За несколько недель до вторжения России в Украину венгерский премьер-министр Виктор Орбан навестил Владимира Путина в Москве. Остальные встречи с западными лидерами были напряженными и конфликтными. Но атмосфера разговора с лидером Венгрии была почти веселой.
Правительство Орбана как раз было в процессе противостояния с ЕС из-за обвинений в подрыве демократии и верховенства закона в своей стране.
«Времена тяжелые, но мы в очень хорошей компании», - сказал Орбан на заключительной пресс-конференции, заставив Путина смеяться.
Как пишет Financial Times, венгерский премьер-министр уже стал лидером ЕС, который дольше всего остается у власти. Он хвастался своими многочисленными встречами с Путиным.
«Я не собираюсь уходить с должности. Надеюсь, что еще много лет мы сможем работать вместе», - сказал Орбан.
Его ожидания относительно долгого правления в Венгрии, скорее всего, сбудутся в ближайшие выходные. Возглавляемая им Партия «Фидеш» имеет большие шансы победить на выборах, пользуясь полным контролем над избирательной системой и СМИ. Аналитический центр Freedom House из-за этого контроля считает Венгрию «отчасти свободной» страной.
Венгерские выборы и доминирование на них Орбана напоминает, что авторитарный стиль политики, тесно связываемый с Путиным, имеет сторонников по всему миру, даже в демократиях на Западе. С 2000 г. подъем авторитарных лидеров стал центральной чертой глобальной политики. В Москве, Пекине, Нью-Дели, Анкаре, Будапеште, Маниле, Вашингтоне, Эр-Рияде и Бразилии авторитарные лидеры (как ни странно, каждый из них мужского пола) смогли обрести власть.
Обычно такие лидеры – националисты или культурные консерваторы, нетерпимые к меньшинствам, несогласию или интересам иностранцев. Дома они настаивают, что защищают «простого человека» против «глобалистских» элит. За границей они позиционируют себя как воплощение своих наций. И куда бы они ни шли, они пытаются взращивать свой культ личности.
«Вполне возможно, что провал российского вторжения в Украину навсегда дискредитирует авторитарный стиль политики. Но эти надежды нужно балансировать пониманием, что это движение и политический стиль за последние 20 лет уже пустили глубокие корни», - говорится в статье.
Эра автократов началась 31 декабря 1999 года, когда Путин принял присягу президента России. Очень символично, что он получил власть как раз в начале 21 века. Так он стал архетипом нового вида авторитарного правителя, который изменит глобальную политику на протяжении следующего поколения. За следующие более 20 лет российский лидер стал бессмертным символом и даже вдохновителем целого поколения диктаторов, восхищавшихся его национализмом, дерзостью, насильственной риторикой и презрением к «политкорректности».
В 2003 году Реджеп Тайип Эрдоган стал премьер-министром Турции. Спустя год в Брюсселе он продвигал турецкую заявку на вступление в ЕС. Когда его спросили о возможном протесте против турецкого членства, он дал хорошо адаптированный к чувствам западных лидеров ответ.
«Если ЕС хочет стать христианским клубом, а не основанным на общих ценностях объединением, тогда пусть его ответ будет «нет»», – сказал Эрдоган.
Через 18 лет после того, что Эрдоган разделяет либеральные ценности ЕС, кажется абсурдом как для людей в самой Турции, так и в Брюсселе. За последние годы турецкий президент становился все более авторитарным и резко антизападным в своей риторике. Он заключил в тюрьму журналистов и политических оппонентов, а теперь руководит страной из огромного нового дворца, построенного для него в Анкаре.
Нечто подобное произошло и с Си Цзиньпином. В 2013 году, через год после избрания лидером Компартии Китая, он провел встречу с западными журналистами в Доме народного собрания в Пекине. Его послание было умышленно умиротворяющим. Он спокойно говорил на фоне рисунка Великой китайской стены за ним.
"Утверждение, что сильные страны склонны добиваться гегемонии, не касается Китая", - провозгласил он.
Но уже через год после этого Китай начал строить военные базы в спорной акватории Южно-Китайского моря. Дома Си Цзиньпин отказался от модели коллективного управления и начал строить культ личности вокруг «дяди Си». Переход к авторитарному правлению закрепился, когда в 2018 году в Китае отменили ограничения по допустимым срокам во главе страны. Теперь потенциально Си Цзиньпин может править страной до смерти. Когда разница между государством и лидером размывается, отказ передавать власть преемнику становится коронной чертой авторитарного правления. Путин и Эрдоган тоже изменили конституцию своих стран, чтобы можно было не покидать трон. Дональд Трамп несколько раз «шутил», что США тоже должны изменить свою конституцию. Так он бы смог оставаться президентом дольше двух сроков. Его отказ признавать избирательное поражение напрямую привел к попытке сторонников Трампа штурмовать Капитолий 6 января 2021 года.
