Сообщение о планах Украины и Британии заключить долгосрочное соглашение в области безопасности выглядит рождественским подарком для нас — особенно на фоне нерешительности других ключевых партнеров. Пусть самого документа еще нет и судить о его масштабах пока сложно, есть сразу несколько причин ожидать от него больше, чем от обычных «добрых намерений» западных стран. О подготовке соглашения официальные лица обеих стран говорили еще летом, глава ОП Андрей Ермак в августе заявлял, что подписано оно может быть до конца 2023 года. Об оборонном сотрудничестве, в том числе послевоенном, договариваемся с великой державой, пусть и переживающей не самый простой период собственной истории. И, наконец, эта новость вызывает доверие, потому что Великобритания остается, пожалуй, самым последовательным союзником Украины в нынешней войне.
Британия действительно стоит особняком в ряду наших друзей: тут практически нет влиятельных политиков и политических сил, ставящих под сомнение необходимость помощи Украине или важность масштабной военной поддержки нашей страны. Ни одна из парламентских партий не выказывает сомнений в том, что нашей стране нужно посылать оружие (включая тяжелое) и боеприпасы (включая самые современные). Британия — один из немногих партнеров, где нам не нужно с замиранием сердца следить за выборами, гадая, урежет новое правительство объемы военной помощи или нет. Лондон с нами с самого начала войны: первые решения про поддержку в военной сфере появились еще в 2014 году, британцы были среди первых, кто начал программы подготовки украинских военнослужащих, предоставлял разведданные и вооружения.
Еще в 2020 году Украина и Британия подписали Соглашение о политическом сотрудничестве, свободной торговле и стратегическом партнерстве, в котором значительное внимание фактически уделялось российской агрессии и мерам, способным ей противостоять. Опираясь на это соглашение, Лондон поддержал Крымскую платформу, расширил военное и военно-техническое сотрудничество — в одностороннем порядке, а не в рамках коллективных шагов западных институтов. После начала полномасштабного российского вторжения британское правительство смогло оперативно дать нам оружие в большем разнообразии и в больших объемах, чем многие западные страны (решения по ракетам Brimstone, морским дронам и ряду других систем принимались в рамках соглашения 2020 года).
Важнее всего то, что британская поддержка Киева опирается не только на общие ценности, но и на британские стратегические интересы. Выход из Европейского Союза сильно ударил по статусу Британии в мире и вынудил Лондон серьезно переосмыслить свою внешнюю политику. Поиск своего места в мире подталкивал Британию к активной политике прежде всего в регионах, где не было своих лидеров, зато были конфликты и политическая неопределенность. Один из таких регионов — так называемая Новая Восточная Европа (оставшиеся за бортом ЕС и НАТО европейские постсоветские страны) и Черное море. Борьба за влияние здесь стала одним из главных элементов доктрины «Глобальной Британии» — именно в ней консерваторы сформулировали взгляд на политику страны после Брекзита.
До 2016 года восточные окраины Европы оставались на периферии британского внимания, именно Брекзит, а не начало российской агрессии против Украины, стал отправной точкой нового подхода. К концу 2010-х британцы стали здесь одним из наиболее активных акторов, выстроив тесное сотрудничество со странами региона, а также с Польшей и Румынией, которые и сами проявляли большую активность на восточных границах ЕС. Причем британская активность с самого начала была преимущественно военно-стратегической — как экономический партнер регион остается для Лондона второстепенным. С начала 2020-х Восточная Европа и особенно Черноморский регион стали важнейшими стратегическими приоритетами Британии: в документах по оборонной и внешнеполитической стратегии 2021 года Черное море упоминается значительно чаще Балтийского, бывшего приоритетом еще с 1990-х.
Сдвиг интересов Лондона в сторону Черного моря связан еще и с особенностями современного военного строительства Британии: в последние десятилетия тут наблюдается перекос в сторону военно-морских сил и развития связанных с флотом экспедиционных возможностей. И хотя такой поворот в британской политике был сделан при лейбористах (в свое время постройку двух ударных авианосцев продавил Тони Блэр), сейчас оправдывать приоритетные расходы на флот приходится правительствам консерваторов. Лейбористы, либеральные демократы и шотландские националисты критикуют многие статьи расходов: на содержание авианосного флота, на новые системы связи, на постройку новых стратегических атомных ракетоносцев. Не удивительно, что в своей помощи Украине британское правительство наиболее активно рекламирует те ее формы, что связаны с украинскими успехами в Черном море. Взяв на себя ответственность за морские победы в войне, официальный Лондон стремится доказать эффективность бюджетных расходов на собственный флот.
Британская политика в Восточной Европе окончательно сместила акценты в сторону Черного моря и Украины еще до начала полномасштабного вторжения: операция по подготовке военных специалистов для Украины стала самой масштабной в регионе еще в конце 2010-х, программа помощи в наращивании возможностей украинских ВМС была запущена в 2021 году, а незадолго до начала вторжения Лондон объявил о создании трехсторонней британо-украино-польской платформы в сфере безопасности. Украина была определена как приоритетный получатель военной помощи в регионе (и потенциальный приоритетный военный партнер). Отчасти свою роль в этом решении сыграло отношение Лондона к российской угрозе: британцы открыто признавали ее еще в 1990-е, когда ни одна другая значительная западная держава с этим не была согласна. Великобритания также стала первой крупной державой, официально определившей Россию как противника сразу после начала войны против Украины.
С начала полномасштабного вторжения Лондон остается непоколебимым сторонником продолжения борьбы Украины против российских агрессоров, подтверждая тем самым свою ставку на военно-стратегическое измерение региональной политики. Сохранение способности Украины противостоять России на поле боя для британцев — не просто продолжение политики сдерживания Москвы. Британцы первыми выступили за массированную помощь вооружениями, громче всех настаивали на решении конфликта военным путем и наиболее последовательно выступают за восстановление территориальной целостности Украины (что сегодня фактически гарантирует продолжение войны). Именно поэтому британцы представляют успехи Украины на поле боя как свидетельство своей стратегической важности и влиятельности в регионе.
Да, британцы подталкивают нас к продолжению войны. Но до тех пор, пока перспектив победить иначе как в бою не видно, это именно та поддержка, которая нам нужна. А Британия является наиболее искренним и последовательным нашим союзником в войне — просто потому, что ей это сейчас выгоднее чем кому бы то ни было на Западе.