Запад и дальше считает распад России нежелательным и слишком рискованным сценарием. А также не отказался от призрачной идеи перетянуть в будущем Москву на свою сторону или хотя бы сделать ее нейтральной во вполне возможном глобальном противостоянии с Китаем. Об этом свидетельствует ряд прямых и опосредованных сигналов, демонстрируемых западными политическими элитами с начала фазы полномасштабной российской агрессии против Украины. Но такой геополитический расчет Запада ошибочен. В его основе лежат стереотипы и страхи, сформированные еще в ХХ веке. А также инерционное мышление, мешающее увидеть глобальную картину под другим углом и открыть новые возможности там, где видятся лишь опасности.
Лидеры западных стран неоднократно высказывались в духе: Путин не должен победить в Украине. Но четких формулировок о необходимости военного поражения России и решительного разгрома агрессора практически не слышно. За исключением политиков из стран Европы, на себе почувствовавших последствия российского империализма, западные политические элиты прохладно относятся к идее дезинтеграции России. В основе такого предубежденного отношения лежат два основных мотива — страх и надежда.
Выступая в феврале 2023 года в Варшаве, президент США Джо Байден сказал, что Запад не хочет уничтожить или взять под контроль Россию. Как и в конце ХХ века, Запад боится последствий возможного развала РФ в виде неуправляемого распространения ядерного оружия. А также лелеет призрачные надежды, что после завершения правления Путина Россию снова можно попытаться демократизировать и сделать более адекватным игроком на международной арене. Еще один серьезный мотив, которым руководствуются в Америке и Европе, — целостность России нужно сохранить для противодействия Китаю. Такие соображения, бесспорно, влияют на уровень поддержки Украины в войне. Болезненный быстрый и решительный разгром российских оккупантов на поле боя может запустить неуправляемые процессы в Российской Федерации. Процессы, в которых не сильно заинтересованы в Вашингтоне и Брюсселе.
Размышляя в таком русле, на Западе игнорируют собственный неутешительный исторический опыт. В ХХ веке Запад дважды не воспользовался возможностью развалить империю с центром в Москве. А потом пожинал плоды своей нерешительности и ошибочной стратегии. Нынешняя агрессия России против Украины — это тоже последствие принятых в прошлом неверных решений.
Приход в России к власти большевиков вследствие октябрьского переворота 1917 года застал ведущие западные страны врасплох. Занятые Первой мировой войной, политические лидеры того времени отнеслись к большевикам легкомысленно, надеясь, что правительство Ленина долго не удержится. Но они ошиблись в своих расчетах. Когда через год Первая мировая война завершилась, большевики сумели укрепиться, контролировали значительную часть территории бывшей Российской империи и планировали распространить свое влияние на неподконтрольные регионы. В этой ситуации страны Антанты не выработали единой позиции о том, что делать с Россией. Вместо того чтобы поддержать национальные стремления порабощенных Москвой народов, Антанта сделала ставку на белогвардейское движение, выступавшее за «единую и неделимую Россию». Уинстон Черчилль, занимавший тогда должность военного министра Великобритании, выступал за создание «санитарной границы» с большевистской Россией. Вместе с тем часть западных политиков считала возможным наладить диалог с «красными». В распаде России никто серьезно заинтересован не был. Как следствие, большевикам удалось возродить Российскую империю, но в формате СССР. В дальнейшем это создало множество проблем для свободного мира и стало прологом ко Второй мировой войне, которую благословили Гитлер и Сталин 23 августа 1939 года пактом Молотова—Риббентропа. Большая часть прошлого века прошла в противостоянии российской коммунистической империи странам Запада. Империи, которая могла бы исчезнуть в первые годы своего существования, если бы западные демократии проявили больше настойчивости.
