На днях завершилась международная климатическая конференция в Дубае COP28 — ежегодное собрание делегаций со всего мира, на котором обсуждаются программы по достижению амбициозных целей глобальной климатической политики. В 2023-м на форуме рассматривали беспрецедентное количество разных вопросов, связанных с декарбонизацией, и, по высказываниям обозревателей, дипломатический аспект переговоров был самым сложным за много лет.
Изюминкой форума стало представление результатов глобального аудита климатических целей стран — подписантов Парижского климатического соглашения 2015. На его базе можно будет делать выводы об общем мировом прогрессе в сокращении выбросов углерода. Ситуация неутешительная: если принимать во внимание график сокращения выбросов углерода относительно базовой цели ООН (ограничения глобального потепления до среднего значения в 2°С по сравнению с доиндустриальным уровнем), то мир ожидаемо отстает. 2023-й стал самым теплым годом с начала наблюдений и годом с наивысшим уровнем выбросов углерода в истории. Доклад для COP28 установил, что по 41 из 42 ожидаемых индикаторов прогресс по достижению целей 2030 года недостаточен.
Согласно аудиту, для достижения нулевого уровня выбросов углерода в 2050 году их объемы уже к 2025-му должны пройти свой пик и начать уменьшаться. По сравнению с объемами 2019 года выбросы к 2030 году должны сократиться на 43%, а к 2035-му — на 60%. Но нынешние обязательства пока позволяют достичь в разы меньшего снижения выбросов.
Приоритетные двигатели энергетического перехода
Таким образом, понятна амбициозная цель форума этого года — утроить глобальное производство возобновляемых источников энергии к 2030 году. Инициированная США и ЕС декларация собрала подписи делегаций 117 стран и с большой вероятностью может стать одним из ключевых практических достижений саммита.
Значительно меньшую поддержку получила идея утроить генерацию атомной электроэнергетики — 22 страны, включительно с Украиной, подписали эту декларацию, дав повод президенту Франции Эмманюэлю Макрону заявить, что «атомная электроэнергетика возвращается».
Однако, в отличие от атомной энергетики, роль которой в энергетическом переходе дискуссионна во многих странах, по поводу необходимости наращивать мощности возобновляемой энергетики достигли почти общего консенсуса. И мировой прогресс в установке ветровых турбин и солнечных панелей безусловен. По данным аналитического центра Ember, доля солнца и ветра в глобальной генерации почти утроилась, увеличившись с 4,6% до 12% за 2015–2022 годы. При этом доля возобновляемой энергетики растет в первую очередь в результате увеличения ее удельного веса в новых добавленных мощностях. Но в мире не падает резко и использование традиционных видов топлива.
Отказ от ископаемого топлива?
Именно поэтому историческое достижение дубайского форума — включение в итоговую декларацию следующего предложения: «Переход от ископаемого топлива в энергетических системах справедливым, упорядоченным и максимально ровным образом для достижения нулевого уровня выбросов углерода к 2050 году согласно научным заключениям».
Шаблонная на первый взгляд формулировка содержит первое общее глобальное обязательство политического уровня о необходимости устранить ископаемое топливо.
Понятно, приверженцы более радикальной декарбонизации могут быть откровенно недовольны: не были включены идеи ни о полном устранении ископаемого топлива, ни о постепенном отказе от его использования, даже отказ от ископаемого топлива, не очищенного от углерода разной степени (unabated fossil fuels), не попал в итоговую формулировку.
Но достижение согласия при наличии делегаций 198 стран с объективно разными национальными приоритетами — дело непростое и существенно влияет на амбициозность заявлений. Основным оппонентом формулировки об отказе от ископаемого топлива выступили страны ОПЕК и некоторые другие государства (в частности РФ). Представители ряда государств в своих интервью говорили о полной поддержке отказа от ископаемого топлива и больших убытках их стран от изменения климата, но при этом отмечали, что без доходов от продаж их ископаемого топлива у них не будет источников для финансирования энергетической революции.
А значит, приведенное выше заявление дубайского форума можно считать хорошим промежуточным этапом для дальнейшей адвокации. В дальнейшем же политическая борьба за полный отказ от ископаемого топлива только обострится.
Финансовый аспект декарбонизации
Безусловно, климатические финансы являются ключевым аспектом планирования глобального энергетического перехода. Оценки разных авторитетных инстанций поднимают планку годового объема финансирования очень высоко — от около 5 трлн долл. в год, по версии Международной организации по возобновляемой энергетике (IRENA), до 9,2 трлн, согласно расчетам компании McKinsey. По выводам глобального аудита, объемы нынешнего финансирования в 10–18 раз меньше, чем необходимо для достижения климатических целей.
На фоне этих потребностей решение саммита в Дубае — капля в море, но оно является маркером того, какие вложения капитала могут стать самыми прибыльными в будущем, и его заметят частные инвесторы.
