За дипломатическим ажиотажем с большими ставками вокруг предоставления Украине основных боевых танков Leopard 2 была утеряна важная составляющая. Об этом в колонке для FT пишет Франц-Стефан Гади, старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований (Franz-Stefan Gady, Senior Fellow, IISS)
Эта отсутствующая часть — военная реальность — в частности то, какое влияние эти танки будут иметь на поле боя. Канцлер Олаф Шольц до этой недели не давал разрешения другим странам отправлять их в Украину и не предоставлял собственные.
Опасения канцлера по поводу эскалации имели немного смысла, учитывая поставки систем вооружения с большей огневой мощью. Некоторые немецкие политики, призывавшие к более смелым действиям, объявили Leopard 2 ключом к победе Киева. Но и Шольц, и эти комментаторы переоценили влияние отдельных систем вооружения на ход войны.
Военная сила – это не единственная платформа. Она опирается на структуру сил, доктрину, материально-техническое обеспечение и снабжение, а также нематериальные факторы, такие как моральный дух, подготовка и лидерство. Это совокупное целое тяжело измерить. В случае с Leopard 2 эффективность на поле боя будет в значительной степени зависеть от способности Украины проводить так называемые общевойсковые операции, сравнимые со смертоносной игрой в камень, ножницы, бумагу, в которой сильные стороны одной платформы или системы оружия дополняют сильные и слабые стороны другой.
Leopard 2 идеально было бы разворачивать рядом с бронированными боевыми машинами пехоты, самоходной артиллерией, системами противовоздушной обороны и радиоэлектронной борьбы. Этого можно добиться только путем интенсивной подготовки, изменений в доктрине и постоянного поступления западного оружия и боеприпасов. США лидируют в этом виде общевойсковой подготовки на базе в Германии, где украинские подразделения учат, как лучше координировать ротные и батальонные формирования в бою.
Но обещание Вашингтона поставить танки M1 Abrams дополнительно усложнит операции Киева, поскольку они имеют другие возможности и требования по сравнению с Leopard 2. Современные общевойсковые операции берут начало с последних лет Первой мировой войны, когда имперская Германия разработала новую тактику для преодоления Западного фронта, где доминировала артиллерия. Союзники Украины сейчас надеются, что эта тактика поможет Киеву победить в тяжелой борьбе против России.
Пока Украина использует свой парк основных боевых танков советских времен для косвенной огневой поддержки, а не для боевых действий танк-на-танк. Чтобы полностью воспользоваться преимуществами «Леопарда-2» (имеющего лучшую броню и более точную пушку, чем российские танки), Киеву придется разработать новую стратегию наступательных операций. Сила этих танков заключается в огромном количестве: для того, чтобы оказать значительное влияние на поле боя, Украина должна быть в состоянии использовать по крайней мере одну бронетанковую бригаду до 100 Leopard 2. Это будет очень сложно, но не невозможно.
Следует отметить, что военная сила всегда относительна. Цитируя бывшего министра обороны США Джеймса Мэттиса, «враг получает право голоса». Поэтому реакция России на «Леопард-2» будет частично определять его влияние. Даже если бы Украине удалось выставить целую бронетанковую бригаду или больше, силы Москвы, вероятно, адаптировались бы, в конечном итоге уменьшив свою мощь.
Это не означает, что Германия была права, обдумывая поставку Leopard 2. Фактически нерешительность Берлина уже стоила ему ценного политического капитала в Восточной Европе, а также по другую сторону Атлантики, несмотря на то, что он является одним из крупнейших поставщиков военной помощи Киеву.
Это далеко не последний крупный военный пакет, который понадобится Украине от Запада. Пилотированные истребители могут стать следующим пунктом в списке достояний Киева. Немцам нужно более детальное понимание военной силы, чтобы они могли действовать, а не реагировать на изменения в ходе войны. И прежде всего Берлину следует понять, что военная сила, если она применена реалистично и для правильной цели, может быть силой добра в мире, а не просто чем-то, чего стоит бояться.