Вторжение в Украину, которое устроил Владимир Путин, показало миру, что «возрожденная» Россия – это обязательно империалистическая Россия. Это вдохновило новую жизнь в дискуссии на тему «деколонизации» или «дефедерализации» РФ, чтобы похоронить ее имперские амбиции и сократить военную угрозу.
Распад современной России по примеру СССР считается возможным или даже желаемым результатом провального вторжения в Украину, пишет на страницах Bloomberg Леонид Бершидский. Некоторые сожалеют, что США не поставили такую цель в 1990-х годах, когда постсоветская Россия была в руинах и не могла справиться с крохотным регионом, который хотел стать независимым – с Чечней. Бершидский пишет, что эти дискуссии вызывают у него дежавю. Ведь представить раздел России на горсть новых государственных образований очень легко, тем более после того, как СССР, казалось бы, распался с такой легкостью.
В 2013 году российский писатель Владимир Сорокин, наиболее точно предсказавший подъем фашизма в России, в своем романе «Теллурия» писал о Российской империи так: «Если бы она, эта прекрасно-беспощадная великанша в алмазной диадеме и снежной мантии, благополучно рухнула в феврале 1917-го и развалилась на несколько государств человеческого размера, все оказалось бы вполне в духе новейшей истории, а народы, удерживаемые царской властью, обрели бы наконец свою постимперскую национальную идентичность и зажили свободно. Но все пошло по-другому». В «Теллурии» Россия, в конце концов, поделилась на в основном автократические княжества «управляемого размера» после ряда внутренних потрясений. Но даже Сорокин не рассматривал проигранное вторжение как пусковой механизм процесса распада РФ. Однако поражение в Украине в совокупности с экономическим давлением Запада вполне реалистично могут спровоцировать экономическую катастрофу наподобие той, которая запустила падение СССР. Она может дать толчок центробежным тенденциям, удушением которых Путин так гордился, построив свою вертикаль власти.
Есть много причин, почему распад федерации – это хорошо даже для российского народа, особенно для тех людей, которые не живут в Центральной России. В определенном смысле Путин не просто запустил дискуссию о разделе страны своей безрассудной атакой. Он также сделал возможным этот процесс с интеллектуальной точки зрения, когда начал делать заявления об «исторической России», которая, по его мнению, включает в себя значительную часть современной Украины. Если можно обсуждать ядро российского государства вместо страны в ее современных границах, тогда можно и утверждать, что это ядро гораздо меньше, чем современная Россия. Особенно если отбросить все имперские завоевания, среди которых и те, которые были добыты до 1721 года, когда Россия официально стала империей. Значительная часть Сибири входит в эту категорию.
Включение некоторых территорий в состав РСФСР, которая после смерти СССР стала Российской Федерацией, было такой же «катастрофой» советских времен, как и государственность высшего уровня бывших советских республик, таких как Украина, Узбекистан или Молдова. Татарстан – именно такой случай. В прошлом году 55% школьников в Казани указали татарский язык как свой родной. Действительно ли регион, завоеванный Иваном Грозным в 1552 году, принадлежит к ядру России? Разве он привязан к стране как-то сильнее, чем, например, Казахстан? Многие местные жители скажут, что нет. Республика Тыва, присоединившаяся к СССР только в 1944 году, пережила ряд сепаратистских беспорядков в 1990-х. Она точно принадлежит к историческому ядру России? А Дагестан, завоеванный в начале 19 века, где менее 4% школьников изучают русский как родной язык? Стали бы все эти республики независимыми государствами, если бы коммунистические власти СССР назначили их «союзными республиками», а не «автономиями» в составе России?
Все эти вопросы дают пищу политикам в странах, которых Россия считает геополитическими врагами. Разжигание националистических или антиколониальных настроений в РФ, ослабленной провальной войной, имеет смысл на нескольких уровнях и даже больше, чем в 1990-х. Приход к власти в Москве агрессивного, нерационального лидера – это уже не теоретическая угроза. Очень легко представить себе повторение такого сценария. Лучший способ защититься от такой возможности – это военное и идеологическое поражение Путина. Использование таких же исторических аргументов, которыми российский автократ оправдывает свои империалистические амбиции, обернет его собственное идеологическое оружие против него. Война против Украины показала, что российская армия не может обеспечить войска и сражаться эффективно на огромной украинской территории. Что будет делать Путин, если ряд стран внутри еще большей РФ вдруг восстанут?
