Вакцинация населения от коронавируса стала одной из самых популярных тем для обсуждения. Десять лет назад, когда аналитики хотели установить цену на фармацевтические акции, они обычно делали это, просматривая баланс компаний, изучая их денежный поток, вычисляя уровень долга, проверяя патенты и лекарства. Сегодня все иначе, вакцины стали фактически политическим оружием, пишет Financial Times.
В течение нескольких недель СМИ в Европе были переполнены рассказами о «войне вакцин» между Великобританией и ЕС относительно распространения препаратов от BioNTech / Pfizer и использования прививок Oxford / AstraZeneca.
Политические силы обеих сторон сейчас пытаются остановить эту борьбу. Однако вся ситуация иллюстрирует широкую проблему: каждому, кто руководит той или иной фармацевтической компанией или инвестирует в нее, нужно думать не только о финансовых рисках и выплате долга, но и обратить внимание на политические вопросы.
Иными словами, для фармацевтических компаний сейчас важен не только их собственный финансовый баланс, но и такие вопросы, как: "Будет ли торговая война?", "Как на распространение препаратов может повлиять политический популизм?" и "Насколько стабильной будет политика в регионе?». Политические риски несут в себе такие угрозы, которые руководители фармацевтических компаний ранее не учитывали, эту ситуацию спровоцировала именно пандемия.
Возможно, это просто кратковременный «шок» от COVID-19. В течение прошлого года западные правительства активно спасали свои национальные экономики, это неизбежно означает, что характер национальных политических систем и культуры сильно трансформировался под влиянием кризиса. Пандемия также заставила мир задуматься о связях, которые объединяют (или не объединяют) и определяют социальные сообщества.
Однако надежды на то, что эти политические риски исчезнут, когда пандемия закончится, могут не оправдаться. Затяжной кризис заставил большинство людей стремиться к возвращению "нормальности", думать о времени, когда COVID-19 отступит. Кроме того, пандемия увеличила политическую ответственность, ведь граждане рассчитывают на то, что правительства стран смогут вывести их из кризиса.
Политический аналитик Тина Фордхэм отмечает, что когда финансовый кризис 2008 года закончился, это не привело к политическому миру. Напротив, прошедшее десятилетие спровоцировало рост популизма, несмотря на экономическое восстановление, которое в итоге привело к таким событиям, как голосование за Brexit в Великобритании и избрание Дональда Трампа президентом США.
Фордхэм считает, что подобную модель можно будет увидеть в постковидном мире. По ее словам, есть основания ожидать новых политических потрясений. Пандемия жестоко усилила разрыв между победителями и побежденными.
Несмотря на то, что некоторые страны пытаются решить широкий спектр проблем, в частности обострение неравенства (администрация президента США Джо Байдена, например, утвердила пакет экономической помощи на 1,9 триллиона долларов) это будет трудно сделать в постпандемическом мире, поскольку государственные ресурсы будут ограничены. В любом случае, COVID-19 обнаружил критические различия в степени государственной эффективности и социального доверия, и страны, где доверие населения к власти неустойчиво, могут быть склонны к популизму.
Фордхэм считает, что, например, Китай и Германия, скорее всего, быстро выйдут из пандемии с относительным политическим спокойствием, поскольку они имеют достаточно эффективные системы управления, даже несмотря на разный уровень успеха в сдерживании пандемии и кампаний вакцинации. Аналитик также прогнозирует, что успешная программа вакцинации в Великобритании станет фактором, который укрепит социальную сплоченность британцев.
Но такие страны, как США и Франция, кажутся более склонными к политическим потрясениям и риску роста популизма, утверждает Фордхэм. Причиной этого может стать недоверие к вакцинам, высокая смертность от COVID-19 и поляризованный политический ландшафт. Некоторые развивающиеся страны имеют значительно худшие политические перспективы в постковидном мире.
Расширение популизма в странах означает, что "вакцинный национализм, дезинформация и напряженность, связанная с торговлей, также усилятся", - говорится в докладе аналитика.
Фордхэм не единственный аналитик, которая дает мрачные прогнозы. Страховая компания AON и консультационная компания EY также недавно предупреждали клиентов о рисках политической нестабильности в постпандемическом мире. Финансисты обсуждают риски угрожающего популистского напора; буквально на этой неделе хедж-фонд Bridgewater опубликовал исследование прошлых налогов на богатство, отметив, что они могут начать расти, когда популизм «объединяется» с внезапными социальными потрясениями, такими как война.
Конечно, некоторые аналитики ожидают экономического восстановления после пандемии. Действительно, надежды инвесторов базируются на том, что мир увидит новые «ревущие 20-е» - тип атмосферы, что вспыхнула после пандемии гриппа 1918-1920 годов. Такое развитие событий может уменьшить вероятность политической нестабильности, если плоды любого роста будут распределяться справедливым способом.
Но ключевым словом здесь является «если». Как показывают «вакцинные войны» в Европе, понятие того, что является "справедливым", сейчас очень отличается как между странами, так и внутри них. Отсюда проблема прогнозирования того, как будет развиваться политическая арена в новом пандемическом и постпандемическом ландшафте, резюмирует издание.
Глава европейского бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Ханс Клюге считает, что пандемию коронавируса в мире удастся преодолеть к началу 2022 года.
"Через год мы будем знать намного больше. Поэтому я исхожу из того, что пандемия закончится к началу 2022 года. Это не значит, что вирус исчезнет. Но, надеюсь, что ограничительных действий больше не потребуется", - сказал Клюге в интервью.