Редко когда такое небольшое количество, казалось бы, несущественных слов, порождает так много значимых последствий. В одном абзаце из 109 слов, спрятанном в автобиографическом сборнике интервью, опубликованном в 2000 году Владимир Путин рассказывает кошмарную историю. Однажды, когда он с друзьями гонял палками крыс в полуразрушенном доме в Санкт-Петербурге, где он вырос, «огромная крыса», которую он загнал в угол, вдруг «напала на него». Животное преследовало «удивленного и напуганного» Путина вплоть до двери, которую он закрыл перед носом грызуна. Для Путина это якобы был урок: «Я быстро и навсегда усвоил значение выражения «загнаный в угол»».
«Более двух десятилетий спустя это бытовое зернышко проросло в повсеместный нарратив, который повлиял на реакцию Запада на войну России против Украины. Загнанный в угол Путин, как часто утверждали комментаторы и политики в США и Европе, может вести себя как крыса, которая, если ее спровоцировать, применит даже оружие массового уничтожения. Это предположение легло в основу политики по предоставлению оружия Украине и ядерному сдерживанию России», – пишет в статье для The Atlantic эксперт Atlantic Council Юри Фридман.
Однако реакция российского лидера на неудачный мятеж Евгения Пригожина в июне поставила концепцию загнанной в угол крысы под сомнение. Некоторые эксперты утверждают, что российская пропаганда преувеличила эту метафору, а реакция Путина на бунт наемников разоблачила ее как ложь. Другие рисуют более сложную картину, предполагая, что история действительно раскрывает глубокую правду о Путине, но не такую, какую мы себе представляли.
Чтобы лучше понять психологию российского лидера, стоит проследить, как малоизвестная басня о детстве Путина зажила такой яркой жизнью. За 23 года российский президент несколько раз пересказывал историю о крысе и уроке, который он усвоил об опасности загонять других в угол. Фридман пишет, что встречал по крайней мере один случай, когда бывший кремлевский чиновник прямо сравнивал Путина и Россию с загнанной в угол крысой. И Путин вместе с другими российскими чиновниками и их союзниками время от времени неявно повторял тему басни, предостерегая Запад не загонять Россию в угол.
«Но эта история почти не упоминалась в западных СМИ до аннексии Россией украинского Крымского полуострова в 2014 году, когда упоминания о ней постепенно начали учащаться. Когда Путин потерпел неудачу в Украине, российские эксперты и журналисты, которые писали о войне и пытались понять образ мышления российского лидера, начали цитировать басню из сборника интервью 2000 года. И сделали нечто интересное: они отождествили Путина не с его молодым «я», а с загнанной в угол крысой, предполагая, что его шаткое положение делает его склонным к расправе над своими противниками», - пишет автор.
Однако лишь после полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года представление о Путине как «крысе, загнанной в угол» получило такую распространенность, что теперь его упоминают гораздо чаще в западных странах, чем в России.
История о крысе послужила обрамлением для шквала статей в первые дни и месяцы войны: как серьезных, так и более сенсационных. В документальном фильме CNN, вышедшем в мае 2022 года и обещавшем зрителям «заглянуть в сознание» российского лидера, история о крысе стала лейтмотивом его биографии. В нем отмечалось, что Путин вырос в самых «темных уголках» Санкт-Петербурга и что быть «загнаным в угол лишь для того, чтобы пробиться вверх», было «темой всей жизни Владимира Путина». Все это подводило к большому вопросу: «Ошибочный, одержимый, взбешенный. Является ли Путин сейчас той же загнанной в угол крысой, с которой он когда-то столкнулся?».
Ссылки на эту басню, как правило, появляются, когда Путин выступает с ядерными угрозами или находится под интенсивным экономическим или военным давлением. И они стали настолько распространенными, что эксперты часто описывают Путина как «загнанную в угол крысу» без всякого упоминания о детской истории, породившей эту метафору. Возможно, самым главным следствием этого стало то, что это выражение вошло в язык правительств США и Европы. Оно появляется в исследованиях НАТО и комментариях британских законодателей. В своей новой биографии Путина журналист Филипп Шорт ссылается на вывод аналитиков ЦРУ о том, что путинскую историю о крысах следует «читать как предупреждение, что, если Путина когда-нибудь загонят в угол, он развернется и будет драться».
