Украина потихоньку плетет паутину судебных решений вокруг России, не давая ей избежать ответственности за совершенные в нашей стране преступления. После девяти лет судебного марафона (включая и два года обязательных предсудебных украино-российских переговоров) Международный суд ООН огласил свой вердикт по иску Украины о нарушении Россией двух ооновских конвенций — о ликвидации всех форм расовой дискриминации и о борьбе с финансированием терроризма.
По большому счету, как отметила в комментарии ZN.UA бывший агент Украины Лана Зеркаль, суд должен был определить, «может ли страна, которая является постоянным членом Совета Безопасности ООН, безнаказанно нарушать нормы международного права, манипулировать фактами и цинично врать. Это решение важно не только для того, чтобы зафиксировать нарушение этих конвенций. Этот вердикт важен для будущего применения и развития международного права».
Сила нашей позиции — в фактах, в нашем стремлении восстановить справедливость.
Но оказалось ли этого достаточно? Принял ли суд украинские аргументы? Счел ли доказанными факты нарушений Россией положений конвенций?
В Киеве, где понимали, что МС ООН не встанет однозначно на чью-то сторону, до последнего гадали о решении суда и держали пальцы скрещенными.
Увы, решение, оглашенное в среду, оказалось совсем не таким, как надеялись украинцы.
Чего требовала Украина
Международный суд ООН впервые в истории выносил решение по двум конвенциям — о ликвидации всех форм расовой дискриминации и о борьбе с финансированием терроризма. И позиция судей на многие годы определит толкование буквы и духа этих двух международных договоров, в том числе и на межгосударственные отношения в сфере борьбы с терроризмом.
Так, по Конвенции о борьбе с финансированием терроризма, Украина доказывала, что российские должностные лица сознательно финансировали террористические акты в нашей стране и предоставляли для этого оружие и военную технику. Речь идет не только о трагедии рейса МН17, но и об обстрелах в 2014–2015 годах Мариуполя, Волновахи, Краматорска, теракта в Харькове.
По сути, суд должен был дать ответ на следующий вопрос — были ли доказаны намерения терактов и факты финансирования Россией проведения ею именно террористических актов? Победа для нас означала, что суд поддержит утверждения украинской стороны полностью или частично, а проигрыш — если МС ООН заявит, что намерения не были доказаны. Оптимизм внушало то, что Конвенция позволяла широкое толкование. И были надежды, что судьи будут способны принять революционное решение.
В Киеве также ожидали, что по Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации МС ООН удовлетворит почти все требования Украины, доказывавшей, что Москва своими карательными действиями нарушала базовые права двух этнических групп, проживающих в Крыму, — крымских татар и украинцев: их представителей российские власти похищали, пытали, убивали. Уверенность в победе в суде усиливало и то, что Кремль прекратил работу Меджлиса и ограничил использование украинского и крымско-татарского языков, не выполнил временные меры, назначенные МС ООН в 2017 году.
Удар под дых
Но вопреки ожиданиям и прогнозам, суд отклонил большую часть требований Украины в адрес РФ, в том числе и все претензии на компенсацию.
Так МС ООН решил, что считает недоказанным нарушение РФ Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации при запрете деятельности Меджлиса. (Хотя в Киеве были уверены, что уж по этому вопросу точно будет положительное решение.) Впрочем, суд признал, что Москва нарушила свои обязательства по недискриминации украинского меньшинства в сфере образования. И при этом МС ООН не увидел такого нарушения в отношении крымских татар.
Юристы-международники, с которыми ZN.UA обсуждало решение МС ООН по Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, утверждают, что главный аргумент суда сводился к тому, что Украиной не доказан элемент дискриминационности и потому действия России не являются нарушениями положений данного международного договора. Но следует помнить и о том, что наша страна была ограничена в выборе международных договоров, в нарушении которых можно было предъявить обвинения России.
