Построение разветвленной, многоуровневой и массовой системы «фильтрации» гражданского населения, которую российские оккупанты создали на временно оккупированных территориях Украины, заставляет задуматься: а зачем она нужна России? До полномасштабного вторжения в феврале 2022 года практики фильтрации оккупант применял в отдельных районах Донецкой и Луганской областей, но они не были столь масштабными. Тогда у граждан оставалась возможность относительно безопасно передвигаться между ВОТ и свободными территориями Украины. Теперь такой возможности нет. Почему оккупант усилил репрессивную практику, объясняют Александр Клюжев и Александр Неберикут в статье «Оккупированные. Как украинцев пропускают через фильтрационные лагеря».
«С одной стороны, ответ очевиден. За счет гражданских лиц Россия планировала и планирует увеличивать «обменный фонд», выдавая активистов, должностных лиц местного самоуправления и обычных граждан за диверсантов, агентов украинских спецслужб и партизан. Практика «раздувания» списка на обмен за счет гражданских уже стала визитной карточкой россиян, которую они используют все активнее», – пишут авторы.
В свою очередь, Станислав Мирошниченко, журналист «Медийной инициативы за права человека» и исследователь российской фильтрации, отмечает, что для россиян неважно — гражданское лицо перед ними или военное. Представители страны-агрессорки называют всех военными именно для включения их в обменный фонд. Бывали случаи, когда они хватали гражданских, переодевали в военную форму и имитировали их принадлежность к военным формированиям.
«Вторжение на территории областей, которые Россия с 2014 года планировала «защищать», показало, что оккупант сам боится необходимости защищаться от «освобожденного» населения. Как только оккупанты зашли, например, в Харьковскую область, как сразу сообщили о введении фильтрационных мероприятий и прямо объявили их цель: не допустить, чтобы местные помогали ВСУ», – отметили Клюжев и Неберикут.
Так, оккупационные режимы на вновь захваченных украинских территориях стоят на глиняных ногах, подпертых варварским просеиванием всех потенциальных угроз. Чтобы стать вызовом для маргинальных оккупационных режимов, не нужно быть партизаном или передавать данные украинским органам.
Как свидетельствуют периодические истерики местных коллаборантов, режим начинает нервничать, когда люди просто отказываются учить своих детей по российским программам или продолжают работать на законных, а не выдуманных оккупантом коммунальных предприятиях. Отсутствие поддержки вторжения со стороны местного населения и катастрофического дефицита кадров для оккупационных администраций компенсируется репрессивной системой фильтрации и созданием атмосферы тотального страха. Помимо обнаружения «крупных» и потенциальных «революционеров», Россия боится возникновения в будущем настоящего партизанского движения и пытается бить в упреждение», – пишут авторы.
Они отмечают, что с помощью фильтрации и запрета свободно выехать на подконтрольные Украине территории российские захватчики пытаются одномоментно разорвать все связи между украинскими согражданами. То, до чего оккупанты в ОРДЛО дошли за годы, российский агрессор реализовал за считанные недели. Таргетирование гражданских и спешка в возведении стен между свободными и оккупированными территориями свидетельствуют о слабости позиций России. Впрочем, к сожалению, как отметили авторы, от констатации неуверенности и комплексов агрессора людям легче не становится. Именно по ним проходит каток репрессий, устрашения и унизительной проверки со всеми наихудшими последствиями.
«Фильтрационные лагеря и мероприятия имеют и коммерческое измерение. Введение тотальной проверки граждан Украины стало для оккупационных администраций и военных подразделений агрессора стабильным источником заработка и наживы. Известная на весь мир заинтересованность агрессора в стиральных машинах проявился и во время фильтрационных мероприятий. Выбивание денег из граждан за прохождение проверки стало такой же обыденностью, как и избиение или раздевание. В Рубежном Луганской области, например, можно откупиться от садистов за 100 долларов США. Но, как отмечают местные жители, возможность договориться на денежной основе для многих была спасительной соломинкой», – пишут авторы.
По мнению советника мэра Мариуполя Петра Андрющенко, людям следует искать выходы на контакты, которые помогают безболезненно пройти фильтрацию. В частности, он рекомендует гражданским гражданам: «Сейчас уже есть пути, как можно ее достаточно безопасно пройти, что не составляет большой тайны в городах, где это делается. Поэтому нужно искать этот источник и идти именно по такому пути».
Неберикут и Клюжев указывают, что путинцы не были бы путинцами, если бы не воспользовались своими же преступлениями для пропаганды. Подвергая миллионы украинцев ужасной фильтрации, оккупанты призывают их не ехать на свободные территории, ссылаясь на угрозы фильтрации.
«Эксперимент по созданию новой нормальности в сознании людей направлен на то, чтобы они опустили руки и не мечтали о возвращении к безопасной жизни. Россияне активно мониторят заявления украинских чиновников о мерах безопасности и лживо подают населению их как доказательство того, что Украина предпринимает аналогичные действия. Циническая российская дезинформация запуганных граждан нуждается в информационном противодействии со стороны Украинского государства», – отмечают авторы.
Сообщалось, что в Мариуполе российские захватчики ужесточили проверку и «фильтрацию» из-за сопротивления местного населения. В частности, при въезде из Запорожской области в Мариуполь даже те, кто уже прошел «фильтрацию», вынуждены идти на дополнительный допрос ФСБ.