В последнее время человечество столкнулось с рядом проблем: изменение климата, пандемия коронавируса, геополитическая нестабильность. Кроме того, весь мир сейчас переживает "большое имперское похмелье", пишет автор Самир Пури в свой книге "Тени империи». Люди живут в "тысячелетии без империй", но наследие политики империализма все еще сильно влияет на глобальный порядок, пишет The New York Times.
Пури не исключает существования «неформальных империй», но приводит весомый аргумент, что в «формальных империях» было что-то заметное, что существовало со времен древнейших цивилизаций и до 1991 года, когда Советский Союз распался. Имперское наследие в постимперском мире открывает новую призму, через которую можно смотреть на глобальный политический порядок. Российская аннексия Крыма, выход Британии из Европейского Союза и нестабильная ситуация в Ираке и Сирии имеют глубокие корни в имперском прошлом, которое до сих пор бросает тень на настоящее.
Если начать думать в этом направлении, то почти всюду можно увидеть тени империй, ведь отбросить прошлое не так просто. Не так давно, благодаря росту западной мощи, большинство стран действовали или как империи, или становились колониями, и в обоих случаях их национальная идентичность глубоко сформировалась благодаря такому опыту.
Даже Соединенные Штаты почувствовали глубокое влияние империализма. Рабство в Америке было идеей, импортированной из европейских империй, которая оказалась "проявлением колонизации не земли, а людей".
Эксперт по вопросам вооруженных конфликтов Самир Пури, который работал в британском министерстве иностранных дел, считает, что два ключевые политические решения Великобритании за последние несколько десятилетий, которые касаются присоединения к США в войне в Ираке и Brexit - были следствием так называемого «имперского похмелья» .
В свое время одно из крупнейших имперских государств в мире, Великобритания, придерживалась мнения, что она имеет военную силу, дипломатическое мастерство и прежде всего амбиции контролировать отдаленные части земного шара. Кроме того, современный Ирак был фактически британским творением, образованным в 1920 году из трех провинций Османской империи, что распадалась. Лондон снова попытался решить судьбу Багдада.
Процесс Brexit был оживлен мнением, что территориальная близость Великобритании к ЕС не должна быть определяющим признаком страны. На самом деле тем, что часто характеризовало британский национализм, было отделение Британии от континента. В пьесе Шекспира "Ричард II" Джон Гонт ярко описывает глубоко укорененный английский национализм, когда говорит об островном государстве как о «драгоценном камне установленном в серебряном море, которое служит защитной стеной против зависти других земель». Ведущие сторонники Брекзита, включая премьер-министра Бориса Джонсона, часто говорили о "глобальной Британии", которая продолжает свою историческую миссию, возрождая дипломатические связи со своими старыми колониями и доминионами от Канады и Индии до Австралии.
Ситуация с Россией может объяснить влияние империализма еще ярче. Пури отмечает, что "эволюция России была неразрывно связана с ее экспансивной политикой настолько, что сейчас непонятно, создала ли Россия империю, или процесс империализма создал Россию". Со скромных начал выросла империя, которая на своем расцвете, после победы Советского Союза во Второй мировой войне, охватывала 11 часовых поясов и насчитывала почти 200 млн человек. Неудивительно, что российский президент Владимир Путин называет распад Советского Союза "большой геополитической катастрофой века". Кроме того, глубокие имперские связи с Украиной помогают объяснить, почему наглая аннексия Крыма была достаточно популярной в России.
Мир вступает в постимперский век с необычной геополитической динамикой. Одни из самых влиятельных стран на планете, Соединенные Штаты и Китай, выводят большую часть своей внутренней политики и целей из представления о том, что они являются антиимперскими государствами. В случае с Америкой ее идентичность связана с историей восстания против Британской империи.
В Китае, например, каждого школьника учат, что современная история страны начиналась с западного империализма, который унижал Поднебесную в течение века. И все же обе страны также являются определенным образом неформальными империями до сих пор.
Америка - это разветвленная сеть экономических союзов и военных баз, разбросанных по всему миру. Китай, со своей стороны, пытается разработать нечто подобное с помощью своей глобальной инициативы "Один пояс, один путь". Сейчас многих аналитиков интересует то, как будут взаимодействовать эти два разные постимперские государства в будущем, учитывая рост напряжения между ними. Можно спрогнозировать, что имперские тени будут отражаться на глобальной политике еще в течение некоторого времени, резюмирует издание.
Лидеры Китая пытаются спроектировать путь, который поможет восполнить пробелы в инновациях, а также избежать зависимости от США и других стран в технологической отрасли. Пекин вполне серьезно настроен победить Америку в сфере технологий.
же нет никаких сомнений, что в ближайшие годы развернется жесткое противостояние, и в первую очередь — на уровне государственных политик, за технологическое лидерство. О «битве гигантов» на еще одном поприще читайте в статье Сергея Корсунского «Холодная технологическая война».