Международный суд ООН также частично удовлетворил украинские требования и по Конвенции о борьбе с финансированием терроризма.
Суд, хотя и признал необоснованной большую часть обвинений Киева в адрес Москвы, признал Россию виновной в нарушении статьи 9 Конвенции: МС ООН заявил, что РФ не выполнила обязательств по расследованию случаев финансирования терроризма, на которые неоднократно обращала внимание Украина. В общем судьи решили, что финансирование терроризма в понимании Конвенции касается только перечисления средств и не распространяется на предоставление боевикам военной техники и оружия.
Наконец, Суд ООН отметил, что Россия не выполнила временные меры и признала «ЛНР» и «ДНР».
Как отмечает Лана Зеркаль, «ограничение применения Конвенции о борьбе с финансированием терроризма только финансовыми операциями в классической форме не дает ответ на вопрос, чем тогда являются поставки оружия и кэша боевикам. Ответ на этот вопрос остался вне сферы действия конвенции».
В свою очередь доцент кафедры международного права КНУ им. Т.Шевченко Захар Тропин в комментарии ZN.UA полагает, что высота порога доказательства, установленного Судом, абсурдна и приводит к тому, что привлечь кого-то к ответственности по Конвенции о борьбе с финансированием терроризма становится невозможно. «Фактически сегодняшнее решение МС ООН внедряет законные варианты обхода положений Конвенции и предусматривает вполне легальные пути спонсирования терроризма, что не просто сводит на нет действие ее положений, но может стимулировать некоторые государства к такой деятельности», — считает Захар Тропин.
По сути, Международный Суд ООН пришел к выводам, которые делают мертвыми и неприменимыми большинство положений конвенций о ликвидации всех форм расовой дискриминации и борьбе с финансированием терроризма.
Что дальше?
Чем объяснить такой консервативный подход суда по двум конвенциям? На наш взгляд, причин несколько. Во-первых, сыграла роль неспособность нынешней международно-правовой системы адекватно реагировать на современные вызовы. Во-вторых, возможно, что судьи учитывали позиции своих стран, многие из которых и поставляют оружие своим прокси, и запрещают религиозные организации.
В Москве решение Суда трактуют как победу. Но несмотря на то, что судьи не удовлетворили большинство требований Киева, тем не менее вердикт стал для Украины победой, пусть и «на минималке», а для России — поражением. Да, это решение не оказалось нокаутирующим, как того хотели украинцы. Но тем не менее это поражение Москвы. Ведь не только Украина, но и МС ООН впервые назвал Россию нарушителем международного права по двум конвенциям.
Увы, но последствия решения Международного суда ООН ограничиваются для России пока только минимальными репутационными потерями. Но нарушения положений конвенций, установленные судом, Москва обязана устранить. (Хотя маловероятно, что она это сделает.) Невыполнение же Россией двух пунктов временных мер судом лишь декларативно констатируется.
Тем не менее, как предположил Захар Тропин, «тот факт, что РФ не проводит эффективного расследования финансирования терроризма и террористической деятельности, может поставить под вопрос сотрудничество государств с Россией, в частности, в сфере борьбы с терроризмом». И здесь многое будет зависеть от политической воли лидеров государств.
Означает ли решение МС ООН по конвенциям о ликвидации всех форм расовой дискриминации и о борьбе с финансированием терроризма, что Украине не стоит продолжать вести борьбу в международных судах, поскольку она может оказаться безрезультатной? Вовсе нет! Киеву необходимо сделать выводы из вчерашнего вердикта и приготовиться играть вдолгую: Международный суд рассматривает и другие иски Украины к России. В частности, по Конвенции о геноциде и Конвенции ООН по морскому праву.
Сколь бы скромным ни было решение Международного суда ООН по конвенциям о ликвидации всех форм расовой дискриминации и о борьбе с финансированием терроризма, но это — пусть и небольшой, но шаг к восстановлению справедливости в зале суда.