Сегодня Украина в 13-й раз отмечает День усыновления. В прошлом году украинцы усыновили 986 детей, иностранцы – 248. Самыми желанными для усыновителей остаются здоровые малыши без большого количества [blink title="сиблингов" headinfo="Сиблинги"]Одноюродные братья и сестры, дети, имеющие общих родителей.[/blink]. О проблемах усыновления маленьких украинцев редактору отдела социум ZN.UA Алле Котляр рассказала эксперт по правам ребенка Людмила Волынец.
Отвечая на вопрос о том, увеличивается ли количество малышей, от которых матери отказываются в роддоме, на фоне «усиления» традиционных причин последствиями пандемии коронавируса, Волынец отмечает:
«Точной цифры у меня нет. Но знаю, что она в пределах 350–400 детей. Это то, что фиксируется как отказы».
По словам эксперта, до 2000 года детей-отказников ежегодно было около двух тысяч. Женщина могла написать в роддоме заявление о том, что отказывается от воспитания ребенка и не возражает против его усыновления, отсюда шел учет.
Но с 2004 года ситуация изменилась, теперь женщины, которые не хотят воспитывать своих детей, пишут заявление о том, что не будут забирать их из медицинского учреждения. Теперь это касается не только новорожденных, и такую статистику никто не ведет.
«Есть также ситуации, когда женщина, родив, убегает, не оставив никакого документа. Или же поступает в роддом без документов. И тогда в медицинских записях значится имя, которое женщина посчитала нужным назвать. То есть сейчас этот показатель более сложный, и фиксируется далеко не все», - объясняет Волынец.
Сейчас учет новорожденных, от которых отказались в роддоме, ведется в основном в контексте «пакетов малыша». При этом считается, что количество отказов уменьшилось благодаря данной инициативе. Данное утверждение эксперт считает манипуляцией определенными жизненными обстоятельствами и документами.
«Официальной информации о том, сколько детей теряют родителей в связи с тем, что те не хотят их воспитывать, нет. Было бы хорошо, если бы государство считало, сколько родителей ежегодно дают согласие на усыновление их детей другими людьми. Такой статистики тоже нет», - добавляет Волынец.
На сегодняшний день статус детей-сирот и лишенных родительской опеки, по статистике Минсоцполитики, имеют 68 тысяч детей. Но на учете по усыновлению пребывают лишь более 11 тысяч детей.
Дело в том, что по закону опекун ребенка может не дать согласия на его усыновление. Под опекой сегодня пребывают около 50 тысяч детей. Опека, по данным Минсоцполитики, обычно родственная: когда дети осиротели не из-за асоциальности родителей, а, например, в результате их смерти.
Традиционно детей в возрасте до пяти лет, здоровых и по одному, по всей стране – не более пары десятков, говорит Людмила Волынец.
«Почему? Нужно понимать, как ребенок теряет родительскую опеку, за исключением случаев смерти родителей. Например, из-за отказа матери забрать его из медучреждения и т.д.», - объясняет эксперт.
От момента, когда ребенок реально теряет семью, до момента, когда он появляется в базе на усыновление, проходит минимум два года, а иногда – вся детская жизнь.
Насколько продолжителен этот период, зависит от эффективности законов, а также от наличия и готовности тех, кто обеспечивает их выполнение. Поэтому, если сегодня только две трети ОТГ обеспечены кадрами, и нет положения о службе по делам детей в территориальных громадах, это и есть часть объяснения, почему процесс растягивается во времени.
«А у усыновителей своих законы. Условно я делю их на две группы. Тех, кто хочет усыновить как можно более младшего ребенка, таким образом заменяя его рождение. И тех, кто встретил ребенка без семьи и начал мужественно бороться за то, чтобы он получил статус, и его потом можно было усыновить. Множество детей в стране проходят такой путь минимум два года, и поэтому их шанс попасть к тем усыновителям, которые хотят самых маленьких, существенно уменьшается», - отмечает эксперт.
В Минсоцполитики заявляют о том, что подали законопроекты в Верховную Раду, но перечисленных проблем эти документы не решают.
Например, один из них посвящен тому, что интернатов в стране не должно быть. Идея хорошая, но в законопроекте сводится к тому, что из законодательства вымарывается слово «интернат» – его не должно быть нигде, ни в каком виде. При этом остается норма закона о том, что если ребенок – подкидыш, то процесс его усыновления, который длится около трех месяцев, можно начать не ранее, чем через два месяца. А где ребенок должен находиться эти пять месяцев? На это автор не обращает внимания.
Если законодательство по детям построено таким образом, что есть периоды, когда ребенок уже не в своей семье, но еще не в приемной, возникает вопрос: где он должен быть? Наиболее распространенный ответ – в патронатной семье.
«Я не против. Тогда в стране их должно быть не менее семи тысяч. Но за пять лет законодательного существования их – всего 220. При том, что ОТГ – более 1400. В таком виде, в каком выписано законодательство, патронат не работает», - добавляет Людмила Волынец.
Говоря о том, изменилось ли количество желающих усыновить детей, эксперт напоминает, что из-за изменений в системе учета значительно уменьшается группа детей в возрасте до пяти лет.
«В 2019 году постановлением Кабмина было принято решение об обязательной подготовке кандидатов в усыновители. Но при этом процесс не был организован так, чтобы не препятствовать желанию усыновить ребенка. Все это вместе привело к уменьшению желающих усыновить», - резюмирует Волынец.
О том, стало ли меньше детей, нуждающихся в семье, и почему официальная статистика не отражает реальность, читайте в интервью Аллы Котляр с экспертом по правам ребенка Людмилой Волынец «Хорошие истории есть. Но не все их можно рассказать – предыстория слишком трагична» для читателей ZN.UA.