Авторитаристам нужно, чтобы их считали незаменимыми. Нужно убедить народ, что только они могут спасти всех. Размытие разницы между лидером и государством делает замену власти смертельно опасным или недопустимым. Авторитарные лидеры часто оправдывают свои жестокие методы, утверждая, что их страны в столь глубоком кризисе, что больше не могут себе позволить соблюдение либеральных идеалов, таких как верховенство закона. Они также часто играют на глубоком страхе доминирующего большинства потерять свой статус из-за больших экономических и культурных потерь.
В Индии партия премьер-министра Нарендры Моди BJP предостерегала о так называемом «любовном джихаде». Мол, мусульмане лишат индейцев-индуистов доминирования, размывая общество через браки. Орбан жаловался на мигрантов, якобы угрожающих выживанию венгерского народа. Перспектива того, что в США «меньшинства будут доминировать» уже в 2045 году, помогла повысить социальное и расовое напряжение, которое помогло Трампу победить на выборах. Желание «разобраться» с иностранцами или меньшинствами, такими как мигранты или мусульмане – это неотъемлемая часть привлекательности автократов. Их позирование в стиле «мачо» делает их воплощением традиционных идей о мужской силе, презирающей феминизм и права ЛГБТ. Путин успешно культивировал поддержку среди культурных консерваторов на Западе, регулярно осуждая ложную «политкорректность», особое внимание уделяя правам гомосексуальных мужчин и женщин.
В 2019 году, отвечая на вопрос о том, какой Путин видит суть западного либерализма, один из идеологов «путинизма» Константин Малофеев сказал: «Отсутствие границ между странами и отличия между мужчинами и женщинами». Но, наверное, самый мощный общий фактор среди всех автократов – это ностальгический национализм. Каждый своим способом, но все они используют известное обещание Трампа «сделать Америку снова великой». Си Цзиньпин говорил о «великом возрождении китайского народа», что по сути было обещанием сделать Китай «великим снова». В Индии Моде возглавил националистическое движение, апеллируя к индуистской гордости и немного мифологизированного прошлого – к Британской и Монгольской империям.
Однако, наиболее опасную форму ностальгического национализма построил сам творец современного авторитаризма – Путин. Вторжение в Украину стало логической кульминацией многих худших аспектов авторитарного правления: он апеллирует к вымышленной национальной чрезвычайной ситуации, требующей радикальных действий, прославляет силу и насилие, презирает либерализм и закон, он персонализировал свое правление, не допускающее критику или встречные предложения.
«Из-за того, что Путин был архетипом для многих авторитарных правителей, которые последовали его стопам, последствия его успеха или провала станут глобальными. Западная реакция на российское вторжение была более быстрой и мощной, чем Путин ожидал. Это в сочетании с российскими военными трудностями повышает надежду, что он и его авторитарный стиль будут навсегда дискредитированы войной в Украине», - говорится в статье.
Эти надежды оправданы. Но следует заметить, что другие члены «диктаторского интернационала» упорно остаются нейтральными в этой войне. Они отказываются осуждать Путина, но строго соблюдают международные санкции. Среди молчаливых наблюдателей Моди, Жаир Болсонару в Бразилии и даже Трамп, хваливший Путина как гения стратегии в день начала вторжения в Украину. Нейтралитет сохраняет наиболее важный союзник Путина – Си Цзиньпин, встретившийся с ним в Пекине за несколько недель до начала войны. А потом еще есть Орбан. Венгерский лидер исполняет санкции ЕС против России. Однако в Киеве его обвиняют в блокировании поставок оружия украинской армии и занятии «откровенно пророссийской позиции». Украинский депутат Ирина Верещук даже заподозрила, что у Орбана свои претензии на украинскую территорию. И он тайно «мечтает о нашем Закарпатье».
Такие тревоги отражают тот факт, что авторитарное правление исторически ассоциируется с насилием, завоеваниями и международной анархией. Диктаторы 30-х годов, среди которых Муссолини, Франко, Сталин и Гитлер, втянули свои страны и весь мир в кровавые войны. Путин сейчас повторяет эту смертельную закономерность. Его вторжение в Украину наконец-то спровоцировало США и ЕС на сопротивление авторитаризму. Байден вызвал волну критики, сказав в Польше: «Господи, этот мужчина не может оставаться у власти». Но слова американского президента стали выражением его убеждения, что мир снова участвует в определяющем сражении между авторитаризмом и демократией.
Есть веские причины верить, что либеральная демократия в мире победит. Авторитаризм – патологически несовершенная модель. Она не может решить проблему наследственности. Кроме того, ей не хватает баланса сил и проверок, позволяющих демократиям отвергать провальные политические подходы и правила. Чем дольше диктатор у власти, тем больше шансов, что он скатится к паранойе и мегаломании.
Решение Путина атаковать Украину усугубляет эту опасность. Но вырвать власть из рук диктаторов очень тяжело. Эра авторитаристов длится уже большее поколение. Будет еще больше потрясений и страданий, прежде чем она уйдет в прошлое.