Можно утверждать, что разделение России на самом деле не лишит ее реваншистских возможностей начать собирать все потерянные республики снова. Угроза никуда не исчезнет. Именно это она сделала после Большевистского переворота и Брест-Литовского мира. И вот сейчас она снова пытается вернуть контроль над соседними странами после распада СССР. Уменьшенная Россия не обязательно останется в таком состоянии. Радикальные националисты и популисты после унизительного падения страны получат еще больше власти. К тому же у России все еще останется ее ядерный арсенал. Но те, кто рассматривает «деколонизацию» России, не смотрят на столетия вперед. Несколько десятилетий хватит, чтобы интегрировать российских соседей в западный мир и построить сильную оборону против новых империалистических атак.
«Как у россиянина у меня возникают тяжелые чувства от разговоров о расчленении моей страны, будто Россия – это больной раком пациент, который без сознания лежит на операционном столе. И только многочисленные ампутации могут остановить разрастание опухоли еще больше. Мне не нравится идея, что единственный для нас способ прекратить быть угрозой для соседей – это распасться. И я надеюсь, что это не империалист во мне протестует против такого мнения. Российская обширность и разнообразие – это основа нашей государственности в современном понимании. «Разумные размеры» – это не о нас. Но в то же время на интеллектуальном уровне я понимаю, что распад Российской Федерации может пойти на пользу многим российским людям», – пишет автор.
Борис Ельцин предлагал российским регионам «столько суверенитета, сколько они смогут проглотить». Путин же укреплял свою «вертикаль», восстанавливая централизацию, высасывавшую всю кровь из российской периферии. Лишь 23 из 85 российских регионов не получили федеральные субсидии в текущем году. И большинство из них населены этническими русскими (Татарстан – исключение). Это создает впечатление, что большинство провинций, особенно те, которые имеют отличные национальные идентичности, будут беспомощными, если их отсоединят от центра. Но так работает система Путина, которая высасывает деньги из периферии, а затем «великодушно» возвращает часть назад.
Экономист Российской академии наук Виктор Суслов проделал огромную работу, выясняя, почему так происходит. В 2018 году в своем труде он вместе с коллегами утверждал, что российский Центральный федеральный регион, включающий Москву, работает как черная дыра, поглощая на 35% больше ресурсов из других регионов, чем возвращает обратно. Сибирь, Урал, Дальний Восток и Северо-Запад (включающий Санкт-Петербург) – каждый из этих регионов отдает на 10-13% больше, чем получает. Неудивительно, что Суслов работает в Новосибирске – центре одного из регионов, из которого «большой московский насос» выкачивает все жизненные соки.
Не известно, можно ли добиться более справедливого распределения ресурсов, а также остановки массовой миграции людей, следующих за деньгами в Москву, без радикальной децентрализации, а возможно даже полного распада РФ. Некоторые российские регионы могут даже построить более разумные политические системы вместо московской квазимонархии. А может, им это и не удастся, как показал опыт 1990-х годов, когда региональные «царьки» стали более авторирными, чем Кремль.
На Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке непокорный дух первооткрывателей и бывших каторжников до сих пор жив. Омский художник Дамир Муратов создал флаг "Объединенных штатов Сибири": белые снежинки на синем фоне, а также зеленые и белые полоски. И это больше, чем ссылка на работы Джаспера Джонса. Можно действительно представить страну, над которой был бы поднят такой флаг.
«Я до сих пор без надежды надеюсь, что демократия, конец агрессивного империализма, равное развитие территорий и подлинное равенство между всеми этническими группами возможны в современных российских границах. Впрочем, эта надежда может быть не более чем атавизмом. Россия плохо переносит свой размер. Возможно, она так никогда и не научится», - признает автор.