В тревожные дни после вторжения России в Украину, когда США ввели широкие санкции против Москвы, один анонимный чиновник, которого цитирует The New York Times, дал название неоднократно высказанным на заседаниях ситуационной комнаты опасениями в Белом доме. Кратко он назвал это «проблемой загнанного в угол Путина». Прошлой осенью, когда администрация Байдена сопротивлялась украинским просьбам о предоставлении более современного вооружения тогдашний заместитель министра обороны США по вопросам политики Колин Кал выразил обеспокоенность, что «успех Украины на поле боя может привести к тому, что Россия почувствует себя загнанной в угол, и это то, о чем мы должны помнить».
«Логика загнанной в угол крысы, вероятно, также лежит в основе призывов к переговорам, которые помогут Путину выйти из болота, в котором он оказался», – допускает Фридман.
Президент и исполнительный директор Центра анализа европейской политики Алина Полякова сказала, что больше всего вопросом попадания Путина и России в угол озабочены чиновники в США и Западной Европе. В свою очередь, в Восточной Европе и Украине, где люди имели опыт советской оккупации, склонны считать, что лучший способ сдержать Россию – это «сила и еще раз сила».
«Я не знаю, вспоминают ли эту метафору высокопоставленные политики, глядя на эту ситуацию. Но кто-нибудь, кто говорит: «Мы не можем сделать определенные шаги в Украине, потому что Путин может применить ядерное оружие», - демонстрирует логику этой парадигмы. А это именно то политическое влияние, которого добивается Путин», - сказал бывший посол США в Украине и эксперт Atlantic Council Джон Гербст.
Некоторые ведущие эксперты по Путину и России убедительно доказывают, что метафора загнанной в угол крысы имеет реальные основания для оценок, как может действовать российский лидер. К примеру, вскоре после вторжения Путина в Украину в 2022 году журналистка Маша Гессен написала, что история о крысе «постоянно упоминается в моих разговорах в Москве» и что «никто из тех, кто когда-либо слышал ее, не сомневается, что взрослый Путин отождествляет себя с крысой».
Приблизительно в то же время историк Холодной войны Владислав Зубок сказал, что его беспокоят те на Западе, кто продолжает кричать: «Прижмите этого Путина к стене. Раздавите его, как крысу! Убейте его!». А у него есть ядерная кнопка. Довольно! Не злите его». Московский эксперт по российской политике в Евразийском центре Карнеги Андрей Колесников написал, что, по его мнению, образ загнанной в угол крысы «очень точен». Он отметил, что Путин "отвечает на каждый вызов (например, на повреждение Крымского моста) жестокой атакой (например, ракетными ударами)".
Но другие эксперты, такие как Полякова, изучающая дезинформацию, и Гербст, утверждают, что Кремль намеренно распространяет образ Путина как загнанной в угол крысы в пропаганде, паразитирующей на «Теории сумасшедшего» Ричарда Никсона. Они предполагают, что Путин как бывший агент КГБ времен Холодной войны хорошо разбирается в психологических операциях. А значит, вероятно, у него была просчитанная причина неоднократно повторять историю о крысе и уроке, который он из нее извлек.
Независимо от того, имел ли Путин скрытый мотив, рассказывая о крысах или нет, Гербст считает, что российский лидер и «его приспешники» годами подчеркивали этот троп, «чтобы внушить страх у западных политиков, а также у политиков в меньших, более близких странах». Мол, если они будут против того, чтобы Путин получил то, чего он хочет, он нанесет разрушительный ответный удар. Гербст подчеркнул, что Кремлю даже не приходится прилагать особого труда, чтобы распространять эту тему, поскольку Запад это делает сам.
Не менее чем само повторение этой истории поражает и то, как часто она не смогла предсказать поведение Путина. Столкнувшись с июньским мятежом Евгения Пригожина, Путин отреагировал не атакой, а отступлением, переговорами с лидером группы «Вагнер» и уступками мятежникам, чтобы разрядить кризис.
Полякова считает, что поведение Путина во время этого эпизода соответствует более широкой модели, даже предшествующей нынешнему конфликту.