Когда на рубеже 80–90-х годов ХХ века СССР оказался на грани коллапса и краха, ведущие западные политики категорически не поддерживали выхода национальных республик (за исключением стран Балтии) из состава Советского Союза. Администрацию президента США Джорджа Буша-старшего очень беспокоил вопрос распространения ядерного оружия. Там искренне считали, что лучше иметь дело с одной Россией, чем с рядом новых независимых государств. Также на Западе почему-то поверили в успех демократизации России, решив, что эпоха глобального противостояния навсегда завершилась. Только министр обороны США Дик Чейни считал, что США следует воспользоваться окном возможностей и всячески способствовать дезинтеграции России. Он не верил в триумф демократии на территории Московии и предполагал, что через определенное время авторитарный жесткий режим в России возродится. Так и произошло. Но в начале 1990-х годов мнение Чейни не было популярным.
Демократизация России — это иллюзия, которую почти нереально воплотить в жизнь. За все время существования Москвы, сначала в формате княжества и царства, а потом в формате империи, период, который условно можно назвать «гибридной демократией», охватывает не больше 10 лет. Даже при Борисе Ельцине Кремль воспринимал Запад не как партнера и союзника, а как стратегического конкурента и врага. Чтобы ростки демократии проросли в таком обществе, как российское, потребуется очень долгое время в сочетании с внешним управлением. Денацификация Германии после 1945 года проходила в условиях оккупации ее территории войсками союзников и продолжалась десятки лет. Чтобы денацифицировать и деимпериализовать ментальность россиян, понадобится значительно больше времени. Ведь Россия с моделью авторитарного правления жила всю свою историю. Но ни одна из западных стран не горит желанием вводить войска на территорию РФ и учить россиян демократии. Единственный вариант демократизации России состоит в ее дезинтеграции на ряд государственных образований. В таком случае некоторые из стран, появившиеся на месте бывшей РФ, можно постепенно приобщить к западному миру и попытаться излечить от имперской ментальности. Если же Россия сохранится в нынешних границах, приход к власти нового путина, который будет лелеять надежды на месть, вопрос лишь времени.
Когда некоторые западные политики говорят, что нужно сосредоточиться на росте угрозы со стороны Китая, они не замечают угрозы, которую несет Россия. Лелеют фантастические ожидания того, что Москва будет сдерживающим фактором для Пекина. В то же время угроза, идущая от Китая и России, является для Запада идентичной. В ее основе — борьба мира авторитарных диктатур против свободного мира. Москва и Пекин искренне не любят Запад и хотели бы переписать правила игры на международной арене. Заменить международное право правом сильного. Откорректировать границы государств и сферы влияния. Поэтому они с намного большей вероятностью объединят усилия в противостоянии с глобальным Западом, чем будут бороться между собой. Даже если Россия еще больше ослабеет и будет вассалом значительно более крепкого Китая, это не помешает сформировать ось Пекин—Москва. И привлечь к ней более мелких игроков наподобие Ирана или Северной Кореи. Если китайский дракон заручится поддержкой России, сохранившейся как целостная империя в ее нынешних границах, его агрессивные амбиции значительно усилятся. А Западу придется распылять силы на два фронта, одновременно сдерживая Москву и Пекин.
Абсолютно иная ситуация может сложиться в случае распада России на ряд государственных образований. Так, часть государств, которые возникнут на огромных пространствах бывшей Российской Федерации, попадет в орбиту китайского влияния. Но точно не все. Что же касается новых государственных образований, то они могут эволюционировать в разных направлениях. В частности стать лояльными к Западу или демократизироваться. Еще какие-то новые республики могут оказаться под условным влиянием Турции или других региональных игроков. Но это точно лучше, чем наличие военно-политического союза Китая с РФ в ее нынешних границах.
Распад России — единственный реальный шанс оторвать эту большую колониальную империю от китайского влияния. Действенное средство предотвратить тесное сотрудничество и союз двух авторитарных режимов в борьбе против свободного мира. Исчезновение с политической карты государства, пронизанного антизападной ментальностью и идеями реваншизма, с лихвой компенсирует Западу риски, которые будут иметь место в процессе коллапса и развала Российской Федерации. После этого западный мир сможет сосредоточить силы на одном направлении, сдерживая глобальные потуги Китая.