В отличие от британских или французских политиков, Олаф Шольц не прибегает к помпезности. Как и к шарму. Будучи человеком, который закатывает глаза, когда пытается улыбнуться, немецкий канцлер встречал президента Украины в Берлине в воскресенье с характерной для него негибкостью.
Однако из всех встреч Владимира Зеленского с европейскими лидерами за последние несколько дней – от Рима до Парижа, а также до встречи с Риши Сунаком в Великобритании – его день в Германии может запомниться как самый важный. Объявление накануне его визита об удвоении военной помощи Украине до общей суммы более 5 млрд евро наконец вывело Германию из холодных отношений.
«Последствия могут быть заметны на поле боя спустя месяцы, но в геостратегическом плане они произошли уже сейчас», - пишет в статье для The Guardian исполнительный директор Chatham House Джон Кампфнер.
Он убежден, что у Украины только 6-7 месяцев для проведения контрнаступления, чтобы вытеснить Россию с территорий, которые она смогла оккупировать в 2022 году, или вообще из подконтрольных ей регионов с 2014-го. И Зеленский, вероятнее всего, об этом хорошо знает. Успех также продемонстрировал бы Западу эффективность поддержки, которую он до сих пор оказывал Киеву. Украинский президент знает, что, если он не сможет завершить эту работу в этом году, ему придется продолжать ее в следующем. Но условия будут еще сложнее.
«Он видит, как китайцы, французы и другие прибегают к дипломатии, которая не обязательно отвечает условиям Украины. В то же время Зеленский осознает, что общественное мнение в некоторых странах шатается. А прежде всего, он видит неуклюжую фигуру Дональда Трампа, появляющуюся на горизонте. Сама лишь перспектива возвращения в Белый дом человека, который не может сказать, какую сторону поддерживает, играет на руку Владимиру Путину, крайним правым и крайним левым силам в Европе, которые ставят расплывчатое понятие "мир" выше международного права, самоопределения и прав человека», – пишет автор.
Вот почему дебаты в Европе, и в Германии в частности, так важны. Немцам говорят, что они должны нести свою долю ответственности, а не кичиться своими преимуществами. Они гордятся Vergangenheitsbewältigung – примирением со своим прошлым. Однако в последние годы некоторые слои общества, в том числе социал-демократы Шольца, усвоили один ложный урок. Эти "комнатные пацифисты" переосмыслили фразу "никогда больше", будто она означает не "никогда больше не воевать", а "никогда не противостоять тирании". Ужасное вторжение в Ирак укрепило это убеждение.
События в Украине разрушили его, вернув чужую для нескольких поколений концепцию «правильной войны». Но для этого понадобилось два толчка. Первым был Zeitenwende – речь Шольца, которую он произнес через три дня после вторжения Путина и в которой он объявил о новом подходе к жесткой силе и выделении дополнительных 100 млрд евро, которые будут потрачены на усиление больных Вооруженных сил Германии.
Резко сломав шаблон, немецкий канцлер взялся за старое, взвешивая каждый шаг и опасаясь реакции своей партии. Отношения стали настолько токсичными, что Киев отказался принять президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера в последний момент. Зеленский принимал всех желающих, но не немцев, которые жаловались, что не получают должного признания за то, что они стали одним из крупнейших доноров военной помощи.
«Проблема заключалась в том, что эта помощь была предложена неохотно и оказывалась медленно», – объясняет автор.
Напряженность достигла максимума осенью из-за задержки поставок танков Leopard 2 немецкого производства. Шольц не только отказывался их отправлять, но и задерживал выдачу лицензий на реэкспорт в Украину из других стран. В конце концов он уступил, аргументируя это тем, что его позиция заставила американцев тоже передать Киеву танки.
Почему же Германия изменила свое отношение и навсегда ли это? Кампфнер указывает на несколько факторов, которые в последние месяцы трансформировали отношения между Германией и Украиной. Одним из них является назначение Бориса Писториуса, первого за много лет министра обороны, который принялся воплощать трансформацию, необходимую для превращения ФРГ в главную военную силу, которой ее хочет видеть НАТО.
Выступая на конференции на прошлой неделе, один из ведущих немецких дипломатов Томас Баггер сказал: «Наша страна сейчас находится на пути исправления того, что в ретроспективе было ее величайшей ошибкой». Объявляя о новом пакете мер для Украины на сумму 3 млрд евро, Писториус заявил: «Германия будет оказывать всю помощь, которую сможет, и так долго, как это потребуется».
«Люди из окружения Шольца утверждают, что будь он более авантюрным, то не смог бы заручиться поддержкой немецкого народа. Между тем, его министерство иностранных дел, а теперь и министерство обороны демонстрируют большую решимость не только в отношении России, но и в решении все более сложной дилеммы в отношении Китая как бизнес-возможности и угрозы безопасности», - говорится в статье.
В воскресенье вечером Зеленский находился в прекрасном средневековом городе Аахен, где получил премию Карла Великого за заслуги перед Европой. Перед аудиторией светил он говорил не только о войне, но и месте Украины в ЕС.
«Именно поэтому, если – и это остается огромным «если» – Украина победит в войне, ее наибольшей целью будет вступление в ЕС. И роль Германии (а также Франции и Польши) будет ключевой. Великобритания, к сожалению, не будет за столом переговоров. Что касается Шольца, то всякий раз, когда Зеленский тепло обращался к нему в своей речи («мой друг Олаф»), канцлер, казалось, начинал нервно суетиться с наушниками или галстуком. Возможно, он не умеет вести себя по-человечески, но он – самый важный человек, с которым украинцам придется иметь дело», - пишет Кампфнер.