1 апреля израильские военные самолеты атаковали здание в Дамаске, которое является частью иранского посольства, в результате чего погибли по меньшей мере 11 человек. Тегеран еще не отреагировал. Но когда он это сделает, масштаб и характер его действий помогут ответить на основной вопрос, лежащий в основе многих дебатов о текущей ситуации на Ближнем Востоке: сработало ли американское сдерживание против Ирана?
Вашингтон имеет сложные отношения с Ираном с момента основания Исламской Республики в 1979 году и с тех пор Соединенные Штаты пытаются найти успешную стратегию в отношениях с ним. Несмотря на то, что американская экономика более чем в 16 раз превышает иранскую, а военный бюджет — более чем в 100 раз, Иран последовательно блокирует усилия США по созданию стабильного регионального порядка, пишет Foreign Affairs.
Хотя трудно представить, в чем Тегеран хотя бы отдаленно конкурирует с Вашингтоном, все усилия США, направленные на то, чтобы отодвинуть Иран на второй план, потерпели неудачу в течение большей части последних четырех десятилетий. Это создает головоломку. Различия между двумя сторонами настолько велики, что можно было бы предположить, что сдерживание злонамеренного поведения Ирана будет простым вопросом американской политики и решительности. Именно такова была логика кампании "максимального давления" администрации Трампа в 2018-21 годах, и она также легла в основу курса Вашингтона на Ближнем Востоке после нападения ХАМАС на Израиль 7 октября. Но это предположение ошибочно.
Проблема не в сдерживании. Скорее, она заключается в том, что Вашингтон пытается сделать слишком многое с Тегераном, используя слишком ограниченный набор инструментов, в течение слишком длительного периода времени. Хотя определение приоритетности целей США и принятие более гибкого набора мер реагирования не исправит ситуацию на Ближнем Востоке, это, безусловно, улучшит ее. Иран может оставаться вызовом для американских политиков, но он, по крайней мере, станет более предсказуемым.
В последние 45 лет Соединенные Штаты пытаются сдерживать Иран. Но это неправильный подход. Теория сдерживания не подходит для решения тех проблем, которые сегодня стоят перед Тегераном.
Осознавая, что он не сможет победить в обычной войне с Соединенными Штатами, Иран инвестировал в развитие собственных военизированных организаций. Иран также создал значительное зарубежное разведывательное присутствие, способное саботировать местную инфраструктуру и поддерживать региональные оппозиционные движения.
Задача США и их союзников, стремящихся сдержать иранскую угрозу, не может быть столь отличной от задачи, с которой они столкнулись, сдерживая Советский Союз во время Холодной войны. Тогда целью было просто убедить Советский Союз не действовать определенным образом.
Иранцы, напротив, действуют разными способами, как прямыми, так и косвенными. Заставить их прекратить все свои злонамеренные действия в разных местах, используя разные инструменты, — это игра в "убить крота". Задача еще больше усложняется тем, что Вашингтон склонен проектировать свои собственные предположения на Иран и считать, что он понимает иранский образ мышления. События доказали, что это убеждение ошибочно опасно.
Разнообразие действий Ирана, которые Вашингтон считает агрессивными, затрудняет достижение политического консенсуса в США по уменьшению давления на Иран. Поскольку американская риторика по Ирану, похоже, становится лишь более конфронтационной, в Тегеране укрепляется убеждение, что враждебность США является либо постоянной, либо растущей, а следовательно, неизбежной.
Иран пытается убедить Вашингтон, что цена прямого конфликта будет слишком высока, чтобы ее рассматривать. Двумя основными средствами для этого являются ракетная программа Ирана и сеть союзных ему вооруженных формирований, так называемая ось сопротивления, охватывающая Ирак, Ливан, Йемен и палестинские территории.
Стратегия Вашингтона имеет один заметный успех: ей явно удалось сдержать Иран от эскалации. Иранские марионетки пресекли свои попытки атаковать американские объекты после того, как 28 января беспилотник, связанный с проиранскими силами, убил трех американских солдат на севере Иордании. После этого нападения американские военные самолеты нанесли удары по объектам поддерживаемых Ираном группировок в Ираке и Сирии, в результате чего погибли около 45 человек.
Вашингтон может решить проблему Ирана, используя трехсторонний подход. Во-первых, Соединенные Штаты должны четко определить приоритеты своих целей по отношению к Ирану. Вашингтон также должен работать над тем, чтобы помочь развивать потенциал дружественных государств в регионе для противодействия Ирану.
Во-вторых, Соединенным Штатам следует быть менее предсказуемыми в своей реакции на действия Ирана. Поскольку Тегеран постоянно испытывает реакцию США, он знает, где Вашингтон проводит красные линии, а значит точно знает, где он должен остановиться.
В-третьих, Соединенные Штаты должны признать, что их силы укрепляются, когда Тегеран верит, что есть определенная перспектива для большего понимания Вашингтона. Когда иранские лидеры считают, что они не могут принять никаких мер, чтобы ослабить враждебность США, это подталкивает их к плохому поведению. Если Тегеран сочтет, что Вашингтон потенциально готов пойти ему навстречу, то он будет заинтересован в снижении напряженности.
Дальнейшее ограничение действий Ирана и введение большей предсказуемости на Ближнем Востоке было бы значительным улучшением. Иран научился хорошо играть в нынешнюю игру и понимает ее преимущества. Хотя Соединенные Штаты не могут устранить все условия, способствующие Ирану, они могут работать над тем, чтобы выровнять поле битвы с Ираном, повысить безопасность американских партнеров и союзников и снизить вероятность американо-иранского конфликта.
Ранее стало известно, что Иран пообещал отомстить за гибель своих генералов в результате удара по консульству в Сирии. Иранские лидеры назвали нападение, в результате которого погибли по меньшей мере 11 человек, беспрецедентным и пообещали жесткий ответ.