вакцинации для своего населения в ближайшее время. Но такой сценарий развития событий на самом деле кажется маловероятным. Скорее всего, болезнь все еще будет оставаться угрозой течение длительного промежутка времени.
Во-вторых, постоянство экономических потерь. Они частично зависят от того, как быстро болезнь будет взята под контроль, и от того, насколько глубокими будут «экономические шрамы», в частности, от уровня безработицы, задолженности, роста бедности, нарушения уровня образования. Общая мировая экономика и большинство индивидуальных экономик стран, вероятно, будут постепенно угасать, а их население также станет несколько беднее, чем это могло бы быть при отсутствии пандемии.
В-третьих, структура экономик. Вернутся ли они к тому, какими были до COVID-19, или человечество все-таки привыкнет к меньшему количеству путешествий и дистанционноей работе. Велика вероятность того, что частично это действительно сбудется. Определенным образом путешествия восстановятся, люди начнут ездить на работу в офис, но этот аспект жизни точно не будет таким, каким был до начала пандемии. Люди попали в новый мир виртуальных взаимодействий, который будет трудно покинуть. Это изменит некоторые схемы жизни и работы навсегда.
В-четвертых, усиленная роль новейших технологий. Роль технологий в жизни людей не изменится. Однако, пандемия коронавируса только усилила центральное место технологических гигантов и увеличила их огромное влияние. Возможно, усилится давление на регулирование монополий и увеличение конкуренции, особенно в техническом секторе.
В-пятых, расширенная роль правительства. Большой кризис, как правило, вызывает постепенное изменение роли правительства. Особенно весомым является давление на власть во время кризисных ситуаций. Поэтому правительства, вероятно, станут более решительными, чем они были до пандемии.
В-шестых, финансовая ситуация. Центральные банки стремятся долго сдерживать на низком уровне процентные ставки. При условии, что реальные и номинальные процентные ставки останутся низкими, правительства смогут управлять собственными долгами и помогать управлять реструктуризацией долгов. В какой-то момент бюджетный дефицит придется уменьшить. Учитывая давление на расходы, это, вероятно, будет означать повышение налогов, особенно для «богатого» населения.
В-седьмых, влияние на внутреннюю политику стран. Некоторые страны показали эффективные реакции на кризис, а другие - нет. Независимо от того, является ли страна демократической, эта разница не определена. Важный вопрос заключается в том, пытается ли правительство быть эффективным. Популистские демагоги, такие как бразильский лидер Жаир Болсонару, британский премьер Борис Джонсон и американский президент Дональд Трамп, продемонстрировали не слишком обнадеживающие результаты в борьбе с пандемией. Это может заставить изменить политику их производительности.
В-восьмых, влияние на международные отношения. Это действительно глобальный кризис, которым можно управлять только с помощью глобального сотрудничества. Но тенденции в направлении односторонности и международных конфликтов были усилены пандемией. Велики шансы, что это лишь обострится, особенно между США и Китаем.
В-девятых, будущее глобализации. Глобализация товаров уже замедлилась после финансового кризиса 2008 года. Вероятно, произойдет и дальнейшее замедление после COVID-19. Многосторонняя система взаимодействия станет еще больше размытой, особенно этому способствуют торговые споры между Западом и Китаем. В то же время виртуальная глобализация, скорее всего, ускорится.
И наконец, понятие глобальной общности. С одной стороны, у человечества появится усиленное желание делать что-то лучше не только внутри страны, но и во всем мире, особенно в вопросах изменения климата. Но, с другой стороны, одна из самых мощных мировых стран - США, в последнее время проявляла «низкий интерес» к международным соглашениям и организациям, выйдя из Парижского климатического соглашения и Всемирной организации здравоохранения.
COVID-19 - это глубокий шок. Пандемия, безусловно, будет иметь большие долгосрочные последствия для бизнеса, экономики, внутренней политики и международных отношений. Многое изменится. Некоторые изменения можно спрогнозировать, однако, многое остается неопределенным, резюмирует издание.