Это был исторический день для международного правосудия, но он таким не казался. 15 декабря Ратко Младич сидел на скамье подсудимых суда ООН по военным преступлениям в 3 в Гааге, бормоча и читая газету.
Когда прокурор обвинил его в организации массового убийства 7 тысяч боснийских мусульман в Сребренице в 1995 году, он отрицательно помахал пальцем. Это был последний день его суда, хотя окончательный приговор будет вынесен в течение нового года. Но вердикт относительно работы самого суда уже можно объявить сейчас.
Об этом сегодня пишет The Economist, добавляя, что дело против Младича стало завершающим для судебного процесса над высокопоставленными чиновниками. Но на Балканах распространено разочарование ролью, которую сыграл трибунал по Югославии. Тем временем, новый процесс, который касается военных преступлений, совершенных во время конфликта в Косово, с 1 января начал свою работу. В этом году новый международных суд должен объявить обвинения косовцам, которые причастны к военным преступлениям, совершенным в 1998-2000 годах.
Созданный в 1993 году Советом безопасности ООН трибунал по Югославии определил 161 обвиняемого и приговорил 83 из них.
"Самый большой успех в том, что он смог вообще хоть что-то сделать", - считает автор книги о военных преступлениях на Балканах Эрик Горди.
Судья Кармел Агиус, который возглавляет трибунал, признал, что "путь был тяжелым", но он гордится результатами. Крупнейшим провалом трибунала было то, что он не смог убедить жителей бывших югославских республик, что он беспристрастен. Многие в регионе считают его работу внешним вмешательством. Суд был создан внешними силами в момент, когда у мира была воля требовать правосудия для военных преступлений не зависимо от того, где и кем они были совершены. Но процесс затянулся на годы, а судьям и адвокатам все это время хорошо платили. По словам судьи Агиуса, люди на пространстве бывшей Югославии привыкли "обвинять иностранцев или кого-то другого в своих разочарованиях". Но, по его убеждению, ни одно место масовго захоронения не было бы раскопанным и зафиксированным без существования трибунала.
Журналист, который в 1991 году призвал создать трибунал, Мирко Кларин считает, что упех заключается в том, что понятие "военного преступления" было расширено. Но это, по его мнению, было одновременно и неудачей.
Беспокойство, что трибунал по Югославии был внешним вмешательством, также вредит новому суду по военным преступлениям в Косово. На самом деле этот суд - не орган ООН. Он создан на основе законов Косово с участием иностранных судей и профинансирован в основном ЕС. Он появился на основе обвинений, которые сделал Совет Европы в 2011 году. Одно из них касается незаконной продажи органов военнопленных.
Председатель аналитического центра Kosovar Stability Initiative Флорина Дули говорит, что большинство ее соотечественников убеждены, что новый трибунал - это инструмент в руках "больших стран и Евросоюза". Они считают, что угроза привлечения к суду поможет Брюсселю шантажировать лидеров Косово и требовать от них выполнения всех прихотей ЕС, например продолжать вести диалог с Сербией.
Прокурор Дэвид Швендиман признает, что цели нового трибунала значительно скромнее, чем в прошлые десятилетия. Его работа не заключается в том, что бы не позволить боевым группам в Сирии совершать преступления. Но он должен стать судебным органом, который накажет таких преступников, когда политическая воля мира вернется.
Напомним, что еще 1 августа 2016 года сообщалось, что в Бразилии арестовали военного преступника бывшей Югославии Николу Чаранича. По информации Интерпола, арестованный обвиняется в совершении "военных преступлений против гражданского населения". Не уточняются ни детали преступления, ни то, сколько времени задержанный находился на территории Бразилии.