В целом на форуме было проведено разных финансовых обязательств на сумму ориентировочно 85 млрд долл. Среди прочего COP28 продолжил развитие Фонда возмещения убытков для финансирования проектов в странах, нуждающихся в дополнительной финансовой поддержке для осуществления энергетического перехода. Его администрированием ожидаемо должен заняться Всемирный банк, а разные страны во главе с ОАЭ и Германией обязались предоставить фонду около 792 млн долл. Кроме того, правительство ОАЭ в партнерстве с рядом крупных инвестиционных фондов объявило о создании 30-миллиардного фонда ALTERRA для финансирования проектов возобновляемой энергетики в странах Глобального Юга.
Также итоговая декларация конференции включила положение об отказе от субсидирования ископаемого топлива, если оно не направлено на борьбу с энергетической бедностью или для целей справедливого энергетического перехода. Хотя соответствие тех или иных форм субсидирования указанным критериям можно трактовать очень широко.
Метановый прорыв
Не обошла вниманием дубайская конференция и проблему устранения выбросов метана.
Два года назад на COP26 в Глазго более 150 стран приобщились к глобальной инициативе по сокращению выбросов метана. Эта инициатива США и ЕС предполагала обязательство стран сократить свои метановые выбросы к 2030 году на 30% относительно уровня 2020-го. В ноябре и начале декабря этого года ЕС, Китай и США представили свои проекты решений или планы об уменьшении выбросов метана.
Значение COP28 в этой истории следующее: в рамках новосозданной инициативы «Акселератор глобальной декарбонизации» около 50 нефтегазовых компаний во главе с крупнейшей нефтедобывающей компанией в мире аравийской Saudi Aramco взяли на себя обязательства не только достичь нулевого уровня выбросов углерода к 2050 году, но и почти полностью устранить выбросы метана в их промышленных операциях к 2030 году. Также Всемирный банк объявил о создании Глобального партнерства по сжиганию и уменьшению выбросов метана: к своему капиталу в 250 млн долл. учреждение хочет привлечь намного больше средств инвесторов.
Торговая геополитика
Маловероятно, что COP станет в будущем действенной площадкой выработки практических решений по устранению торговых противоречий, вызванных декарбонизацией. Это было ярко продемонстрировано накануне саммита, когда Китай, Индия, Бразилия и Южная Африка безрезультатно предлагали внести в повестку дня конференции пункт об «односторонних принудительных торговых мерах, касающихся тематики изменения климата». Основная причина опасений этих стран — так называемый механизм пограничного углеродного регулирования ЕС, предусматривающий увеличение въездной пошлины для всех товаров, производственные цепочки которых предполагают выбросы углерода в атмосферу. Очевидно, что это не нравится другим странам, объемы экспорта которых могут пострадать от такого решения. Но двигателем международной торговой координации нынешний климатический саммит не стал. Даже вопреки тому, что в Дубае начало деятельность детище немецкого канцлера Олафа Шольца — Климатический клуб, который объединил 33 страны и целью которого является координация в сферах промышленной декарбонизации и международной торговли. Однако эксперты сходятся на том, что это будет, скорее, еще один форум для коммуникации хороших намерений, ведь практическая возможность получить исключения из-под действия углеродного корректирования ЕС с помощью договоренностей для участников объединения не предусмотрена.
Украинский след
Нельзя не упомянуть и об украинском присутствии на конференции в Дубае. Во время саммита функционировал украинской павильон, где происходили презентации и встречи украинских чиновников с представителями Еврокомиссии, США, Италии и нескольких крупных западных бизнес-ассоциаций. Запись в твиттере европейского комиссара по вопросам энергетики Кадри Симсон может прекрасно подытожить эти дипломатические контакты: «Украина и ЕС сейчас больше связаны, чем когда-либо раньше. С первого дня войны наша поддержка Украины была решительной и останется такой и в будущем. Это касается и сферы энергетики».
Можно отметить два измерения важности таких международных форумов, как СOP28, для Украины.
Во-первых, увеличение объемов мирового климатического финансирования как дополнительная возможность для Украины привлекать средства в восстановление экономики. Важным успехом отечественной дипломатии, общественных и международных доноров в Украине стала адвокация восстановления украинской экономики именно как зеленого восстановления. У Украины есть месторождения редкоземельных металлов (в частности большие залежи лития), а также потенциал, чтобы в будущем экспортировать значительные объемы электроэнергии в ЕС, как атомной, так и возобновляемой (в частности ветровой), ведь юг Украины с его природной и погодной средой является одним из лучших мест для этого, и после победы этот потенциал можно будет полностью реализовать.
Во-вторых, тематика подобных форумов, вопреки их миролюбивой риторике, также задевает намного более глубокие линии геополитических противостояний. Фрагментация глобального мирового порядка среди прочего проявляется и в разном видении того, как нужно декарбонизировать экономику. И друзья Украины находятся в основном в лагере приверженцев более решительных действий в направлении декарбонизации и отказа от ископаемого топлива, даже если риторика может и отличаться от реальных действий, вызванных другими неотложными геополитическими потребностями (как рекордное наращивание США производства нефти — существенный фактор диверсификации ЕС от российской нефти и ценового противодействия кремлевскому режиму).
Однако независимо от практических достижений конкретных международных форумов задача Украины в глобальной климатической политике останется стандартной — присутствовать на карте наиболее существенный трендов, чтобы название нашего государства никогда не оставалось в стороне от повестки дня управленческих дискуссий в любой сфере мировой политики.