Война России против Украины имеет множество измерений. Военный аспект, несомненно, является важнейшим, но он лишь один из многих. Опыт двух с половиной лет противостояния открытой агрессии (ровно 30 месяцев приходится точно на День Независимости) свидетельствует о не менее важном дипломатическом треке. Мобилизация поддержки мирового сообщества — это результат не только успехов ВСУ, но и круглосуточной дипломатии во всех возможных ее проявлениях.
В свою очередь, позитивный итог любых переговоров, особенно в двустороннем формате, в значительной степени зависит от уровня поддержки Украины в социумах государств-партнеров. Общественное мнение, которое постоянно считывается как нашими друзьями, так и врагами, формируется прессой, публикациями экспертов, в значительной степени — постами в социальных сетях. Сегодня уже не секрет, что Россия долго и тщательно готовилась к войне, внедряя в западные СМИ и мозговые центры «независимых» журналистов и экспертов, готовила тысячи «спящих» инфлюенсеров для Фейсбука и Твиттера, организовывала спонсорскую поддержку исследовательских программ, активно формировала ложное, но притягательное для определенных политических кругов множества стран видение России. Сегодня со всем этим приходится бороться как на Западе, так и на Востоке, преодолевая прочно устоявшиеся стереотипы.
Аксиома современной геополитики — важность Восточной и Юго-Восточной Азии для мировой политики и экономики. Глобализация и интернет сделали практически невозможным изоляционизм, устранили отдаленность от зон конфликтов и сегодня происходящее в Европе непосредственно откликается в Азии. Россия десятилетиями продвигала свои интересы в Индии и Китае, поставляла в Индо-Тихоокеанский регион оружие, открывала во многих странах образовательные центры и формировала экспертную среду. Мифы о «великой русской культуре», «борьбе СССР, а затем и России против империализма-колониализма», агрессивное навязывание выгодных и выдуманных исторических нарративов и прямая политическая коррупция — все это далеко не полный перечень инструментов, которые Москва использовала для формирования целой системы влияния на общественное мнение и политические круги. Вы найдете всю эту гремучую смесь всюду, где существовали или могли появиться точки серьезной напряженности, росла вероятность возникновения вооруженных конфликтов.
Особые отношения с КНР — это не путинская заслуга. Формулу «доверительное стратегическое партнерство, обращенное в XXI век» породил в апреле 1996 года Борис Ельцин, летевший в КНР с визитом. Пристальное внимание к региону в течение десятилетий сегодня оказалось для Москвы очень кстати. Россия активно формировала общественное мнение в Китае, Индии, Вьетнаме, Малайзии, Индонезии и других странах в свою пользу в антиамериканском, а после 2014 года — и в антиукраинском духе. Конечно же, Москва всегда по-отечески относилась к Северной Корее.
Увы, при этом с нашей стороны можно говорить лишь об эпизодических всплесках активности в Азии, преимущественно в области экономики и культуры, которые не основывались на стратегическом видении региона. Достаточно вспомнить, как долго было «не на часі» даже такое очевидное решение как признание суверенитета Японии над Северными территориями. То, что надо было сделать самое позднее еще в 2014 году, после Крымских событий, стало реальностью только в 2022-м. Пророссийские советники Синдзо Абе на протяжении всей его каденции во главе правительства Японии небезуспешно убеждали его в договороспособности Путина именно по вопросу Северных территорий, что удерживало Японию от активной поддержки Украины. Сегодня этих советников никто не слушает, однако это не означает, что РФ прекратила попытки влиять на общественное мнение стран Азии, в том числе Японии, через активное присутствие в эфире демократических стран региона.
Большая, чем на Западе, важность социальных сетей в государствах Восточной Азии с точки зрения формирования общественного мнения — лишь один из местных феноменов, который необходимо принимать во внимание. Еще один — это крайне слабый уровень политологического и стратегического анализа, характерный для значительного числа местных университетов и мозговых центров. Противостоять России в социальных сетях вполне возможно, если наконец учесть, что, к примеру, в Китае аккаунты следует вести на китайском языке, в Японии — на японском, в Корее — на корейском и учитывать степень популярности различных платформ, а также особенности подписчиков тех или иных социальных сетей. Конечно же, важен профессиональный подход к формированию месседжей, учет исторических, культурных и религиозных факторов, но все это — задача вполне разрешимая. Значительно сложнее противостоять пророссийским нарративам, которые формируют «эксперты» из авторитетных (часто — для непосвященных) мозговых центров и престижных (часто — по инерции) западных университетов и фондов.