«В любом случае, когда мы на Западе давали отпор российской агрессии или российским экономическим интересам, не было никакой «адской» ответной реакции», - подчеркнула она.
Гербст соглашается. Он отмечает, что западные страны неоднократно пересекали якобы российские «красные линии», например, предоставляя Украине современное оружие или принимая Финляндию и Швецию в НАТО.
«И при этом Путин не прибегал к ядерному оружию или другим серьезным эскалациям. И все же, сохраняеться представление, возможно, полезное для Путина, о том, что его нельзя раздражать, иначе он развяжет Третью мировую войну», - говорится в статье.
Наталья Геворкян была среди трех российских журналистов, разговаривавших с Путиным для автобиографического интервью 2000 года. Она сказала, что сомневается в том, что российский лидер намеренно подбросил историю с крысами как пропагандистскую, по крайней мере, в ее первоначальном изложении. Путин не знал заранее, какие вопросы будут задавать журналисты, и рассказал эту басню только тогда, когда его спросили, были ли условия в коммунальной квартире, где он вырос, такими ужасными, как утверждал его бывший учитель.
Кремль поощрял Путина «открыто говорить» о себе, чтобы интервью познакомили его с россиянами, которые в то время «ничего о нем не знали», – объяснила Геворкян. Истории вроде басни о крысах, похоже, были призваны выполнить эту директиву.
«Никто не загонял его в угол в 2000 году. Я не верю, что он был настолько умным, чтобы сказать: «Так, народ, послушайте эту историю и никогда не загоняйте меня в угол»», – сказала Геворкян.
Она признала, что «вполне возможно», что он послал политическое послание, повторяя эту историю и ее урок в последующие годы. Но Геворкян, сейчас живущая в Париже, бросила вызов общепринятой интерпретации этой истории. Она удивляется, почему так много людей тяготеют к запутанному ее прочтению, которое ассоциирует Путина с опасным грызуном.
«Более простая мораль басни состоит в том, что испуганный молодой Владимир отступил перед угрозой, и что старший Владимир мог бы поступить так же при подобных обстоятельствах. Что-то в этой истории, по ее мнению, соблазняет людей сосредоточиться на бросившейся крысе, а не на убегающем мальчике», - говорится в статье.
Никто, кроме самого Путина, никогда не будет знать наверняка, кем он будет: крысой, загнанной в угол, испуганным мальчиком или кем-то другим. Но политики и общественность могут обратить особое внимание на то, что делает Путин, а не на то, что он говорит или что о нем говорят другие, и построить свое понимание российского лидера на основе эмпирических данных. Они могут избежать пения сирен популярных концепций, предлагающих упрощенные разъяснительные модели для сложного геополитического деятеля.
Александар Матовский, доцент Военно-морской аспирантуры США, изучал связь между военным авантюризмом Путина за границей и его политической позицией дома. Он сказал, что видит определенную ограниченную, но важную правду в парадигме загнанной в угол крысы.
«Существует реальный порог, за которым загнанный в угол Путин (в смысле потери контроля над ситуацией внутри страны) начал бы агрессивно действовать, поскольку падение власти для такого диктатора, как он, было бы катастрофическим», - считает Матовский, отметив, что это только его личное мнение.
Но он также подчеркнул доказательства, накопившиеся против этой парадигмы. Путин «использовал страх «загнанной в угол крысы» как своеобразный блеф, особенно с помощью ядерного шантажа в последние годы», - отметил он.
Чтобы избежать ситуации, в которой ослабленный Путин в тяжелых обстоятельствах совершит ошибку, применив ядерное оружие, западные чиновники должны «апеллировать к выживательскому мировоззрению Путина и его элиты, сигнализируя о решимости ответить таким образом, чтобы лишить Кремль преимуществ ядерного удара», и оказывать болезненное давление на путинский режим.
Другими словами, для управления риском ядерной эскалации с Россией не стоит отвергать человека, однажды увидевшего в загнанной в угол крысе предупреждение об опасности отчаяния. Но, тем не менее, нужно апеллировать к инстинкту выживания мальчика с палкой, который, столкнувшись с этой опасностью, решил сбежать.