К примеру, в ведущих японских СМИ время от времени появляются публикации представителей иностранных (как западных, так и восточных) мозговых центров, в которых высказываются рекомендации Японии прекратить поддержку Украины и сосредоточиться на «местных» проблемах. В частности одна вполне респектабельная на первый взгляд американка, ранее имевшая отношение к RAND и Carnegie Endowment, а сегодня директор программ военного анализа вашингтонского мозгового центра Defence Priorities Дженнифер Кавана в статье для Nikkei весьма резко высказалась за то, чтобы Япония и Южная Корея перестали «тратить деньги» на Украину и вместо этого занялись бы вопросами местной безопасности под лозунгом «Азия сначала». Для специалистов тут все понятно: этот Defence Priorities всегда выступал за то, чтобы сдаться Путину, но для менее посвященных ее мнение — это мнение американского эксперта из вашингтонского «мозгового центра», на которое можно опереться критикуя правительство Фумио Кишиды. Такие публикации чаще всего используют во внутриполитической борьбе и накануне выборов с очевидной целью манипуляции мнением общественности. В этом их основная опасность.
В качестве второго примера можно привести весьма плодовитого на публикации индийского почетного профессора по вопросам стратегических исследований Брахму Челлани, который, среди прочего, также советует Японии оставить Украину и сосредоточиться на Тайване. Очевидное совпадение аргументов и рекомендаций, содержащихся в подобных публикациях, облегчает их критику. Однако она должна исходить от политологов и экспертов, а не от представителей правительства, иначе любые контраргументы будут восприняты общественностью как атака на свободу слова (проверено практикой) и могут даже иметь обратный эффект. И снова-таки, к сожалению, публикации проукраинских специалистов, которые могли бы достичь цели, в ресурсах Восточной Азии крайне редки. И это одна из проблем, которую нужно решать вне зависимости от того, когда закончится война. Вот недавно Олег Дерипаска назвал торговлю с Азией «спасительным кругом» для полузадушенной санкциями России. И это касается не только Индии и Китая.
Крайне важно сформировать правильный нарратив нашего видения войны для общественности стран Азии. В первую очередь — это акцент на ее колониальном, имперском характере. Учитывая историческую память, которая еще жива в Азии, поддержка Украины со стороны США и Британии может восприниматься неоднозначно, и этот акцент стоит смягчить. В то же время, судя по комментариям в социальных сетях, история трехсотлетнего порабощения Украины Россией в Азии практически неизвестна, в отличие от идеи Путина, что «Украину создал Ленин». Важно, чтобы со странами региона возникали устойчивые академические и научные связи, а участие наших экспертов в региональных форумах и их публикации в местных изданиях рассматривалось как важнейшая часть высокой дипломатии.
Опыт показывает, что даже при ограниченных ресурсах можно достигать целей. Что бы ни писали пророссийские «эксперты», Япония только усиливает поддержку Украины, формирует новую оборонительную политику, скоординированную не только с ведущими странами Запада, но и с Австралией, Новой Зеландией, Южной Кореей и Филиппинами. Среди последних новостей — решение Министерства обороны Японии создать исследовательский центр для разработки оборонного оборудования, использующего самые передовые технологии. Как пишут СМИ, этот шаг предпринимается на фоне того, что Россия, Китай и другие страны стремятся разработать «оружие, способное изменить характер боевых действий». Примеры такого оружия — беспилотники и гиперзвуковые ракеты.
В Японии также осознают необходимость разработки потенциально «меняющего игру» оборудования. Новый центр будет открыт уже в октябре. Среди перспективных разработок — автономные транспортные средства, способные ориентироваться в темноте, используя искусственный интеллект для изучения изображений, GPS и других данных. Еще одна цель — разработка новой технологии обнаружения подводных лодок. Для каждой области исследований будут созданы специальные подразделения, предусматривается возможность сотрудничества с другими лабораториями, например, с аналогичными структурами министерства обороны США. Думаю, излишне говорить о том, насколько такой шаг важен. Нужны системные усилия по формированию стратегических партнерств в Азии, они будут крайне важны для будущей архитектуры безопасности, которую нам предстоит построить после войны.